Вальмика - РАМАЯНА
Выслушал владыка ракшасов Ситу и понял, что не прельстить ему верную супругу Рамы ласковыми речами. И тогда Равана задумал напугать Ситу своей грозной силой. И он сказал ей: «Послушай меня, земная женщина, во всем мире нету никого, кто мог бы сравниться со мной силой. Не только смертные люди, даже небожители меня боятся. И в страхе бежит от меня воинство Индры, когда ярость охватывает мою душу. Сводный брат мой, бог богатства Кубера, и тот не смеет мне перечить. Силой добыл я себе золотую колесницу, и завидуют моему богатству великие боги. Ветры дуют осторожно, и солнце светит боязливо там, где ступает нога великого владыки Ланки. Столица моя красива и богата. Желтые крепкие стены со всех сторон окружают Ланку, и тысячи ракшасов стерегут ее днем и ночью. Золотые дворцы, цветущие сады и чистые водоемы украшают город и радуют мою царственную душу. О дочь Джанаки, ты будешь счастлива со мной на Ланке и вскоре забудешь о своей прежней жизни. Дни твои потекут там в роскоши и веселье, и там ты не станешь думать о Раме, обреченном на короткую земную жизнь. Бхарата, любимый сын Дашаратхи, будет править Айодхьей, а постылого, недостойного Раму царь-отец навсегда лишил власти и отправил в изгнание. Что ждет тебя с несчастным Рамой, лишенным престола и богатства? О прекрасная дева, стрелы Камы, бога любви, пронзили грозного властелина Ланки. Не отвергай же меня, желанная царевна! Я добыл тебя, и ты сейчас в моей власти. Я пришел к тебе, охваченный любовью, для твоего же блага».
Сита, преданная своему супругу, с гневом ответила повелителю Ланки: «Воистину, ты, Равана, – царь неразумный, необузданный и похотливый. Ты приведешь свое царство и все свое племя к неминуемой гибели и позору. И тебе самому не избежать страшной кары, если ты посмеешь меня похитить».
Смелые речи Ситы привели Равану в ярость. С гневом ударил в ладоши повелитель Ланки, и обличье благочестивого брахмана исчезло. Равана принял свой прежний образ, и тело его стало огромным. Двадцать рук его крепко сжимали оружие, и десять его голов грозно глядели на Ситу налитыми кровью глазами. И страшный повелитель ракшасов с великим гневом сказал отважной Сите: «Ты, верно, лишилась рассудка, глупая Сита, и не знаешь, что всемогущ в этом мире владыка Ланки. Если встану я во весь рост на своде небесном, то могу достать землю руками. Всю воду в океане могу я выпить, и сама Смерть погибнет, если вступит в схватку со мною. Если я выстрелю из лука, то стрела моя пронзит солнце и сбросит его на землю. И ты решила напугать меня ничтожной силой твоего супруга, недолговечного земного человека! Верно, красота твоя совсем лишила тебя рассудка. Ты взгляни на меня, неразумная дева, все подвластно мне в этом мире!»
И поистине, огромный Равана страшен был, как Яма, бог смерти. Глаза его сверкали, как пламя, и неотрывно глядели на Ситу, драгоценную жемчужину среди женщин. И Равана сказал нежной Сите: «Предайся мне, красавица-дева, если хочешь иметь своим супругом воителя, прославленного в мире. Ты будешь угождать мне, твоему супругу, достойному восхвалений, а я буду радовать тебя богатством и всемогущей властью повелителя Ланки. Только на меня обрати ты свою любовь, прекрасная Сита!»
С этими словами Равана, охваченный страстью, подошел к супруге Рамы. Одной рукой он схватил Ситу за волосы, а другой обнял ее бедра. И когда добрые лесные божества увидели Ситу в объятиях ракшаса, они разбежались во все стороны в великом страхе.
Через миг у хижины Ситы появилась чудесная колесница владыки Ланки. Равана усадил в нее горестную Сигу, сам сел рядом с нею, и зеленые небесные кони подняли колесницу в поднебесье. Благородная супруга Рамы боялась оскверниться, прикасаясь к кровожадному властелину Ланки, и забилась в угол колесницы. Охваченная горем, с помутившимся рассудком, дочь Джанаки громко закричала: «Ах Лакшмана, не ведаешь ты, что коварный Равана прикинулся праведным брахманом и меня похитил! О милый Рама, из любви к отцу ты отринул счастье и богатство, и не видишь ты, как уносит меня злая сила! О супруг мой, о могучий сокрушитель вражеских ратей, ты всегда карал преступников и злодеев, почему ты не наказываешь похитителя твоей Ситы? Ах, я – преданная жена могучего и прославленного Рамы, а подлый ракшас меня уносит! Так вот когда исполнилось сокровенное желание Кайкейи! Я молю вас, деревья Джанастханы, я умоляю вас, нежные цветы лесные, расскажите Раме, что Равана похитил Ситу! О лес, о лесные боги! О птицы, олени и все живые твари! Я ищу у вас от Раваны защиты. О друзья мои, поведайте Раме, что силой унес Равана его любимую Ситу. И тебя, быстрая Годавари, я прошу рассказать моему супругу, как унес меня злой ракшас в свое царство. Я верю, что Рама найдет Ситу, и если даже Яма заберет меня к себе, то великий сын Дашаратхи вызволит меня и оттуда».
