Сборник - Поэзия и проза Древнего Востока
10 И тогда сказал Господь:
— Тебе жаль тыквы, над которой ты не трудился, которой ты не растил, которая за́ ночь родилась и за ночь погибла. 11 Так как же мне-то не пожалеть Ниневии, такого великого города, где больше ста двадцати тысяч жителей, которые не умеют отличить правды от кривды, и где столько скота?
Книга Руфь[933]
Перевод И. Брагинского
Глава 1
Во времена, когда правили Судьи, случился на земле голод, и некий человек из Вифлеема[934] Иудейского ушел жить на полях Моава[935] — он, и его жена, и двое сыновей. Звали его Элиме́лех, а его жену звали Нооми́, сыновей — Махло́н и Кильо́н, все — эфратийцы[936] из Вифлеема Иудейского. Пришли они на поля Моава и зажили там.
Вот Элимелех умер и осталась Нооми с двумя сыновьями. Взяли они за себя дочерей Моава, одну звали Орп́а, а другую — 5 Руфь. Прожили там еще лет десять. Но умерли и они оба — Махлон и Кильон, и осталась Нооми одна — после обоих детей и после мужа. Собрались тогда она и ее невестки покинуть поля Моава, потому что достигла до полей Моава весть, что Господь оказал милость своему народу и дал ему урожай.
Вышла Нооми из округи, где жила прежде, и невестки с нею, и пустилась в обратный путь к селениям Иегудиным. А обеим невесткам сказала:
— Ступайте, возвращайтесь в дома своих матерей. Пусть Господь будет милостив к вам, как вы добры были к умершим и ко мне. И пусть вознаградит Он вас, чтобы каждая нашла приют в доме мужа!
10 Она их поцеловала, а они заплакали в голос. Сказали они:
— Нет, мы пойдем с тобой, к твоему народу.
А Нооми сказала:
— Возвращайтесь, дочери мои![937] Зачем вам со мной уходить? Как будто в моем чреве родятся еще сыновья и станут вам мужьями? Возвращайтесь, идите, ведь стара я и уж больше не быть мне замужем. А если я и скажу вам, что не лишилась надежды, что вот сойдусь с мужем и рожу сыновей, неужели будете вы сохнуть, пока они вырастут, неужели протомитесь взаперти, без мужа? Нет, не нужно, дочери мои. И так-то мне горько за вас, потому что тяготеет на мне Господня десница.
И опять они заплакали в голос. Орпа поцеловала свекровь и ушла, но Руфь от нее не отстала.
15 Нооми сказала:
— Вот и вернулась подружка твоя к своему народу и к своим богам. Возвращайся и ты.
Руфь сказала:
— Не вели покинуть тебя
И не идти за тобой!
Ты пойдешь — и я за тобой пойду,
Где ты заночуешь, — там и мой ночлег,
Твой народ — мой народ, твои боги — мои боги![938]
Где ты умрешь — там я умру,
И с тобой погребут!
Да совершит Господь по воле своей —
И сверх того![939]
Разлукой нам — одна смерть!
Тогда Нооми поняла, что Руфь решила идти с нею, и больше не говорила. Пустились они в путь и достигли Вифлеема Иудейского. Вошли в Вифлеем, и весь город всполошился из-за них. Женщины спрашивали наперебой:
— Это ли Нооми? Это ли — сладкая?
20 И Нооми сказала:
— Не зовите меня Нооми — сладкая,
А зовите меня Мара́ — горькая:
Так-то сильно Господь меня огорчил.
Отсюда вышла — руки полны добра,
Господь возвернул сюда — руки пусты мои.
А вы зовете меня Нооми,
Когда решил Господь против меня,
Крепкий[940] беду наслал на меня!
Так и воротилась Нооми домой — и с нею Руфь моавитянка, невестка ее, что пришла с полей Моава. А пришли они в Вифлеем к началу жатвы ячменя.
Глава 2
У Нооми был свойственник по мужу, человек достойный из Элимелехова рода. Звали его Боаз. А Руфь моавитянка сказала Нооми:
— Дозволь мне пойти в поле? Буду подбирать колосья за кем-нибудь, кто окажется добр ко мне.
Нооми сказала:
— Иди, дочь моя.
Она отправилась в поле и стала подбирать за жнецами колосья. И случилось так, что попала она на Боазов надел. Вот пришел из Вифлеема Боаз и сказал жнецам:
— Господь вам в помощь!
Сказали они:
— Благослови тебя Господь!
5 Тут Боаз спрашивает у отрока, надзиравшего за жнецами:
— Чья это молодка?[941]
Отрок сказал:
— Моавитянка она и пришла вместе с Нооми с полей Моава. Она сказала: «Дозволь, я буду подбирать колосья? Может, и наберу за жнецами сколько-нибудь среди копен». С утра она пришла и по сей час здесь; совсем недолго побыла она дома без дела.
