Димитри Меекс - Повседневная жизнь египетских богов
Боги едят не только человеческую пищу. То, что в какой-то мере они состоят из минеральных веществ, позволяет им питаться драгоценными камнями.{348} Но в особенности их жизнь зависит от богини Маат: они получают от нее пищу, чтобы быть способными сохранять и претворять в жизнь космический порядок, который она воплощает.{349} Это взаимодействие, связанное с питанием богов, составляет часть мирового порядка: сказать, к примеру, что Хапи, бог разлива Нила, находится на небе и кормится от Маат, в то время как Ра находится в водах и ест рыбу, значит описать мир наоборот.{350} Телесные истечения также питательны, и боги могут жить, вдыхая испарения тела демиурга.{351} Более того, присутствующая в боге жизненная сила продолжает существовать в истечениях из его глаз и волосах на его подмышках.{352} Можно сказать, что боги способны «питаться» самими собой.
Сексуальная жизнь боговОчевидно, что боги имеют пол, мужской или женский. Андрогинность отнюдь не является для них обычной чертой. В той мере, в какой бог-демиург порождает всех живых существ, независимо от их пола, он может считаться андрогином по своей природе.{353} Но андрогинность эта влияет на его принципиальную черту: он сохраняет мужской пол как во взаимоотношениях с другими богами, так и в своих собственных различных проявлениях.{354} Сексуальная жизнь богов во многом определяется тем фактом, что они составляют большую семью, в которой все более или менее связаны друг с другом узами родства. Эндогамия среди них принята за правило. Более того, хотя число богов и стало в конце концов большим, они все происходят из одного источника — от демиурга, «одного, ставшего многим».{355} Когда в начале времен он пребывал в одиночестве, ему не оставалось ничего, кроме как прибегнуть к мастурбации, чтобы породить первую чету богов.{356} Этой паре — брату и сестре — также оставалось только соединиться, чтобы породить потомство. Эта специфическая ситуация привела к тому, что брак брата и сестры стал почти что правилом и не расценивался как инцест[15]. Расстояние, отделявшее Геба, бога земли, от Нут, богини неба, и не позволявшее им соединяться обычным образом, вынуждало Геба прибегать к автофелляции.{357}
Богам было свойственно образовывать пары, и обычно бог имел только одну супругу. По мере того как число богов росло, жесткие условия начала времен теряли свое значение, отношения между божествами становились все более разнообразными, и они начали поддаваться искушениям. Появились случаи многоженства. Кроме своей законной жены Нефтиды Сет имел еще двух подруг, Анат и Астарту. Интересно отметить, что их связь с ним была закреплена официально при возмещении части наследства Осириса, которое Сет забрал себе и должен был вернуть Хору.{358} У последнего, помимо Хатхор, было семь наложниц. Такая ситуация не могла не порождать ревности и семейных сцен.{359} Одна из наложниц была особенно высокомерна по отношению к Хатхор и, уверенная в своем очаровании, надеялась сохранить влияние на Хора, несмотря на гнев великой богини. Эта ссора наделала достаточно шума, пока в нее не вмешалось третье лицо, оставшееся неизвестным, которое посоветовало жене восстановить мир у своего очага.
Подчеркнем, что, при наличии у богов некоей формы многоженства, случаев многомужества у них не наблюдается. Законные отношения между ними ограничивались группой, образованной супругой и появляющимися время от времени второстепенными партнерами; все связи за ее пределами расценивались как адюльтер. Упоминания об адюльтере, как, впрочем, и об инцесте, никогда не носят ожидаемого драматического характера. Так, отношения Нефтиды с Осирисом{360} если и вызывали у Исиды горечь или печаль, то не нарушали в точном смысле слова согласия между сестрами. После продолжавшегося некоторое время конфликта богини примирились при посредничестве Тота и по просьбе самого Осириса.{361} Сексуальное насилие в мире богов имело место, но оно приписывалось прежде всего паршивой овце этого большого семейства — Сету. Насильственный инцест, совершенный Гебом по отношению к своей матери, считался тяжелым проступком, но крайне трудно уловить его моральные последствия для сообщества богов: этот эпизод знаменует прежде всего силовой захват этим богом царской власти.{362} Известно также, что Хор совершал насилие по отношению к собственной матери.{363} Однако в последнем случае Хор представляет собой воплощение итифаллического бога Мина, чей союз с матерью хорошо известен — союз, которому придается особенное творческое значение, ибо именно от него рождается солнце.{364} Эти отношения, которые мы сегодня посчитали бы противоестественными, в тех случаях, о которых идет речь в мифологических текстах, имели значение актов творения, создававших основы мироздания: они легитимировали власть бога над миром, порождали солнце, наконец, устанавливали календарь, о чем у нас еще пойдет речь дальше. Сонник, использовавшийся египтянами в XIII веке до н. э., во всех случаях расценивает совокупление с собственной матерью или сестрой как добрый знак.{365} Это объясняет, почему обнажение Хатхор перед собственным отцом — богом солнца — могло быть совершено ею, с тем чтобы рассеять его мрачные мысли.{366}
