Морис Дрюон - Заря богов
Геката, что бы вы там ни думали, божество благое. Она будет вдохновлять оратора на трибуне и полководца на поле брани, если им хватило ума к ней обратиться, она сделает тучным скот пастуха, наполнит золотом сундук купца или рыбой — сеть самого убогого рыболова.
Можно, правда, удивляться, что она предоставляет покровительство всем без разбору, самым различным существам и поступкам.
Это потому, что магия — искусство совершить правильный поступок в правильное время и в правильном месте.
Повторяю: магия — искусство совершить правильный поступок в правильное время и в правильном месте.
Повторю еще раз: магия — искусство совершить правильный поступок в правильное время и в правильном месте.
Ну что ж! Вы поняли с первого раза. И все же поблагодарите, что я сказал это трижды.
Геката равнодушна к вашим иерархиям; она знает, что у каждого поступка одинаковый вес, одинаковая важность относительно судьбы человека, кем бы он ни был, и что для рыбака направить свое суденышко к благоприятным водам в благоприятный час не менее важно, чем для трибуна вовремя произнести речь, которая изменит историю его народа.
Однако тот, кто должен совершить этот поступок, крайне редко умеет чувствовать нужное время, поскольку это умение требует отрешенного взгляда, который видит одновременно и прошлое, и будущее. Сколько было проиграно сражений из-за слишком поспешной или слишком запоздалой атаки; сколько трудов пошло прахом из-за нетерпения или медлительности! А сколько было побед или удач, которыми так и не воспользовались, потому что не знали, как с ними быть!
Определение места, возможно, еще труднее, поскольку требует знания скрытых взаимосвязей между человеческими темпераментами и составом почвы под ногами, между предстоящим действием и особыми ритмами расширения и сокращения, которые присущи каждой области, от обширнейшей державы до мельчайшего клочка земли.
Как раз во всем этом Геката, великая наблюдательница за космическим циферблатом, может вас просветить и помочь вам.
И хотя порой вы проклинаете ее ворожбу, потому что она связывает ваши силы и вашу волю, она часто спасительна, поскольку насильно, против вашего желания удерживает вас от действия в неудачный момент и вынуждает дожидаться благоприятного часа.
Итак, Деметра обратилась к Гекате. А поскольку Геката, когда ее о чем-либо просят, поднимает два факела теми своими руками, которые повернуты к настоящему, то Деметре сначала почудилось, будто перед ней зеркало.
Геката, которая знала, где находится Кора, не сказала этого Деметре; но посоветовала задать такой вопрос Гелиосу, Солнцу.
Так поступают хорошие маги: вместо того чтобы дать готовый ответ, они предпочитают наставить вас на тот путь, где вы найдете его сами.
Деметра расспрашивает Солнце. Горестный камень. Деметра находит приют у элевсинского царя. Кикеон. Царь былых времен
Деметра тотчас же поднялась в облака и побежала к жаркому Солнцу. Гелиос, узнав в ней великую богиню, пригласил ее в свою колесницу, из которой все видно, и там, правя своими пламенеющими конями, открыл ей, где находится Кора и кем была похищена. Он сообщил ей также, что Кора, спускаясь в Преисподнюю, потеряла свое имя.
— Но как же Зевс, ее отец, царь богов, не воспрепятствовал похищению и даже не был о нем извещен? — спросила Деметра.
— Твой брат Зевс солгал тебе, — ответило Солнце. — Он знал все, они с Аидом сообщники; Зевс сам отдал ему в жены вашу дочь.
Ах, смертные! Я ведь уже сказал вам: этот эпизод отнюдь не добавляет мне славы. Пусть он хотя бы послужит вам уроком и научит вас, что никто никогда не застрахован от трусости. Лгать — значит бояться; ложь — проявление слабости. Почти всегда последствия лжи тяжелее, чем последствия откровенности.
Слова Солнца довели боль Деметры до предела, окончательно разрушив ее рассудок. Она бросилась с лучезарной колесницы и вернулась на землю, но отказалась занять место среди олимпийских богов. Тщетно я посылал к ней Ириду-вестницу. Несмотря на самые прекрасные радуги, Деметра лишь качала головой и ничего не отвечала. Тогда я сам отправился к ней, чтобы попробовать оправдаться и вернуть ее. Деметра словно не узнавала меня, да и я почти усомнился, что это она, настолько горе и безумие ее изменили.
Неужели высокая, жизнерадостная, деятельная Деметра, моя дорогая сестра, такая круглощекая и улыбчивая, превратилась в эту старуху, едва прикрытую лохмотьями, сидящую перед Элевсином на каменной тумбе, которую называют с тех пор Горестным камнем? Где ее сильные руки, пышная грудь? Потускневшие и слипшиеся волосы Деметры висели клочьями; слезы прочертили борозды на лице; груди, как пустые бурдюки, болтались на выпиравших, будто плетень, худых ребрах. Она уже не помнила себя, не хотела помнить детей, которых родила от Посейдона.
