Димитри Меекс - Повседневная жизнь египетских богов
Каждый бог наследовал своему отцу и содействовал претворению в жизнь существующих законов.{112} Каждый получал от предшественника инсигнии своего сана и письменный документ, подобный акту передачи власти, позволявший ему безраздельно править согласно закону.{113} Наследование сына отцу было правилом, не знавшим исключений, кроме узурпации Сета, о которой говорилось выше. Царская власть осуществлялась по отношению ко всем частям сотворенного мира: богам, людям, животным, небу, земле, загробному миру, воде, воздуху, горам.{114} Эпоха царствований богов — это время, когда «власть над богами и людьми была одним и тем же».{115}
В начале мира Изначальный Океан, Нун, прозванный «отцом богов», сотворил «Его Величество», то есть царя-Солнце.{116} Находясь за пределами творения мира, сам Нун не является царем, однако уже отделение демиурга от его вод создает в его существе представление об организации мира, в том числе о царской власти. Атум — первый, кто исполняет эту роль, которая по справедливости называется «саном Атума».{117} Именно в ходе его правления воздух остыл, а земля высохла. Собственно говоря, согласно некоторым версиям, появившаяся земля была сотворена посредством обжига. Посредством своего пламени Око солнечного демиурга — не что иное, как проявление Атума — делает твердой ту субстанцию, которая стала почвой.{118}
Затем боги и люди собираются, чтобы сформировать свиту божественного царя и обозначить новый этап в организации мира.{119} Но тут появляются космические враги царя-демиурга — поджигатели мятежа. Именно Шу, сыну Атума, удается подавить их, унаследовав трон, причем обстоятельства передачи ему власти остаются неизвестны.{120}
Шу после внешне спокойного царствования также столкнулся с враждебными силами, постоянно обитавшими на периферии сотворенного мира. Они атаковали Египет и одержали временную победу. После того как священный дворец Шу на земле был разграблен вражескими силами, он, еще не разгромив захватчиков окончательно, со своей свитой поднялся на небо. Похоже, он оставил свою супругу Тефнут регентшей на земле. Но их сын Геб попытался овладеть собственной матерью и захватить урей Шу.{121} Он лишь сильно обжегся и должен был прибегнуть к помощи Ра, чтобы излечиться. В течение девяти дней междуцарствия бушевали все стихии мира, а затем всё пришло в порядок. Геб, сын Шу, тогда был коронован и поставлен на место своего отца.{122} Возможно, все эти события показывают, что на Гебе лежит определенная вина и он был участником мятежей в конце предыдущего царствования.
Так или иначе, царствование Геба осталось для потомства символичным. Царскому престолу и исходящей от него власти весьма охотно дается обозначение «престол Геба», а сам царский статус часто считался «наследием Геба». Согласно любопытной и плохо засвидетельствованной легенде, конец его правления был ознаменован бунтом его сына Осириса против его власти.{123} Чтобы защититься, отец был вынужден убить собственного сына, но, напуганный последствиями своего поступка, поспешил вернуть его к жизни. Это возвращение к жизни вновь объединило Осириса с обычным миром, в то время как более позднее его убийство Сетом навсегда заключило его в мир мертвых. Однако после своего первого оживления Осирис наследовал отцу и стал царем.
