Ольга Петерсон - Мифы и легенды народов мира. Том 6. Северная и Западная Европа
Взял тогда Тор пивной котел, вскинул его на спину и пустился в обратный путь.
Эгир, получив котел, наварил пива и пригласил к себе всех асов на пир. Собрались к нему гости; Один с женою своею Фригг; жена Тора Сив, но самого Тора не было — не вернулся он еще из новой поездки своей на восток; Браги, сын Одина, с женою своею Идунн; пришел также воинственный и отважный Тюр, однорукий ас. Пришли и другие асы, пришел и сам коварный Локи.
У Эгира были прекрасные служители: одного звали Фимафенг — Ловкий Добытчик, а другого — Эльдир — Повар.
Когда боги расселись по местам, приказал Эгир внести в палату светящееся золото, и оно освещало палату; пиво на том пиру само собою подавалось на стол.
Чертог у Эгира был большой и просторный. Гости наперебой хвалили порядок и прислугу в доме. Локи это показалось досадным, и он не вытерпел и убил служителя Эгира — Фимафенга.
Все асы повскакивали со своих мест и подняли страшный крик. Локи выбежал из замка, но гости не успокоились и преследовали его, пока он не скрылся в лесу. После этого асы вернулись к Эгиру и опять принялись пировать. А Локи, не слыша более за собой криков, вышел из лесу и осторожно пробрался назад, во двор замка. Во дворе он встретил другого служителя Эгира, Эльдира, и начал с ним разговор.
— Послушай, Эльдир, прежде чем сделаешь ты хоть еще один шаг вперед, скажи–ка мне, что поделывают теперь на пиру асы? — сказал Локи.
— Толкуют они об оружии и славных боях, но никто из асов и альвов не обмолвился о тебе добрым словом, — ответствовал Эльдир.
— Пусти же меня в залы Эгира, чтобы я сам мог убедиться в этом; насмешками своими я пристыжу асов, и мутным покажутся им пиво и мед.
— Но помни, Локи, — предостерег его Эльдир, — что все твое злословие падет на твою же голову.
— И ты помни, Эльдир, что сколько бы мы с тобой тут ни бранились, последнее слово всегда будет за мной!
Сказав так, Локи вошел в зал. И когда гости, сидевшие в зале, увидели, кто вошел к ним, они все вдруг замолчали.
Тогда Локи молвил:
— Томясь жаждой, вхожу я сюда, свершив долгий путь, и прошу богов: не даст ли мне кто–нибудь чудесного меду? Что молчите вы, боги? Разве вы не хотите мне отвечать? Укажите мне место в зале или прикажите уйти отсюда.
И отвечал ему Браги:
— Никогда никто из богов не укажет тебе места в этом зале. Боги сами прекрасно знают, кого допустить к своему столу.
— И ты то же скажешь, Один? — воскликнул Локи. — А между тем когда–то мы заключили с тобой кровное братство и ты поклялся не касаться губами питья, если оно не поднесено нам обоим.
Тогда сказал Один:
— Встань же, Видар, и уступи место Локи, чтобы не пришлось нам здесь, в залах Эгира, выслушивать брань.
Видар встал и подал Локи рог.
— Честь и хвала вам, боги и богини! Честь и хвала всем, кроме Браги! — вскричал Аоки, принимая рог.
— Я с радостью отдал бы и коня, и меч, и драгоценный свой перстень, лишь бы избавиться нам от твоих ядовитых речей! — отвечал ему Браги.
— Никогда не было у тебя ни коней, ни перстней! — засмеялся Локи. — Ты первый из всех асов и альвов обращаешься в бегство, пугаясь вражеских стрел и копий.
Браги тогда сказал:
— Если бы не был я ныне у Эгира в доме, давно снял бы твою голову с плеч!
— Хорошо тебе похваляться, сидя на месте! Показал бы лучше себя на деле! — не унимался Локи.
— Браги, не состязайся с Локи в обидных речах на пиру у Эгира! — вмешалась в их перебранку Идунн.
Но Локи посоветовал Идунн молчать и начал клеветать на нее. Тогда Один вступился за Идунн:
— Глупо ведешь ты себя, Локи, и напрасно нападаешь на асов.
— Молчи, Один! И сам–то ты не умеешь решить толком ни одного боя: разве не случалось тебе отдавать победу слабейшим? А еще про тебя говорят, что ты ходишь по дорогам вместе с колдуньями и колдунами, путая людей. Некрасивое это занятие!
Вступила в спор Фригг, но Локи и про нее начал рассказывать обидные вещи. Тут поднялся со своего места Ньёрд:
— Много можно сказать о нас и дурного и хорошего. Странно видеть только, что один из асов ведет себя так недостойно!
