Иван Рак - Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия
— Я — твоя судьба! — прохрипело зеленое зубастое страшилище. — Знай: я бы уже давно тебя убил, если бы не проклятый Водяной Силач, с которым мне изо дня в день приходится биться. Но я, так и быть, помилую тебя, если ты поможешь мне убить этого Водяного Силача, когда он вернется…[50] Поблагодари его за то, что он оберегал твою жизнь, а сам исподтишка ударь его ножом.
— Нет! — гордо ответил сын фараона. — Пусть лучше я погибну, чем предам того, кто меня бескорыстно защищал!
— Тогда я убью тебя! Пусть свершится твоя судьба! — взревел крокодил.
Эти слова услыхал с берега пес.
— Что я наделал! — заскулил он. — Я погубил своего хозяина!.. Злая судьба сделала меня предателем!
И он опрометью помчался во дворец. Жена юноши, увидев, что собака одна, без хозяина, сразу поняла, в чем дело.
— Где мой муж?! — вскричала она и схватила со стены топор.
Пес, виновато прижав уши, побежал обратно к пруду, показывая дорогу. Молодая женщина бросилась за ним.
Тем временем вернулся Водяной Силач. Он прилетел издалека и теперь отдыхал на берегу пруда.
— Спаси моего супруга! — взмолилась дочь наха-ринского царя. — Сделай так, чтобы крокодил выплыл на поверхность, и я зарублю его топором!.. Скорее же! Ведь тогда ты и сам избавишься от крокодила!..
Без лишних слов Водяной Силач нырнул в пруд. Вскипела-забурлила вода, и вскоре на поверхности, у самого берега, среди камышей показались дерущиеся противники. Тут царская дочь взмахнула топором и убила крокодила.
— Боги спасли тебя во второй раз! Спасут и в третий! — воскликнула она вне себя от счастья и кинулась обнимать мужа.
Сын фараона опять возблагодарил Ра за свое чудесное спасение.
Прошло еще несколько лет. Началась война. Нахари-ну захватило иноземное войско. Царь был взят в плен.
— Где твоя дочь и ее муж-египтянин? — спросил царя вражеский воевода. — Отвечай немедленно, или я прикажу казнить тебя самой мучительной казнью!
— Они бежали в горы, — ответил перепуганный царь.
Воевода тут же стал снаряжать отряд для погони.
Это увидел Водяной Силач. Не теряя времени, он полетел к сыну фараона.
— Спасайтесь! — сказал Водяной Силач юноше и его жене. — Вас разыскивают иноземцы. Я не могу помочь вам: на суше я бессилен.
Поблагодарив Водяного Силача, юноша и его жена ушли еще дальше в горы и спрятались в пещере. Вход они завалили ветками. Это надежно скрыло пещеру.
Вместе с юношей был его пес.
На третий день к подножию гор прибыл отряд иноземцев. Воины обыскали окрестные заросли, излазили все ущелья, все склоны, никого не нашли и стали собираться в обратный путь.
Юноша и его жена, затаясь в укрытии, сквозь густую листву веток, которыми был завален вход, наблюдали за вражеским отрядом.
— Мы спасены, — прошептала молодая женщина. — Они уходят.
— Мы спасены, — подтвердил сын фараона.
— Гав, гав! Мы спасены! — радостно залаял пес.
Услыхав лай, воины похватали оружие и бросились
к пещере.
— Ах вот где прячутся эти двое! — вскричали они, злорадно глядя на беглецов и предвкушая расправу. — Теперь тебе смерть! — крикнули они юноше и метнули в него копья с размаху.
Но дочь нахаринского царя грудью заслонила мужа. Копья вонзились в нее. Вскрикнув, молодая женщина упала замертво.
Разозленные иноземцы выхватили мечи и зарубили юношу, а потом и его пса, который, защищая хозяина, многих успел покусать. Мертвые тела они вынесли из пещеры и швырнули на растерзание дикому зверью.
И ушли.
Но все, что случилось, видели Ра и его небесная свита богов.
— Судьба свершилась! — торжественно возгласили боги.
— Да, — промолвил Ра задумчиво. — Судьба свершилась. Мне жаль этого юношу. В его груди билось благородное сердце. Вспомните: он не захотел убивать собаку, хотя и знал, что она его погубит. Он отказался убить Водяного Силача, считая, что лучше умереть в крокодильей пасти, чем совершить подлость. Он жил праведной жизнью, соблюдал обряды, приносил нам щедрые жертвы. Давайте вознаградим его за верность и воскресим его и его жену.
— Ты прав, владыка! — в один голос воскликнули боги. — Да будет так!
