Диего Ланда - Америка, Австралия и Океания
Они делали вино из меда и воды и определенного корня одного дерева, выращиваемого для этого, который делал вино крепким и очень вонючим. Они ели, [развлекаясь] танцами и зрелищами (con vailes у regozijos), сидя попарно или по четыре. После еды виночерпии (los escancianos), которые не имели обыкновения опьяняться, приносили несколько больших кувшинов (artezones) для питья, пока не начинались ссоры, и тогда женщины должны были отводить своих пьяных мужей домой. Они растрачивали на оргии то, что заработали за много дней торговли. У них было два обычая устраивать праздники: первый — обычай сеньоров и людей знатных — обязывал каждого гостя устроить другой такой же пир. Каждому из гостей давали жареную птицу, хлеб и напиток какао в изобилии, а в конце пира они имели обычай давать каждому плащ, чтобы покрыться, скамеечку и сосуд, очень изящный по возможности. Если один из них умирал, то обязан был устроить пиршество его дом или родичи. Другой обычай был между родственниками, когда их дети вступали в брак или праздновали память дел своих предков, и он не обязывал возместить [пир]; однако, если сто [гостей были приглашены] к индейцу на праздник, то каждый [из них] приглашал [его], когда устраивал праздник или женил детей. Они очень чувствительны к дружбе и сохраняют память об этих пирах, хотя бы и далеких одни от других. На этих праздниках им подают напитки красивые женщины, которые, подав сосуд, поворачиваются спиной к тому, кто его взял, пока он его не осушит.
Золотой перстень, кольцо и медные колокольчики из Священного колодца в Чичен-Ице
Индейцы имеют очень приятные развлечения; в особенности комедианты (farsantes) представляют с большим изяществом, настолько, что испанцы нанимали их для того, чтобы они видели шутки испанцев с их служанками, супругами и с самими [индейцами] по поводу хорошего или плохого прислуживания, и затем они это представляли с таким искусством, как настоящие испанцы.
У них есть маленькие барабаны (atabales), по которым бьют рукой, и другой барабан — из полого дерева с низким и унылым звуком. По нему бьют довольно длинной палкой с набалдашником из смолы одного дерева на конце. У них были трубы (trompetas), длинные и тонкие, из полого дерева, с длинными и кривыми тыквами на конце. У них был еще инструмент из панциря целой черепахи, очищенного от мяса. По нему били ладонями рук, и звук его заунывный и печальный. У них были свистки (chiflatos) из берцовых костей оленей и больших раковин и флейты (flautas) из тростника. На этих инструментах аккомпанировали танцорам.
Два танца (vailes) были особенно мужественны и достойны внимания. Один — это игра с тростником, почему они его называют коломче (Colomche), что и значит «тростник». Чтобы его исполнить, собирается большой круг танцоров вместе с музыкантами, которые им аккомпанируют. Следуя ритму [музыки], из круга выходят двое, один с пучком стеблей и танцует с ними, держась прямо (en hiesto), другой танцует на корточках (en cuclillas), оба согласно ритму круга (танцоров). Тот, который со стеблями, бросает их изо всех сил в другого, а последний с большой ловкостью отбивает их с помощью небольшой деревяшки (con un palo pequeno). Кончив бросать, они возвращаются, следуя ритму, в крут, и танцуют другие, делая то же самое.
Есть другой танец, когда танцуют восемьсот и больше или меньше индейцев с небольшими флажками, с военными широкими шагами и звуками (con son у passo largo de guerra). Среди них нет ни одного, кто бы нарушил ритм.
В своих танцах они тяжелы, ибо в течение целого дня не перестают танцевать, и им приносят есть и пить. Мужчины не имели обыкновения танцевать с женщинами.
Ремесла, торговля, земледелие и суд
Ремесленниками (los officios) у индейцев были гончары и плотники, которые много зарабатывали, делая идолов из глины и дерева, с соблюдением многочисленных постов и обрядов. Были также хирурги (cirujanos), или, лучше сказать, колдуны (hechizeros), которые лечили травами и многочисленными суеверными обрядами; и также были все остальные ремесла.
Занятием, к которому они наиболее склонны, была торговля. Они вывозили соль, ткани и рабов в землю Улуа и Табаско, обменивая все это на какао и камешки (cuentas de piedra), которые служили у них монетами. На них они имели обыкновение покупать рабов и другие камешки, изящные и красивые, которые сеньоры носили на себе как драгоценности на праздниках. У них были еще изделия из красных раковин в качестве монет и украшений. Они их носили в плетеных кошельках. На рынках они торговали всеми вещами, какие были в стране. Они продавали в кредит, давали взаймы и платили честно, без ростовщичества.
