Автор неизвестен - Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах.

778
Теперь мы, предоставив бургундов их трудам,
Расскажем, как Кримхильда с толпой придворных дам
Из края нибелунгов на Рейн держала путь.
Навряд ли зрелище пышней видали где-нибудь.

779
Шел вслед обоз огромный с одеждой дорогою.
Так ехал смелый Зигфрид со свитой и женою,
Чтоб к шурину и другу поспеть на торжество.
Увы, он не подозревал, что ждет беда его!

780
Его сынку в ту пору так мало было лет,
Что переезд ребенку пойти бы мог во вред,
И первенца оставил король в родном краю,
И больше отрок не видал отца и мать свою.

781
Сопровождал героя его отец седой.
Когда бы ведал Зигмунд, что кончится бедой
Веселый пир на Рейне, он сына и невестку
Не отпустил бы ни за что в опасную поездку.

782
Гонцов послал с дороги к трем королям их зять,
И люди Уты гостя поехали встречать.
Отправил с ними Гунтер своих богатырей,
А сам стал думать, как принять приезжих потеплей.

783
Пошел в покой к супруге и молвил государь:
«Ты помнишь, как Кримхильда тебя встречала встарь?
Не менее радушной теперь ты быть должна». —
«И буду: я ж ее люблю», — ему в ответ она.

784
«Я жду их завтра утром, — сказал король жене, —
И выехать навстречу велит учтивость мне:[1063]
Не принимал я в жизни гостей столь дорогих.
Сбирайся, если ты со мной желаешь встретить их».

785
Брюнхильда приказала, созвав придворных дам,
Им всем принарядиться так, чтоб предстать гостям
В одежде самой лучшей, богатой и красивой,
И выполнять ее приказ взялись они ретиво.

786
На лошадей вельможи им пособили сесть.
Встречать гостей желанных весь двор и город весь
Помчались за Брюнхильдой и Гунтером вослед.
Столь теплой встречи родичей еще не видел свет.

787
Была с высокой гостьей Брюнхильда так мила,
Что в этот день невестка золовке воздала
За прежнее радушье и ласковый прием.
Дивились их учтивости все, кто стоял кругом.

788
Вслед за женой и Зигфрид с дружиной подскакал.
Тяжелый конский топот на поле не смолкал,
И тучей черной пыли заволоклось оно.
Повсюду было витязей и дам полным-полно.

789
Когда король бургундский увидел, что пред ним
Неустрашимый Зигфрид с родителем своим,
Он так обоим молвил: «Привет мой вам, друзья!
Вас видеть в Вормсе счастливы моя родня и я».

790
Сказал почтенный Зигмунд: «Воздай вам бог, коль так.
С тех пор как сын мой Зигфрид вступил с Кримхильдой в брак
Я о свиданье с вами мечтал неоднократно».
Ответил Гунтер: «Слышать мне такую речь приятно».

791
Был Зигфрид принят с честью, как государь и друг.
Его расположенья искали все вокруг.
Млад Гизельхер и Гернот пеклись о госте так,
Что большего радушья он желать не мог никак.

792
Вот съехались вплотную супруги королей,
И дамам, пожелавшим на землю слезть с коней,
Поторопились помощь герои предложить.
Хватило дела всем, кто рад был женщине служить.

793
Перемешались свиты обеих королев,
И умилились сердцем воители, узрев,
Как обнялись при встрече супруги их владык.
Свели знакомство меж собой немало дам в тот миг.

794
И гостьи и бургундки с учтивостью такой
Друг к дружке устремлялись с протянутой рукой,
Так нежно целовались по многу раз подряд,
Что восторгались витязи, на них бросая взгляд.

795
Но счел державный Гунтер, что в Вормс пора скакать,
А по пути, чтоб видел его отважный зять,
Как глубоко он всеми в краю бургундском чтим,
Турнир устроить приказал король мужам своим.

796
Бойцов в той схватке славной взял Хаген под начал,
И Ортвин за порядком с ним вместе наблюдал.
Им все повиновались — их мощь внушала страх.
А как они заботились о дорогих гостях!

797
Пока шел бой потешный у городских ворот,
Хозяева с гостями не двигались вперед.
Под свист каленых копий и звон щитов стальных
Казались долгие часы минутами для них.

798
Гостей король оттуда повез к себе в палаты.
Роскошные попоны, расшитые богато,
У женщин из-под седел свисали до земли.
Вновь у дворца воители слезть дамам помогли.

799
Отвел приезжим Гунтер покои сей же час.
С золовки не спускала меж тем Брюнхильда глаз.
Кримхильда красотою пленяла всех кругом —
Светлей и чище золота была она лицом.

800
А гости все стекались, шумя, толпясь, пыля,
Пока конюший Данкварт по слову короля
Над Зигфридовой свитой не принял попеченье.
Для каждого сумел найти он тотчас помещенье.

801
Затем гостей хозяин велел просить за стол.
Пир и в дворцовом зале, и во дворе пошел.
Король богатый задал на славу торжество:
Ни в чем приезжим не было отказу у него.

802
Исполнен дружелюбья, он с ними пил и ел,
А зять его с женою, как встарь, напротив сел.
К столу их провожало немало удальцов —
Двенадцать сотен доблестных, испытанных бойцов.

803
Когда позанимали они места кругом,
Красавица Брюнхильда подумала тайком,
Что мир вовек не видел столь сильного вассала,
Но к Зигфриду в тот миг враждой еще не воспылала.