Помимо склонности к женскому полу еще одной отличительной чертой Сета является гомосексуальность, проявляющаяся различным образом в нескольких вариантах легенды о его тяжбе с Хором. Тем не менее если постель Хора, к примеру, оказывается особенно гостеприимной,{367} приглашение разделить ее не обязательно служит побуждением к физической близости. Когда Сет предлагает Хору возлечь с ним вместе, тот соглашается без сомнений, потому что не считает это предложение подразумевающим что-то противоестественное.{368} Однако ясно, что в данном конкретном случае у Сета были задние мысли, стоившие Хору определенных неприятностей. По более поздней версии мифа Сет посягнул на Хора внезапно; но более древний его вариант, к сожалению, известный фрагментарно,{369} описывает подготовку Сета к этому. Он начал с восхваления Сетом ляжек Хора, которого обеспокоили такие комплименты: Хор сообщает своей матери Исиде о направленных на него устремлениях Сета. Реакция богини показалась бы сегодня очень странной: она советует сыну отклонить возможные посягательства Сета под предлогом того, что его тело слишком слабо, чтобы выдержать их. Сношение с Сетом повлекло бы за собой слишком тяжкие последствия, в чем Хор еще убедится на собственном опыте.{370} Если же Сет будет упорствовать и совершит свое дело, Хору, согласно совету Исиды, следует собрать его семя в ладони. Здесь текст обрывается, но более поздняя версия позволяет нам узнать продолжение истории.{371} Хору удается последовать совету матери, причем так, что Сет явно не отдал себе в этом отчет. Исида немедленно отсекает сыну его руки и бросает их в воду, где они испытывают превращения, к которым мы еще вернемся. Что касается дальнейшего, версии мифа различаются. Согласно более древним из них, Хор отплатил Сету тем же самым, утвердив таким образом свое превосходство;{372} по более поздней версии Исида мастурбирует сына, чтобы собрать в сосуд его семя. В связи с этой операцией не следует никаких особых комментариев, и она, видимо, не считается чем-то шокирующим. Затем семя выливается на листья латука, которые обычно ел Сет, чтобы он его проглотил, не зная об этом. Сет стремился овладеть Хором, чтобы заявить об этом перед собранием богов и потребовать себе всю полноту власти Осириса по праву силы. Видимо, этот аргумент имел значение для собрания богов, которое освистывает Хора. Однако он протестует, заявляя, что, напротив, именно он овладел Сетом. Чтобы рассудить их, Тот приказывает появиться семени каждого из богов, чтобы можно было узнать, где оно находится. Семя Сета, как и должно было произойти, отвечает на зов из глубины вод, куда оно было брошено, в то время как семя Хора появляется из тела Сета, к большому смущению последнего. Оно выходит из его лба в форме золотого диска, который с этого времени будет служить Тоту, как богу луны, головным убором.
Итак, гомосексуальный акт оказывается прежде всего способом утверждения превосходства над низшим по статусу или подчиненным, как дополнительное подтверждение природной мощи того, кто его осуществляет, и ее недостатка у того, кто ему подвергается.{373} Ряд указаний позволяет думать, что дело не сводится к этому. Содомия, совершаемая отцом по отношению к своему сыну и наследнику, может иметь значение вполне благотворного акта инициации.{374} Это огрубленная форма того, что в более поздних текстах станет именоваться единением отца и сына «по сердцу», то есть по духу, союзом, ведущим к возрождению или воссозданию бога-наследника. Согласно дошедшим до нас преданиям из Ком-Омбо, возрождение Осириса было результатом союза двух мужских божеств, Геба и Шу.{375} Первый, бог земли, был на самом деле отцом Осириса, а второй, бог ветра, — его дедом. Процесс воскрешения обеспечивается здесь оплодотворением земли воздухом, дыханием жизни. То же самое имеет место и в случае с Хнумом из Эсне (Исны), отпрыском духовного союза солнечного бога Ра и Шу.{376} Во всех этих случаях являющийся в мир бог призван обеспечивать возрождение природы.