Прежде всего они были земледельцами и занимались сбором кукурузы и урожая прочих посевов. Они их сохраняли в очень удобных подвалах (silos) и амбарах (trojes), чтобы продать в свое время. Мулов и быков у них заменяли люди. На каждого мужчину с женой они имели обычай засевать участок в 400 [квадратных] ступней, который они называли хум-виник (hum‑uinic), измеряемой шестом в 20 ступней, 20 в ширину и 20 в длину. Эти индейцы имеют хороший обычай помогать друг другу взаимно во всех своих работах. Во время посева те, у кого не хватает своих людей для работы, объединяются по 20 и больше или меньше и работают вместе, сообразно размеру [участков] и количеству работы у всех, и не бросают, пока не покончат со всеми [участками]. Земли сейчас общие, и первый занявший их владеет ими. Они сеют во многих местах, чтобы в случае недорода с одного [участка] возместить с другого. Обрабатывая землю, они только собирают сорную траву и сжигают ее перед посевом. Они работают с половины января до апреля и сеют с началом дождей.
При посеве они носят маленький мешок (un taleguillo) за плечами, делают отверстия в земле заостренной палкой и кладут туда 5-6 зерен, зарывая их затем той же палкой. Во время дождей [посевы] всходят изумительно.
Они соединяются также по 50 и больше или меньше для охоты. Мясо оленей жарят на решетках (assan parrillas), чтобы оно не испортилось. Приходя в селение, они делают подарки сеньору и дружно распределяют [остальное]. То же делают с рыбой.
При посещениях индейцы всегда приносят с собой подарки согласно своему званию; посещаемый делает соответственный подарок. На этих визитах третьи [лица] говорят и слушают с вниманием, сообразно с тем, кто говорит, но, однако, все называют друг друга на «ты». При вежливом разговоре самый низший из уважения повторяет название должности или достоинства старшего. Они имеют обычай помогать тому, кто сообщает вести, придыхательными звуками в горле, как бы говоря: так, хорошо. Женщины кратки в своих речах, и не было обычая рассуждать с ними, особенно если они бедные. Поэтому сеньоры высмеивали братьев, которые выслушивали с вниманием бедных и богатых без различия.
Обиды, которые они причиняли друг другу, приказывал удовлетворить сеньор селения обидчика. Но это был повод и средство для больших раздоров. Если [обидчик] был из того же селения, их разбирал судья (el juez) в качестве посредника, устанавливал убытки и назначал удовлетворение. Если [обидчик] не был в состоянии возместить [убытки], ему помогали родственники и друзья. Обычным поводом для возмещения было случайное убийство кого‑либо или когда муж или жена повесились по какому‑либо поводу, вызвавшему этот случай, если кто‑либо причинил пожар дому или имению, ульям или посевам кукурузы. Другие обиды, причиненные со злым умыслом, удовлетворялись всегда кровью и дракой.
Юкатанцы очень щедры и гостеприимны, так что никто не войдет в их дом, чтобы ему не дали еду и питье, которые они имеют, днем — их питье, ночью — их пищу. Если же не имеют, ищут ее по соседству. В дороге, если собираются люди, то делятся со всеми, хотя бы их доля стала из‑за этого гораздо меньшей.
Имена. Порядок наследования
Их счет ведется по 5 до 20, по 20 до 100, по 100 до 400 и по 400 до 8000. Этим счетом они широко пользовались для торговли какао. У них есть другой счет, более длинный, который они продолжают до бесконечности, считая 8 тысяч 20 раз, что составляет 160 тысяч, затем, возвращаясь к 20, они умножают 160 тысяч на это число и так продолжают умножать на 20, пока не получат громадной цифры. Они считают на земле или на чем‑либо гладком.
Они очень заботятся о знании своего происхождения (el origen de sus linajes), особенно если происходят от какого‑либо майяпанского дома, и стараются узнать это у жрецов, что является одной из их наук. Они очень гордятся мужами, которые были выдающимися в их родах (en sus linajes). Имена отцов сохраняются у сыновей, у дочерей же нет. Своих сыновей и дочерей они всегда называли именем отца и матери; имя отца [употребляется] как собственное (сото proprio) и имя матери как нарицательное (сото apellativo) следующим образом: сына Чель и Чан они называли На Чан Чель (Nachanchel), что значит «сын таких‑то». По этой причине индейцы говорят, что [лица] одного имени — родственники (deudos), и считают себя таковыми. Поэтому, когда они приходят в незнакомое место и нуждаются [в помощи], они тотчас называют [свое] имя, и, если там есть кто‑либо [того же имени], их немедленно принимают и обходятся со всяческой любовью. Также ни мужчина, ни женщина не вступали в брак с кем‑либо того же имени, ибо это у них было большим бесчестием (imfamia). Сейчас имена, [полученные] при крещении, [являются] именами собственными.