Бог мудрости Тот произнес волшебное заклинание. Юноша и его жена воскресли. Первым делом они поблагодарили богов за их милость. После этого юноша сказал жене:
— Я не тот, за кого себя выдавал. Теперь, когда свершилась моя судьба, я тебе откроюсь. Я сын фараона, владыки Та-Кемет. Ты полюбила меня как простого бедняка, теперь же ты станешь женой могучего властителя!
Они отправились в Та-Кемет и предстали перед фараоном. Его величество несказанно обрадовался, узнав, что сын его жив и невредим, несмотря на то что судьба, которую предсказали Семь Хатхор, свершилась.
Через некоторое время юноша привел в Нахарину неисчислимое войско, разбил армию захватчиков и освободил страну. Потом он вернулся с молодой женой в Та-Кемет, принес благодарственную жертву Ра и остальным богам и зажил счастливой жизнью у себя на родине.
Небесное Дерево. На троне — фараон, перед ним — богиня письменности Сешет, слева — Атум, справа — Тот. Боги записывают на листьях Дерева имя фараона
Так, хоть и с помощью богов, победил свою судьбу обреченный сын фараона. А ведь сыновьям фараонов гораздо трудней сделать что-нибудь наперекор воле богов, чем простым смертным! Судьбами владык Та-Кемет ведают не только Семь Хатхор, но и сама Маат — законодательница и владычица мирового порядка. Бог мудрости Тот записывает волю Маат на листьях Небесного Дерева, и нарушить это божественное предписание не дано никому.
Вот как был наказан фараон Менкаура за то, что поступил вопреки воле богини.
Фараон Менкаура и Маат
Во времена царствования Хуфу и Хафра страна претерпевала великие бедствия.
Все храмы были закрыты. Священные деревья засохли; из щелей между плит, которыми были вымощены молитвенные дворы, буйно росли сорняки, а на горячих камнях грелись змеи, свернувшись кольцом и замерев. Народ прозябал в нищете. Никто не обрабатывал поля, не выпекал хлеб и не разводил пчел. Все египтяне денно и нощно работали на строительстве пирамид.
Быки вымерли от бескормицы; чтобы таскать волоком глыбы, запрягали людей. И чем выше вырастала пирамида, тем изнурительней становился труд. Приходилось корзинами носить песок с берега, насыпать и утрамбовывать пологий склон вокруг пирамиды и по нему втаскивать камни наверх. Год за годом не смолкали на западном берегу Нила злобные крики надсмотрщиков и свист плеток.
После смерти Хафра на трон Та-Кемет взошел Менкаура. Он немедленно освободил измученный тяготами народ, распустил всех по домам, открыл храмы — и египтяне вновь занялись каждый своим делом. На брошенных, заросших травой полях опять раздались песни пахарей, потекла вода по оросительным каналам, застучали молотки в мастерских; над зарослями камыша, хлопая крыльями, поднялись стаи диких уток, вспугнутые охотниками. Жители Та-Кемет не знали, как им благодарить богов за то, что они послали им такого доброго властелина.
И Менкаура не сомневался, что боги щедро его вознаградят. Но прошло совсем немного времени с тех пор, как открылись опустевшие храмы, и фараон вдруг узнал из вещего сна, что жить ему на земле осталось всего шесть лет.
Менкаура был потрясен этим известием. Как?! Разве он чем-нибудь прогневал богов? За какие грехи его хотят преждевременно отправить в Загробное Царство? Он послал гонцов к оракулу Маат. Гонцы спросили богиню:
— Великая Маат! Ты богиня справедливости, но разве твой приговор справедлив? Хуфу и Хафра привели храмы Та-Кемет в запустение, не чтили богов, угнетали народ — и жили счастливо до глубокой старости. Почему же благочестивый и добрый Менкаура должен умереть молодым?
И оракул сообщил посланцам фараона ответ великой Маат:
— Потому я и сократила срок жизни Менкаура, что он слишком хорош. Он не выполнил того, что хотели боги. Та-Кемет суждено было терпеть бедствия сто пятьдесят лет. Хуфу и Хафра это поняли, а Менкаура не понял.
Когда гонцы передали фараону эти слова, Менкаура велел изготовить множество светильников. Он зажигал их каждую ночь, чтоб было светло, и при факельном свете устраивал веселые пиры. Так он поступал, чтоб шесть отпущенных ему лет превратились в двенадцать и чтобы, таким образом, вышло, будто богиня Маат сказала неправду…
Впрочем, если бы Менкаура прекратил делать добро и стал таким же жестоким деспотом, как его предшественники на троне, Маат, возможно, и отменила бы свой приговор. Ведь пощадила же она фараона Хуфу, который тоже пытался действовать наперекор судьбе, но, поняв, что его поступки неугодны богине, вовремя одумался. Вот как это было.
