Китайские мифы - Лю Тао Тао
В «Записях о забытых событиях» Ван Цзя, составленных к IV веку н. э., Шаохао — один из сыновей богини-ткачихи Хуанъэ — влюбляется в планету Венеру. Считается, что могила Шаохао расположена к востоку от места рождения Конфуция — Цюйфу в провинции Шаньдун. Вероятно, еще при Сун там возвели храм в его честь.
Не все великие боги отличались добротой. Мятежного Гунгуна, змееподобного бога воды, часто обвиняют в том, что он обрушил на Китай разрушительные наводнения (в шестой главе мы вернемся к популярной в китайской мифологии теме потопов.) «Философы из Хуайнани» сообщают, что на дальнем юге «во времена правления Шуня Гунгун вздыбил разлившиеся воды и обрушил потоп на Полую Шелковицу». История, вероятно составленная в V веке до н. э. и сохранившаяся в «Речах царств» («Го юй»), звучит несколько иначе: «Гунгун хотел перекрыть течение всех рек, снести возвышенности и запрудить низменности, чтобы нанести вред Поднебесной. За это великое Небо не дало ему счастья, народ не оказал помощи, возникли беды и смуты, в результате которых Гунгун был уничтожен» [60].
Общепринятая версия этого мифа изменилась, и Гунгун стал могучим воином, который бросил вызов богу неба Чжуаньсюю: «Некогда Гунгун боролся за владычество с Чжуаньсюем. Разгневанный, он боднул гору Бучжоу. Небесный столб подломился, земные шнуры порвались. Небо накренилось на северо-запад. Вот почему солнце, луна и звезды сместились туда. Земли не хватало на юго-востоке, поэтому потоки рек и земная пыль устремились туда» [61]. Как мы уже знаем, богиня-прародительница Нюйва потом починила небо своими пятицветными камнями (см. выше). В некоторых вариантах Гунгун сражается не с Чжуаньсюем, а с Ди-ку или богом огня Чжужуном.
Согласно восемнадцатой главе «Канона гор и морей», Чжужун — потомок бога пламени Янь-ди (см. выше). Наверное, поэтому их обоих считали главными богами огня. Слово чжужун и сегодня иногда означает огненную стихию. В честь этого божества назвали марсоход «Чжужун» — первый китайский аппарат для высадки на другую планету. Марс по-китайски будет «Хосин», «огненная звезда».
Высокий статус Чжужуна подчеркивает то, что в некоторых текстах он считается одним из Трех божественных властителей (см. выше). В «Каноне гор и морей» сказано: «Богом Юга является Заклинающий огонь, Чжучжун. У него туловище зверя и человеческая голова, и восседает он на двух драконах». В некоторых историях Чжужун борется с богом воды Гунгуном и побеждает его: как и в мифе о сражении c Чжуаньсюем, Гунгун врезается в гору Бучжоу, лежащую в великом море. «Канон гор и морей» также рассказывает нам, что Чжужун убил Гуня, укравшего волшебную «саморастущую землю» (сижан) для усмирения вод Потопа (см. ниже).
Чжуаньсюй, также известный как Гаоян, был внуком и наследником Хуан-ди, а также одним из Пяти государей (см. выше). Хотя это один из самых важных богов, письменные источники мало о нем сообщают.
Мы знаем, что в целом он был благосклонным божеством, а вот про его многочисленных сыновей этого не скажешь: одни были призраками чумы, другие — кошмарными зверьми. Согласно «Канону гор и морей», он приказал своим внукам Чжуну и Ли разделить небо и землю: первый с помощью волшебной силы удерживал руками небеса, а второй тем временем прижимал землю.
Согласно «Канону гор и морей», Чжуаньсюй похоронен с девятью своими наложницами на склоне горы Уюй на севере провинции Фуцзянь, хотя сегодня во многих местах провинций Хэнань, Хэбэй и Шаньдун заявляют, что захоронение великого бога у них. Каждый март в уезде Нэйхуан провинции Хэнань в честь его рождения проходит фестиваль, привлекающий множество паломников. Чжуаньсюю поклоняются как одному из прародителей человечества.
Согласно другой версии, дело было так. «В стране воцарились смятение и хаос, люди утратили доверие друг к другу <…> Верховные предки повелели Чжуну и Ли разорвать связь между землей и небом». Чжун занялся богами, Ли позаботился о людях, и все вернулось к старому порядку. Потом Чжуну и Ли было приказано разорвать связь между землей и небом, и боги потеряли возможность ниспосылать людям ограничения [62]. Этот рассказ из «Канона записей», вероятно, относится к периоду Западной Чжоу и предшествует ханьским источникам.
Изобретению музыки и музыкальных инструментов посвящено много мифов, и их создателями называют разных богов. В циньских «Вёснах и Осенях господина Люя» («Люй ши чунь цю»), написанных, как утверждается, около 239 года до н. э. при советнике Люй Бувэе, говорится: «По приказанию Ди-ку Ючуй изготовил барабаны тао и гу, колокол чжун, каменный гонг цин, флейты чуйлин и гуань, окарину сюань, флейту чи. Вслед за тем Ди-ку приказал людям хлопать в ладоши, бить в барабаны, ударять по колоколам и гонгам, дуть в флейты… а фениксам и птицам тяньди танцевать» [63]. Самым популярным создателем музыки, однако, следует признать культурного героя Линлуня, который, как говорят, был правителем музыки при Хуан-ди. В более поздней традиции его почитали богом музыки и божественным предком актеров — их по сей день называют линжэнь, «люди Линлуня».
Линлунь смастерил из бамбука флейту, издающую звуки китайской пентатоники (в западной системе сольфеджио они соответствуют нотам до, ре, ми, соль и ля), а также создал звуки восьми музыкальных инструментов — двух ударных, трех духовых, колокола и струнного барабана (цитра).
Женщины-музыканты. Одна хлопает в ладоши, другие играют на маленьких медных тарелках тунба, арфе кунхоу и лютне пипа. Керамика, конец VII века.
Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Глава 5. Полубоги и герои классической эпохи
Самыми важными героями-полубогами классической эпохи Китая следует признать Трех мудрых государей. Чаще всего к ним относят Яо, Шуня и Юя, хотя в некоторых источниках среди них появляется и Хуан-ди. Согласно текстам времен Чжоу (1046–256 гг. до н. э.), их правление было для страны золотым веком, а Сыма Цянь, писавший свои исторические труды при империи Хань, начинает повествование о древнекитайской истории с императора Яо [64]. Реконструировать мифы и легенды, сложившиеся вокруг этих персонажей, можно и по многим другим источникам: они удачно вписывались в конфуцианские представления о высокоморальном поведении, соответствующем «небесному мандату».
Если верить мифам, Яо был образцом человеческих добродетелей. В «Основных записях о деяниях пяти императоров» — первой главе «Исторических записок» — Сыма Цянь говорит, что император Яо «в человеколюбии был подобен Небу, а в знаниях подобен небесным духам. <…> Будучи богатым, он не был заносчивым, будучи знатным, он не был надменным» [65]. Для конфуцианцев это был пример государя, при котором все было в идеальном порядке. Даже трон он передал не собственному сыну, а тому, кто был этого достоин. Разве не это высшее проявление мудрости?
