KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Старинная литература » Мифы. Легенды. Эпос » Олдфилд Гоувей - Девять жизней кошки. Мифы и легенды

Олдфилд Гоувей - Девять жизней кошки. Мифы и легенды

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Олдфилд Гоувей, "Девять жизней кошки. Мифы и легенды" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Из его отчета мы узнали, что индийские брамины были заклятыми врагами кхмеров и их дорогих киттахов. С началом XVIII века они безжалостно преследовались и уничтожались, а те, кто сумел избежать преследований, скрылись в Северной Бирме, где укрылись в горах. Здесь в хаотичных лабиринтах крутых скал упорные киттахи нашли чудесный подземный храм Лао-цзы («жилище бога») и отправляли здесь свои ритуалы, тайные для всех, кроме представителей высших каст их собственного народа.

Горджон описывает храм Лао-цзы как «одно из величайших чудес Востока. Расположенный к востоку от озера Инкауджи между Магаунг и Сембо в почти безлюдной области среди высочайших вершин и непроходимых лабиринтов, он отделен от всего мира. Последние киттахи (жрецы) жили здесь до 1898 года, и мне была оказана высочайшая честь увидеть их и понаблюдать за их жизнью и за их священными животными. Во время последующего восстания и английской оккупации на базе в Бхамо (очень изолированная и отдаленная от Мандалея база) нам пришлось защищать киттах от нападения браминов, и мы спасли их от уничтожения и грабежа. Их Лама-киттах принял меня и подарил изображение священной кошки у ног затейливого божества, чьи глаза были сделаны из огромного сапфира, и затем они показали мне священных кошек. Их насчитывалось почти сотня». Затем он рассказывает следующую красивейшую легенду:

«Когда под злой луной варвар сиамец Тес пришел в горы Солнца, Мун-Ха жил в храме Лао-цзы. Мун-Ха, самый драгоценный из самых драгоценных, для которого бог Вонг-Хио сплел из золота бороду. Этот почтенный священнослужитель жил под пристальным наблюдением Цун Кьянце, богини с глазами из сапфира, которая заведует переселением душ, когда они исполняют свое назначение, и ее всевидящего взгляда никто не может избежать. Мун-Ха слушался оракула, предсказывавшего ему, какое решение принять, и этим оракулом был его кот Синх, которому горячо поклонялись киттахи.

Сидя рядом со своим великим хозяином, Синх жил в созерцании богини. Прекрасное животное! У него были глаза желтые, как золото, отражавшие металлическую бороду Мун-Ха, желтую, как янтарное тело богини с сапфирными глазами.

Однажды ночью, когда восходила луна, Тес угрюмо приближался к священному храму. Затем, вняв призыву судьбы, Мун-Ха умер, отягощенный годами и болезнями. Он умер в присутствии своей богини; рядом с ним были божественный кот и киттахи, горюющие о своей жестокой потере. Но вдруг произошло чудо немедленного переселения душ. Синх прыгнул на святой трон. Усевшись на голову поверженного хозяина, он повернулся в сторону богини. И шкура на его спине стала отливать золотом. Его глаза, золотящиеся золотом бороды, сплетенной для Синг-Хио, стали синими — огромными, бездонными, сапфирными, — как глаза богини. Четыре его ноги, коричневые, как земля, четыре его ноги, контактирующие с головой преподобного, побелели на лапах, около когтей, то есть очистились прикосновением к святому мертвому.

Синх повернул к Южным воротам свой властный взгляд, в котором читался повелительный приказ, обладающий непобедимой силой, заставляющей киттахов подчиниться. Затем они закрыли перед кровным врагом бронзовые двери святого храма и, пройдя по подземному туннелю, окружили нечестивых захватчиков.

Синх отказывался от еды и не покидал своего трона. Он продолжал сидеть выпрямившись и смотреть на богиню — таинственную жрицу, — устремив на нее твердый взгляд, на ее сапфировые глаза, завороженный их огнем и красотой.

Семь дней спустя после смерти Мун-Ха он, встав на прямые побелевшие ноги и не опуская век, умер. Так душа Мун-Ха, слишком совершенная, чтобы жить на земле, была передана Цун Кьянце. Но перед смертью он в последний раз взглянул на Южные ворота.

Семь дней спустя после смерти Синха киттахи собрались перед Цун Кьянце, чтобы выбрать преемника Мун-Ха. И тут, о чудо! В храм вошла процессия из сотни кошек. У них были белые лапы; их снежный мех отливал золотом, а топазовые глаза стали сапфировыми.