Локи и ему не дал спуску. Все асы, негодуя на Локи, заступилась друг за друга, но у Локи для каждого из них был готов ответ. Одна только жена Тора, Сив, не вступала еще в спор, и о ней одной ничего еще не успел сказать Локи, и вот начал он наконец бранить и ее. Но тут раздался шум и грохот, сотрясались скалы: это сам Тор вернулся из похода на восток. Услышал Тор, как Локи порочит Сив, и страшно разгневался.
— Замолчи, негодяй, — закричал он, — если не хочешь, чтобы молот мой Мьёлльнир навсегда закрыл тебе рот! Или я заброшу тебя на восток, где ты сгинешь!
— Ты лучше бы сделал, если бы не поминал походов своих на восток! Раз довелось тебе искать приюта в пальце рукавицы и спокойно проспать там всю ночь.
Разгневался Тор еще больше:
— Молчи, негодяй, если не хочешь, чтобы молот мой Мьёлльнир навсегда закрыл тебе рот! Ни одной кости не уцелеет в тебе под первым ударом моей правой руки!
— Как ни грозишь ты мне своим молотом, а я все–таки намерен еще пожить. Ты же чуть не умер с голоду, когда не хватило у тебя силы развязать ремни великана Скрюмира.
— Молчи же, негодяй! Победитель Хрунгнира живо отправит тебя к Хель!
— Ни одному из асов не удалось заставить меня замолчать; тебе только покоряюсь я, Тор, потому что знаю: ты бьешь наповал! А ты хорошо угостил нас, Эгир! Но пусть пламя пожрет и тебя, и твой дом!
Почему золото называют «Волосами Сив»
Пересказ Е. Балабановой и О. Петерсон в редакции Н. Будур
Локи втайне как–то раз сделал очередную свою пакость: срезал все волосы с головы Сив. Как только Тор увидал это, схватил он Локи и уже готов был переломать ему кости, да тот поклялся, что добьется от черных альвов, чтобы они сделали для Сив волосы из золота, которые росли бы как настоящие. После этого отправился Локи к карликам — сыновьям Ивальди, и они сделали такие волосы и еще сделали корабль Скидбладнир и копье Одину, что зовется Гунгнир.
После того поспорил Локи с карликом Брокком и даже поставил в заклад свою голову, что брат Брокка, Эйтри, не сделает еще трех столь же драгоценных сокровищ. Пришли они в кузницу, и Эйтри положил в горн свиную шкуру и велел Брокку раздувать огонь, не переставая работать мехами, пока не вынет он из горна того, что туда положил. Вслед за тем Эйтри вышел из кузницы.
Брокк взялся за мехи, и вдруг муха села на руку ему и стала кусать, но он работал по–прежнему и не остановился, пока кузнец не вынул из горна выкованной вещи, и был это вепрь с золотою щетиной.
Потом кузнец положил в горн золото и опять велел брату раздувать огонь, не выпуская мехов из рук, пока он не вернется в кузницу. Вышел он из кузницы, и снова влетела муха, села Брокку на шею и стала кусать его вдвое сильнее, чем прежде; но он по–прежнему продолжал работать мехами, пока кузнец не вынул из горна золотого кольца, которое зовется Драупнир.
В третий раз положил кузнец в горн железо и сказал, что все пропало, если брат его остановится хоть ненадолго. Снова влетела муха, села Брокку между глаз и стала кусать веки, и когда кровь залила Брокку глаза, так что он ничего больше не видел, он быстро взмахнул рукой и прогнал муху, но мехи успели опасть. Тут вошел кузнец и сказал, что чуть было не пропала даром его работа. И вынул он из горна молот и, отдав брату своему Брокку все выкованные сокровища, просил его отправиться в Асгард, чтобы взыскать заклад.
И вот представили Локи и карлик сокровища, и собрались асы на совет и решили, что приговор вынесут Один, Тор и Фрейр. Тогда Локи отдал Одину копье Гунгнир, которое разит, не зная преграды; Тору — волосы для Сив, которые тотчас приросли к ее голове, стоило их только приложить; а Фрейру — корабль Скидбладнир, которому всегда дует попутный ветер, и корабль этот мог складываться, как плат, и помещался в кошеле.
Выложил тогда и Брокк свои сокровища: Одину дал он кольцо и сказал, что в каждую девятую ночь капают из него восемь колец, равных ему по весу; Фрейру дал вепря, который мог бежать по воздуху и по водам не останавливаясь, день и ночь, быстрее любой лошади, и даже ночью не сыскать столь глубокой тьмы в небе, которая не просияла бы от блеска его щетины. Тору дал карлик молот и сказал, что молотом можно бить с какою угодно силой и по любой цели, и молот никогда не даст промаха и всегда вернется обратно в руку; а если Тор пожелает, молот сделается так мал, что можно носить его за пазухой; один только есть в нем изъян — рукоять его коротка.
И решили асы, что молот — лучшее из всех сокровищ и самое подходящее оружие для борьбы с инеистыми великанами, и рассудили они, что карлики выиграли заклад.