Только стенала: «Кора, Кора!» А поскольку это имя, как я вам уже говорил, означает «дева», то перед ней останавливались девственницы. Остановились и три дочери царя Келея, проходившие той дорогой. Деметра, видя, какие они молодые и красивые, видя букеты полевых лилий в их руках, разразилась рыданиями. Дочери царя сжалились над нищенкой, которая, казалось, не знала, откуда и куда идет, и только невразумительно бормотала в ответ на расспросы:
— Упала с солнечной колесницы… Моя дочь потеряла имя… Ищу пристанища. Хочу быть самой последней служанкой.
Девушки решили ее подобрать. Но когда Деметра вошла в жилище царя Келея, присутствующие с изумлением увидели, что ее голова коснулась потолочных балок, а закрывшаяся за ней дверь засверкала золотым блеском. Тогда все начали думать, что она — сверхъестественное существо.
Деметра отказалась сесть и прикоснуться к пище, которую ей предложили, и тогда одна притулившаяся у очага беззубая старуха по имени Ямба крикнула ей:
— Будь ты хоть нищенка, хоть богиня, а только если похлебка, которую тут едят, твоему рту не по вкусу, можешь попотчевать ею свою задницу!
И она сопроводила свои слова непристойным жестом, который неожиданно рассмешил Деметру. Боги, как и цари, не привыкли, чтобы к ним обращались в таком тоне, поэтому крепкое словцо их порой забавляет.
В общем, Деметра стала прихлебывать кикеон — варево из ячменной крупы, молока, меда, укропа, мяты и тмина, которое с тех пор подают новопосвященным во время мистерий. Я назвал его состав, но не скажу, как готовить. Это вам не простая еда, которую каждый может сварить в своей печи.
Возможно, те, кто рассказывал вам историю Деметры, добавляли, что царь Келей на самом деле был бедным козопасом, а его дворец — жалкой лачугой.
Это потому, что десять коз, один очаг, одна крыша составляли тогда завидную участь царей. Три балки на потолке — да это же настоящий дворец! По таким вот признакам и узнавали тогда государей.
Сегодня каждый из вас обладает кожаной обувью, шерстяной и льняной одеждой, часами, чтобы узнавать время, шкафом, сохраняющим налитки холодными, печью, делающей мясо горячим; из специального источника каждый может черпать воду то кипящей, то ледяной; для передвижения вы садитесь в стремительную колесницу… И каждый из вас во сто крат богаче былых царей. Но и вы, надеюсь, будете выглядеть бедняками в глазах завтрашнего дня.
Деметра, дитя и огонь. Мельница Триптолема. Бесплодный год
Тем не менее Деметра упрямо хотела быть служанкой, и когда Метанира, жена Келея, родила сына, Деметра упросила, чтобы ребенка доверили ей.
Но она была странной нянькой. Вместо того чтобы кормить ребенка, она дула на него, а когда все домочадцы засыпали, укладывала его в огонь, посреди языков пламени и краснеющих головней. Как-то ночью царица Метанира застала ее за этим занятием и завопила от ужаса. Тогда Деметра вынула ребенка из огня и сказала:
— Жаль, что ты мне помешала, я ведь пыталась сделать твоего сына бессмертным. Теперь же ему придется познать удел каждого человека. — Затем она с грустью добавила: — Увы, я так и не сотворила ничего, что не было бы обречено на гибель.
Теперь, поскольку вам так нравится ловить меня на слове, вы наверняка спросите: «Почему же, отец Зевс, ты так ужасно покарал нашего кузена Прометея за известный проступок, если, как сам теперь говоришь, в доме элевсинского царя уже был огонь?» На это я вам отвечу, что вы — тщеславные глупцы и все время спешите прервать чужую речь, вместо того чтобы дослушать до конца. Такое с вами частенько бывает: думаете, что блещете умом, а на самом деле выставляете лишь собственное легкомыслие и тупость.
Кто вам сказал, что у людей не было огня до Прометея? Откуда вы это взяли?
С самого начала моего правления в людских жилищах был огонь. Но то был огонь, зажженный молнией, ударившей в дерево, или же потоком раскаленной лавы, вытекшей по моему повелению. Это был мой огонь, данный в пользование, частицу которого люди приносили в свои пещеры, в хижины из ветвей и земли или в первые дворцы, сложенные из камней. Этот огонь надо было оберегать и беспрестанно поддерживать; ведь если я хотел по какой-либо причине, чтобы он угас в таком-то жилище или краю, мне достаточно было поразить хранительниц забывчивостью, или выпустить реку из берегов, или наслать обильный дождь. Для чего, по-вашему, предназначены тяжкие ливни, которыми завершаются мои грозы, если не для того, чтобы гасить разбушевавшиеся пожары, за которыми я не уследил? Я ведь контролировал огонь. Прометей, ваш герой, тоже был к нему допущен, я не мешал ему пользоваться стихией огня. Но он искал способ добывать его самостоятельно.
