Елена Тудоровская - Приключения Одиссея. Прозаический пересказ «Одиссеи» Гомера
Одиссей не любил, когда его попрекали пещерой Полифема. В гневе герой вытащил меч и хотел пронзить своего оскорбителя, но итакийцы удержали его.
— Успокойся, богоравный, — уговаривали они вождя, — если Эврилох не хочет идти с нами, пусть останется здесь сторожить корабль. Мы же верим тебе и без страха пойдем за тобой в жилище Цирцеи.
Итакийцы вытащили корабль повыше на песок и к бокам его подкатили толстые бревна. Затем они перенесли всё снаряжение в пещеру, завалили ее камнями и последовали за Одиссеем. Эврилох всё-таки побрел за ними в отдаленье: он не желал оставаться один.
Товарищи ждали их в большой палате дома Цирцеи. Они уже вымылись в купальне, переоделись в чистые хитоны и длинные красные мантии и теперь сидели за обильным столом. Палата сияла, освещенная пламенем серебряных светильников. Одиссей с толпой спутников вступил в палату. Пирующие вскочили и бросились обнимать товарищей; они плакали, и смеялись, и рассказывали, как чуть не погибли и как Одиссей спас их от горестной участи.
На шум вышла из соседних покоев Цирцея.
— Укротите свою печаль, пришельцы! — сказала она своим звонким и приятным голосом. — Я знаю, вы претерпели много бедствий и на водах рыбообильного моря, и на чужой земле от свирепых чудовищ. Но забудьте теперь о своих страданиях! Наслаждайтесь золотым вином и едой, отдыхайте в моем доме. Пусть в вашей груди снова родится то мужество, с которым вы некогда пустились в путь и расстались с милой родиной — с вашей суровой Итакой!
Итакийцы охотно послушались Цирцею. Они больше не пугались ласковых улыбок волшебницы, не боялись пить ароматное вино за ее столом.
И с этого дня в приветливом доме Цирцеи не прекращались веселые пиры, — день за днем, месяц за месяцем, в течение целого года.
Но время проходило, и всё чаще итакийцы вспоминали оставленную родину. Они посетили свой корабль и спрятанные богатства — всё было цело. Тогда скитальцы с упреком приступили к Одиссею.
— Пора тебе, несчастный, — говорили они своему вождю, — подумать о возвращении в Итаку, если нам суждено когда-нибудь снова увидеть родную землю и милых близких!
Одиссей обещал просить о помощи гостеприимную дочь Гелиоса. Он пришел в покои к Цирцее. Богиня сидела за работой в мягком кресле с резными поручнями.
Одиссей склонился перед ней как проситель и стал умолять, обнимая ее колени:
— О Цирцея, будь милостива к бедным скитальцам! Помоги нам вернуться на родину. Наши сердца тоскуют по ней. Спутники мои горько жалуются и своими жалобами раздирают мне душу.
Цирцея со вздохом ответила:
— О богоравный Одиссей, я не желаю удерживать тебя против твоей воли. Я укажу вам дорогу и пошлю попутный ветер. Но сперва ты должен узнать, — все ли боги благосклонны к тебе так, как я. Не преследует ли тебя кто-нибудь из бессмертных своей злобой? Что ждет тебя в открытом море?
Цирцея помолчала, облокотись на поручень кресла и склонив на руку свою кудрявую голову, а затем снова заговорила:
— Мужайся, Одиссей! Прежде чем направить корабль к родным берегам, тебе придется совершить трудное, неслыханное дело.
— Говори! — воскликнул Одиссей. — Я не боюсь испытаний.
— Тебе придется уклониться с прямого пути, — сказала Цирцея, — и проникнуть в область Аида, где обитают души умерших. Ты должен вопросить о своей судьбе прорицателя Тирезия Фивского. Повелительница мертвых Персефона[35] сохранила ему разум; остальные умершие скитаются там безумными тенями.
От страха Одиссей не мог вымолвить ни слова. Немногие из богов отваживались проникнуть в загробное царство, в мрачные владения Аида. Мог ли он, смертный, дерзнуть на это?
— Кто же будет моим провожатым на этом пути? — наконец решился спросить он. — Из живущих никто не бывал там и не знает туда дороги.
— Не думай об этом, — живо возразила Цирцея, — провожатый твоему кораблю найдется. Поставьте мачту, подымите парус и смело плывите: я передам ваш корабль Борею; он домчит вас до великой реки Океан, обтекающей мир. Я же научу тебя, что делать дальше.
Наутро Одиссей разбудил своих товарищей и велел им собираться в путь. Но итакийцам не довелось покинуть остров Эю без печальной утраты. На корабле самым младшим был Эльпенор. Он не отличался смелостью в битвах, и боги не одарили его острым умом. Но он был неутомимый гребец и верный товарищ. В эту ночь он выпил много вина; в палате было жарко; громкие разговоры и смех пирующих томили его. Он поднялся на пологую крышу дома, разостлал там мягкую овчину и заснул в тишине и прохладе звездной ночи. На рассвете его разбудили шумные сборы товарищей. Вино еще туманило его голову. Он вскочил и спросонья позабыл, где находится. Порывисто шагнул он вперед, сорвался с крыши и грянулся затылком оземь. Товарищи подбежали к нему, но помочь уже было нельзя: он разбился насмерть.