Его земное правление мало известно.{124} Плутарх, единственный, кто действительно попытался его описать, говорил, что это была мирная и счастливая эпоха. Как мы узнаем, новый правитель научил людей земледелию и наполнил мир своими благодеяниями. Последовавшие события хорошо известны. Сет, его брат, был завистлив и воинствен. Возжаждав власти, он заманил Осириса в ловушку и убил его. Расчленив его тело, он бросил его части в Нил. Исида, супруга Осириса, отправилась на их поиски, отыскала их и собрала, завернув в пелены. Благодаря этому в теле Осириса возродилась жизнь, и он смог соединиться с супругой и зачать сына Хора. В египетских источниках именно смерть бога имеет символический характер: парадоксальным образом она занимает место его жизни, заменяет ее собой. Смерть Осириса — это его истинная жизнь; она делает его, в соответствии с его частым и очень значимым эпитетом, «богом живущим»,{125} но также и кем-то «более великим, чем все прочие боги».{126} Отсюда следует, что для своих приверженцев мертвый Осирис есть некая постоянная и абсолютная ценность: они заботятся о его трупе «больше, чем о теле, что было когда-то».{127}
Его убийство представляет собой перелом в истории царствований богов на земле. Сет завоевал не всё царство и владел только югом страны. Маленький Хор, укрытый в тайном месте в болотах Дельты, продолжал носить титул царя севера.{128} Таким образом, правление Сета превратилось в нескончаемые поиски. Ему нужно было любой ценой разыскать законного наследника и расправиться с ним, чтобы сосредоточить царскую власть исключительно в своих руках. Но, несмотря на эти поиски и все хитрости Сета, недостающая часть царской власти постоянно ускользала от него, не способного захватить своего соперника. Тот подрастал, хотя, как мы увидим, не без трудностей; повзрослев, он одержал полную победу, положив конец правлению Сета. Тот одновременно потерпел поражение на поле боя и был отстранен от власти суровым решением судилища богов.{129}
Также как существование Осириса и Сета сводится к смерти для одного из них и к поражению для другого, вступление на престол и коронация придают смысл существованию Хора. Кажется, что все события в истории мира были лишь подготовкой этого момента. Жизнь Хора — это нескончаемый ритуал коронации; поэтому его царствование не отразилось ни в каких преданиях и о нем нечего рассказать. О нем известно лишь то, что Исида была своему сыну советчицей в отправлении им власти.{130} В образе Хора все служит четкой фиксации модели царской власти, как, например, прекращение ссор между богами, которые, наконец, закончились миром. Теперь настала очередь людей осуществить свой собственный поворот в истории. Их восстание произойдет «после Хора», как лаконично сказано в одном тексте.{131} Если божественная власть отныне осуществляется в небесном пространстве без затруднений, то длинная череда фараонов на земле станет постоянно повторяющимся наследованием Хору.
Итак, царствование каждого из богов завершается конфликтом, в котором противостояние отца и сына приводит к кризису власти. Каждый конфликт, отмеченный появлением космических беспорядков, обнаруживает слабость правителя, который уступает место преемнику со свежими силами. Способ передачи власти остается в точности неизвестен. В любом случае, мы знаем, что этот механизм, как и передача собственности на земной мир, был некогда оформлен в особый документ богом земли Гебом.{132} Именно этот документ утверждал законность и непрерывность династии богов, передаваясь от одного суверена к другому. Земная власть будет до странности напоминать эту модель. Каждая политическая смута напоминает и воспроизводит удаление богов от людей.{133} Каждый царь — сын своего предшественника, что может означать, помимо прочего, и реальное кровное родство между ними. Каждая смерть царя — это катастрофа, а каждый новый правитель — спаситель, вновь утверждающий космический порядок.{134} В конечном счете эта система обосновывает как наследование отца сыну, так и законность власти любого претендента и приводит к тому, что среди людей, от Хора к Хору, бог наследует самому себе, непрестанно воспроизводя одно и то же царствование. И так — вплоть до предреченного конца света, конца египетского язычества.
Глава вторая
Иерархия, власть, группы
Число египетских богов точно неизвестно, и нет оснований полагать, что оно могло быть ограничено чьей-либо волей или какой-то догмой, даже в случае, если какой-нибудь специалист по совершению обрядов неожиданно решил бы похвалиться способностью перечислить их имена наизусть.{135} Бога-демиурга часто называли «один, ставший миллионом»;{136} речь идет о том, что он сосуществует с миллионами своих созданий, притом что само слово «миллион» в египетском языке было обычным выражением бесчисленного множества.{137} Такое обозначение, видимо, должно было охватывать всю совокупность сотворенных существ, будь то боги, люди или животные. Среди этого множества боги составляли наиболее ограниченное сообщество. Как правило, говорится о «десятках тысяч и тысячах богов», которые вышли из демиурга.{138}
Свойства богов, по сравнению с другими существами, зависят только от его воли. В первой главе мы видели, как существа, принадлежащие к различным категориям, смешивались между собой. За исключением демиурга и изначальных богов зарождение остальных существ происходило практически случайным образом, в зависимости от обстоятельств. Произведенное разделение этих существ на категории и связи, которые их объединяют, не обусловлено в первую очередь их старшинством по времени создания. Согласно некоторым версиям, люди могли даже быть сотворены прежде большинства богов. Соответственно, иерархия живых существ основана на качествах, присущих каждой их категории. По своей природе боги, как говорится в текстах, были сотворены «более великими, чем люди».{139} Тем не менее каждая из категорий не представляет собой замкнутое на себя и закрытое для проникновения извне сообщество. Как мы видели в первой главе, восставшие боги были превращены в людей в наказание и стали даже «людьми-животными», то есть не чем иным, как жертвенным скотом. И наоборот, в определенных обстоятельствах люди могли стать богами, а отдельные животные — достичь божественного качества.{140}