На вершине дерева сидел царь ястребов, древний Джатаю, и горестная Сита к нему воззвала: «О досточтимый Джатаю, ты видишь, как Равана уносит меня от любимого супруга, похищает меня, как деву, не имеющую мужа. Ты уже стар, благородный Джатаю, и не можешь сразиться с этим хищником и злодеем. Так поведай, Джатаю, Раме, кто нанес ему смертельную обиду».
Верный друг царя Дашаратхи, царь ястребов Джатаю, спал глубоким сном, но горестные крики Ситы разбудили его. Он очнулся от сна и увидел, что коварный Равана похитил супругу Рамы и уносит ее в золотой колеснице на Ланку. И тогда Джатаю крикнул повелителю ракшасов: «О Равана, мне известны древние предания, я знаю все, что предписывают живым существам священные законы. Ты совершил недостойный поступок. Это говорю тебе я, повелитель ястребов Джатаю. Великий Рама, почитаемый людьми сын Дашаратхи, сурово накажет тебя за это. Он полон любви и дружбы к людям, перед ним склоняются лесные подвижники, но в гневе страшен непобедимый и грозный супруг царевны Митхилы. Войско Кхары испытало на себе его силу.
Ты, Равана, – сам государь и властитель и должен следить, чтобы законы соблюдались. Как же ты будешь блюсти священные законы, если сам их преступно нарушаешь? Ты, Равана, – сам великий царь, а жену похитил у другого царя! Благородный муж не взглянет на чужую жену, а ты посягнул на супругу великого сына Дашаратхи. Все у людей исходит от царя – и низкий грех, и праведная добродетель. Послушайся, Равана, доброго совета, верни Ситу скорей обратно. Жизнью ты заплатишь за нее могучему Раме! Ужели не чувствуешь ты, как Смерть обвила тебя своей петлею? О коварный ракшас, я – старый ястреб, шестьдесят тысяч лет я живу на свете, но не дам я тебе в обиду нежную супругу Рамы. Ты будешь, трусливый вор, сражаться со мною в поединке! Подожди, подлый Равана, немного, и земля обнимет тебя так же крепко, как обняла она брата твоего, свирепого Кхару. Стой же, десятиглавый пожиратель человеческого мяса, я спасу от тебя царевну Митхилы! И хотя нету со мною рядом ни Рамы, ни Лакшманы, я сброшу тебя с твоей золотой колесницы».
И в небе началась горячая битва благородного ястреба Джатаю с подлым и коварным властелином Ланки.
Равана метал в ястреба дротики и острые стрелы, противники сближались в рукопашной схватке, и удалось наконец Джатаю нанести Раване кровавые раны. Царь ракшасов, разъяренный болью, натянув свой лук со всей силой, пустил в Джатаю десять острых стрел и пронзил ими тело его. Но горькие слезы нежной Ситы ранили могучего царя ястребов сильнее, чем стрелы владыки Ланки. Джатаю взлетел высоко в небо, а затем ринулся вниз на Равану, сидевшего в колеснице, и сломал острыми когтями могучий лук повелителя Ланки. Тогда Равана, вне себя от гнева, схватил другой лук, еще более прежнего грозный, и острые стрелы сотнями, тысячами полетели в отважного Джатаю. Стрелы Раваны покрыли все тело Джатаю и торчали со всех сторон, как острые иглы дикобраза. И казалось, что старая грозная птица лежит в гнезде, свитом из прутьев.
Могучим взмахом огромных крыльев сбил Джатаю со своего тела стрелы, бросился без страха на владыку Ланки, когтями сломал на куски лук и щит похитителя Ситы. Не избежали когтей Джатаю и чудесные зеленые кони, запряженные в золотую колесницу. Доблестный царь ястребов нанес им смертельные раны, и они пали на землю и забились в предсмертных судорогах. Ударом крепкого, как железо, клюва Джатаю убил возницу, а затем на куски разбил колесницу. И не стало тогда у Раваны драгоценной колесницы, которая быстро, как ветер, носила царя ракшасов по земле, по воде и в поднебесье.
И остался Равана без лука, без щита, без доспехов, без своей чудесной колесницы и полетел на землю, держа на груди трепетную Ситу. И когда увидели это звери и птицы и все живые существа, то трижды восславили они отважного Джатаю.
Но царь ястребов был очень дряхл, и яростная битва истощила его силы. А десятиглавый Равана усталости не ведал, и по-прежнему могучи были его длинные руки. На земле, отойдя в сторону от Ситы, Равана снова бросился на Джатаю. Тогда царь ястребов вцепился ему в спину и стал наносить Раване удары крыльями, клювом и когтями. Он рвал ему когтями тело, долбил голову острым клювом, и клочьями летели волосы ракшаса на землю. Доблестный защитник Ситы отрывал когтями Раване руки, а они вырастали снова. Лютая злоба охватила повелителя Ланки. И бросился он на изнемогшего Джатаю и отрубил острым мечом крылья и ноги храброй птицы. И пал на землю доблестный Джатаю, обливаясь кровью. Безутешно зарыдала Сита, подавленная тяжким горем. Она подбежала к распростертому на земле другу и горестно закричала: «О могучий Рама, ради нас с тобою погибла в жестокой битве эта добрая и сильная птица! О Рама! О Лакшмана! Спасите меня!»