И сказал Боаз Руфи:
— Выслушай и запомни, дочь моя. Не ходи подбирать на других наделах и не уходи отсель, а будь вместе с моими жницами. Смотри все время за полем, где они жнут, и следуй за ними. А я приказал отрокам не трогать тебя. А когда захочешь 10 пить, то иди к сосудам, откуда они черпают, и утоли жажду.
Руфь поверглась ниц, и поклонилась ему до земли, и сказала:
— Да чем же заслужила я милость в глазах твоих, что ты приветил меня? Ведь я — чужеземка!
И Боаз ответил:
— Много наслышан я о том, как поступила ты со своей свекровью после смерти мужа, как оставила ты отца и мать и родную землю и пришла к народу, которого ни вчера не знала, ни третьего дня. Пусть же воздаст тебе Господь за твои дела, пусть сполна наградит тебя наградою Господь, бог Израиля, потому что пришла ты под Его крыла искать приюта.
Тогда Руфь сказала:
— Да найду я милость в твоих глазах, господин, потому что ты утешил меня и ласково говорил со своей служанкой, а ведь не стою я ни одной из твоих служанок.
В час еды Боаз сказал ей:
— Иди сюда, ешь с нами хлеб, обмакивай свой ломоть в уксус.
И Руфь села рядом со жнецами, и Боз дал ей поджаренных зерен, и она поела досыта, и даже осталось у нее впрок. 15 Она поднялась и снова пошла подбирать колосья. И тут Боаз приказал отрокам:
— Пусть она подбирает и между копнами, а вы не обижайте ее. И из снопов надергайте для нее колосьев, пусть подберет, не укоряйте ее.
Она подбирала в поле до вечера и обмолотила все собранное. Вышло у нее ячменя около меры.[942] Она взяла зерно и вернулась в город. Увидела свекровь ее Нооми, сколько та насобирала, да еще Руфь отдала ей то, что осталось у нее от еды. И свекровь сказала:
— Где же ты сегодня подбирала колосья и где работала, благослови Господь твоего доброхота!
И Руфь моавитянка рассказала свекрови, как повела себя с тем человеком, а потом говорит:
— Человека, у которого я работала сегодня, зовут Боаз.
20 И Нооми сказала невестке:
— Благослови его Господь, что он не оставил своей добротой ни живых, ни умерших.
И еще Нооми сказала ей:
— Этот человек — нам кровный и близкий.[943] Он вызволит нас вызволением.
А Руфь моавитянка сказала:
— Он еще сказал мне: «Держись возле моих отроков, пока они не закончат работу».
Но свекровь сказала Руфи, своей невестке:
— Лучше бы, дочь моя, ты выходила в поле со жницами его, тогда никто не заденет тебя на другом поле.
И Руфь держалась возле жниц, работавших у Боаза. Она подбирала колосья, пока не кончилась жатва ячменя и жатва пшеницы. А жила она со свекровью.
Глава 3
Как-то свекровь ее Нооми ей сказала:
— Что, дочь моя, не найти ли мне приют для тебя, чтобы было тебе хорошо? Ведь вот Боаз, с чьими жницами ты работала, он — кровный и близкий нам! Нынче ночью он станет провеивать ячмень на гумне. Умойся, умастись умащением, оденься и спустись к гумну, но до времени не показывайся — прежде чем кончит Боаз есть и пить. А как отойдет он ко сну, приметь, где он ляжет. Тогда приди к нему, открой его изножье и ляг, а он скажет тебе, что делать.
5 И Руфь сказала ей:
— Сделаю все, как ты сказала.
Она спустилась к гумну и сделала, как сказала ей свекровь. А Боаз поел, попил и ублажил свое сердце и улегся спать подле вороха зерна. Руфь подошла украдкой, открыла его изножье и легла. Среди ночи он вздрогнул, повернулся, и вот — женщина у его ног!
Он сказал:
— Кто ты?
Она сказала:
— Руфь, раба твоя. Простри крыла над твоей рабой, ведь ты — кровный и близкий и вызволишь меня вызволением.
10 И Боаз сказал Руфи:
— Благослови тебя Господь, дочь моя! Этот твой добрый поступок еще добрее прежнего,[944] ведь ты не пошла за юношами, ни за бедными, ни за богатыми. Но теперь, дочь моя, не бойся; о чем попросишь, то и сделаю для тебя, — ведь все у ворот моего народа ведают,[945] что ты достойная женщина! Но хоть и родич я твой, но есть родич еще ближе, чем я. Поспи-ка ночь тут, а утром, если он согласится вызволить тебя выкупом, что ж, хорошо, пусть выкупает, если нет, тогда я, как жив Господь, тебя выкуплю! Спи до утра.
И Руфь проспала у его ног до утра и встала на рассвете, пока нельзя еще отличить одного человека от другого. Сказал ей Боаз:[946]