С горестными воплями итакийцы подняли безжизненное тело, но Одиссей сказал им:
— Оставьте несчастного, друзья. Мы еще вернемся, чтобы похоронить его. Вы думаете, что мы возвращаемся прямо на родину? Нет, мои бедные спутники, сначала мы должны проделать иной путь. В царстве мертвых, в обители Аида и Персефоны я должен вопросить прорицателя Тирезия Фивского: он откроет нам волю богов и укажет верную дорогу. Готовы ли вы сопровождать меня?
Итакийцы мужественно встретили новое испытание.
— Столько бед перенесли мы вместе с тобой, — сказали они Одиссею. — Мы не оставим тебя в опасности.
Вместе с вождем они отправились на берег спустить корабль на воду. За ними пришла Цирцея. Она привела на веревке черного барана и черную овцу — для жертвоприношения мертвым.[36] Цирцея передала упиравшихся животных в руки итакийцам.
Как только мореходы вывели корабль из круглой бухты острова Эи, налетел порывистый Борей. Его послала путникам заботливая Цирцея. Ветер наполнил парус, и судно понеслось по хребтам многопенного моря к туманному Океану.
В СТРАНЕ МЕРТВЫХ
Неутомимо катит свои волны вечношумящее море, и не видно конца его неспокойному простору. Но греческие мореходы не раз из конца в конец бороздили пустынное море. Вот что рассказывали они.
Земля — это круглый остров, огромный щит, лежащий на водах мирового Океана. Море пересекает земной щит поперек — от востока на запад. В открытом море, когда в парусах корабля шумит бурный Эвр, восточный ветер, отважные мореплаватели могут доплыть до самого края земли. Здесь кончаются и земля и море; дальше нет ничего, только льется мировая река Океан, окружая землю кольцом своих быстротекущих вод.
Животворный Гелиос никогда не заглядывает сюда, за пределы населенного мира. Здесь никогда не кончаются унылые сумерки.
Немногие из мореходов отваживались пускаться в плаванье по туманному Океану. Они верили, что там, в глубине беспросветного мрака, лежит неведомая земля, начинаются владения сурового бога мертвых Аида и жены его Персефоны. Сюда, покинув цветущую землю, собираются души умерших.[37] Ни один из умерших, из ушедших в страну Аида, не возвратился оттуда, и живой не может проникнуть в эту страну.
И только Одиссей, знаменитый скиталец, побывал в царстве мрака и вернулся обратно…
* * *Итакийский корабль уходил всё дальше в область вечных сумерек. Низкие облака нависли над тусклой равниной моря. Лишь на самом горизонте, позади корабля, небо немного светилось. Далекие отблески дня провожали мореходов.
Гребцы изо всех сил налегали на весла, но корабль медленно одолевал течение. Одиссей сам правил рулем. Поодаль виднелся плоский берег; на нем тянулись унылые заросли ракит.
Но вот за низким ракитником показались стройные черные тополя. Одиссей повернул руль. Еще несколько раз ударили весла, и под килем корабля захрустел прибрежный песок.
Итакийцы сошли на берег. Они расправляли затекшие ноги и руки и с робостью озирались кругом. Их встретила мертвая тишина. Еще непроглядней сгустились сумерки.
Одиссей тихо заговорил:
— До сих пор, друзья, мы выполнили всё, что велела Цирцея. Мы миновали берега населенной земли и пересекли суровый Океан. Мы достигли печальной киммерийской страны, где никогда не восходит сияющий Гелиос: давно уже должен был наступить день, а нас до сих пор окружают безотрадные сумерки. Среди бесплодных ракитовых рощ Персефоны мы должны были разыскать эти черные тополя: отсюда уже недалеко до нашей цели. Друзья, вытащите корабль на берег и ожидайте меня здесь. Я пойду искать утес, возле которого сливаются реки мертвых: шумный Перифлегетон и угрюмый Коцит, река плача. Там и есть вход в царство Аида. Пусть храбрейшие из вас — Перимед и Эврилох — следуют за мной и ведут жертвенных животных. Мне понадобится их помощь, чтобы принести жертву мертвым.
Без шума вытащили на берег свой корабль итакийцы и робко столпились у его борта. Никто не смел ни на шаг отступить от судна. Но Одиссей не стал медлить. Он взял копье, закутался в плащ и направился к черным тополям. Перимед и Эврилох пошли за ним следом. Ноги путников вязли в песке, никогда еще не тронутом ногою человека. Всё было мертво в этом беззвучном сумраке: листья не шелестели, не было слышно крика вспугнутой птицы или шороха шагов убегающего зверя. Только быстрый Океан журчал позади них. За тополями открылась унылая равнина. Кое-где на ней темнели пятнами низкие кусты, а дальше всё сливалось и тонуло в неясной мгле.