Киттахи не могли сдвинуться с места в приступе страха и ждали. Разве им было неизвестно, что души их хозяев обитали в гармоничных формах этих священных животных? И те торжественно и мрачно окружили Легоа, самого молодого из жрецов, и тем самым объявили волю небес. Когда в храме Лао-Дзун умирала кошка, душа киттаха возвращалась и больше не покидала мистического рая Сонг-Хио, бога золота. Несчастливы были те, кто даже невольно приближал конец этих величественных и благочестивых кошек: для них были готовы самые ужасные мучения, какие только могут испытать души».

Горджон, не знавший этой легенды, заметил о ней: «Легенда милая, но не объясняет ничего с научной точки зрения… можно подумать, что бирманские кошки — очень древняя порода, но мне кажется, что невозможно найти никаких документальных свидетельств о столь редкой породе, что ни один селекционер или автор на двух континентах, с которыми я переписываюсь тридцать лет, не слышал о них ничего, кроме отрывочных сведений, или знает их только по описаниям Августа Пави и моим собственным словам».

По описанию Горджона, бирманские кошки похожи на сиамских по цвету, но он говорит, что у них белые пальцы на всех четырех ногах, длинная шерсть и чудесные пушистые хвосты, которые они обычно несут над спиной, словно белки. У них интенсивно окрашенные синие глаза, глубокие и грустные, нежные во время отдыха и дикие и яростные, если они сердятся.

Интересные сведения о священных кошках, участвующих в религиозных ритуалах, можно почерпнуть из детального доклада Лейна о мусульманском религиозном шествии к священному камню Каабе, свидетелем которого он стал 15 февраля 1834 года. В этом театрализованном шествии «участвовало несколько высоких верблюдов, слегка оттененных красной хной и украшенных вышитыми седлами, на каждом сидели один или два мальчика или одна или две девочки, а на некоторых были кошки. За ними шествовали балтаги (или пионеры), хорошо вооруженные военные отряды, и гвардия баши» и т. д. Какую роль играли кошки в этой процессии? Без точных знаний трудно что-то предположить, но ясно, что кошки и здесь были священными животными.

Доктор Лилиан Белей, пишущая для «Слухов о кошке», описывает священную японскую кошку, а мистер Брук любезно предоставил мне фотографии, иллюстрирующие ее статью. Она говорит:

«Насколько мне известно, ни одна из этих «священных» кошек, которых я фотографировала в 1910 году, никогда не вывозилась из Японии. Мне говорили, что каждая кошка в Японии, рожденная с особыми отметинами, считается священной — она служит оболочкой для души одного из предков, и ее отправляют в храм. Ни одна из этих кошек не может быть взята оттуда; именно эта, как мне сообщили, была украдена слугой-китайцем и увезена на борту корабля. Здесь она стала собственностью английского офицера, который пожелал вернуть ее в храм, но не посмел сделать это, посчитавшись с чувствами, которые его желание вызвало у вора. Он взял кошку с собой, и она, в конце концов, стала жить с одной английской семьей в Путни, оказывавшей ей традиционные почести, и нашла у них счастливый дом и прожила до почтенного возраста. Она умерла примерно в 1911 году, вскоре после того, как я сфотографировала ее. Кошка была черно-белая, с черным пятном на спине, считавшимся «священным» знаком, и напоминала женщину в кимоно. У нее был короткий хвост, черный, очень широкий и почти треугольный по форме. Она была почти бесхитростной и доброй и жила на одном сыром мясе, отказываясь от другой еды. Я была благодарна за предоставленную возможность сфотографировать ее и никогда никому не показывала эти фотографии, хотя дала копии ее владельцам, которые написали мне о ее смерти. Как я поняла, кошка отказывала всем котам, и у нее не было котят».

Мистер Брук, комментируя вышеприведенные слова, напомнил, что «аналогичные случаи появления таких знаков отмечались и у рядовых представителей кошачьего семейства и считались, по меньшей мере некоторыми сектами, знаками, подтверждающими священные свойства этого животного, хотя в первую очередь это относилось к жрецам, которые могли видеть в них символы священного в Древнем Египте быка Аписа. Здесь также цвет был черно-белым, но черный считался основным… В Мемфисе быку поклонялись как реинкарнации бога Пта; таких кошек жрецы с большой пышностью содержали в храмах, и все в округе оплакивали их смерть».

Этих кошек обожали и им поклонялись благодаря их чудесным изменчивым светящимся глазам. Древнегреческий историк Гораполлон, видевший аналогию между глазами кошки и солнцем, говорит, «что кошке поклонялись в храме Солнца в Гелиополисе, потому что зрачок этих животных изменял свою форму в зависимости от высоты солнца над горизонтом и в этом соотношении напоминал чудесную планету».

Но в других главах мы уже довольно подробно говорили о том, какое положение кошка занимала в мире в качестве солярного символа, поэтому не будем распространяться на этот счет здесь, хотя, вероятно, это даже более серьезный фактор, определяющий степень почтения, оказываемого храмовой кошке, чем все приведенные ранее.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*