804
Веселье затянулось в тот вечер допоздна.
У многих даже платье промокло от вина:
Гость поднятую чару допить не успевал,
Как чашник влагу пенную в нее уж подливал.

805
Как на пирах ведется, хозяева велели
Постлать для дам приезжих удобные постели.
Всех, кто на праздник прибыл, ждал ласковый прием.
С большим почетом каждый гость был встречен королем.

806
Когда же день забрезжил сквозь толщу облаков,
Открыли дамы крышки дорожных сундуков
И вынули одежду, хранившуюся в них.
Она слепила взор огнем каменьев дорогих.

807
Еще не отбыл Гунтер к заутрене в собор,
А уж от звона стали гудел дворцовый двор:
Сошлись оруженосцы и рыцари толпой,
Чтоб в честь хозяина начать большой потешный бой.

808
Над рейнскою столицей разнесся громкий звук —
То трубы загудели, запели флейты вдруг,
И Вормс проснулся разом, хотя он был велик,
И на коней воители вскочили в тот же миг.

809
Излюбленной забаве герои предались.
Сердца их молодые отвагою зажглись.
Щитами прикрываясь и горяча коней,
Кидались витязи туда, где бой гремел сильней.

810
Сражался сам хозяин и все его друзья,
А из дворцовых окон, дыханье затая,
За круговертью схваток, вскипавших там и сям,
Следило много милых дев и благородных дам.

811
Всех увлекла потеха, за часом час летел,
Но колокол соборный призывно загудел,
И подвели к воротам коней для дам и дев,
И в храм вельможи повезли обеих королев.

812
У паперти их сняли воители с седла.
К золовке не питала еще Брюнхильда зла.
Рука в руке вступили они под кров святой,
Но обернулась их приязнь раздором и враждой.

813
Окончилась обедня, и во дворец опять
Поехали хозяйка и гостья пировать,
И дружбу их ни разу не омрачила тень,
Пока над Вормсом не рассвел одиннадцатый день.

814
В тот день, перед вечерней, потехой ратной вновь
Погорячить решили себе герои кровь.
От топота и кликов гудел дворцовый двор,
А из дворца на витязей бросали дамы взор.

815
Сидели королевы бок о бок у окна,[1064]
И вдруг о двух героях пришла им мысль одна.
Промолвила Кримхильда: «Супруг мой так силен,
Что мог бы подчинить себе и вашу землю он».

816
Брюнхильда возразила: «Напрасные мечты!
Вот если б пережили всех нас твой муж да ты,
Наш край и впрямь достался б супругу твоему,
Но раз мой Гунтер здравствует, вовек не быть тому».

817
Ответила Кримхильда: «Ты лучше посмотри,
Насколько Зигфрид краше, чем все богатыри.
Меж ними он — как месяц меж звезд порой ночной.[1065]
Горжусь я тем, что он меня назвал своей женой».

818
Брюнхильда не смолчала: «Как Зигфрид ни хорош,
Ни храбр, ни прям душою, признать должна ты все ж,
Что Гунтер, брат твой смелый, — знатней и удалей.
С ним не идет в сравнение никто из королей».

819
Воскликнула Кримхильда: «Поверь, сестра моя,
Превозношу супруга не без причины я:
Себя он так прославил в дни мира и войны,
Что Зигфрид с Гунтером твоим величием равны».[1066]

820
«Тебя я не хотела, Кримхильда, оскорбить,
Но с Гунтером не может супруг твой ровней быть.
Об этом я узнала от них самих в те дни,
Когда искать моей руки приехали они.

821
Тогда твой брат отвагой любовь мою стяжал,
И Зигфрид мне признался, что он — простой вассал.
А коли так, вассалом он должен и считаться».[1067]
Красавица Кримхильда ей: «Как это может статься?

822
Не верю я, чтоб братья и вся моя родня
За подданного выдать осмелились меня,
А потому покорно прошу тебя, подруга,
Не говорить подобных слов про моего супруга».

823
«Я говорить их буду, — Брюнхильда ей в ответ. —
Мне с мужем отрекаться от подданных не след:
Пускай и впредь нам служат, как долг и честь велят».
Тут на невестку кинула Кримхильда гневный взгляд.

824
«Придется все ж отречься тебе от одного:
Мой муж слугою не был вовек ни у кого.
Знатнее, чем твой Гунтер, его отважный зять,
И ты должна свои слова назад немедля взять.

825
Вот что еще мне странно: коль впрямь он ленник твой
И ты повелеваешь по праву им и мной,
Как он посмел так долго вам дани не платить?[1068]
Тебе надменный свой язык пора б укоротить».

826
Воскликнула Брюнхильда: «Свой чванный нрав уйми!
Ведь мы еще посмотрим, кто больше чтим людьми —
Ты или я, чьей воле покорен каждый здесь».
И тут уж вовсе королев объяли злость и спесь.

827
«Пусть будет так, Брюнхильда, как ты сейчас сказала.
Ты моего супруга считаешь за вассала,
А я при всех, кто службой обязан вам и нам,
Перед тобою, первая, войду сегодня в храм.[1069]

828
Сегодня ж ты увидишь, что выше родом я
И что славней, чем Гунтер, тот, кто мне дан в мужья.
Отучишься ты думать, что я — твоя раба.
А коль воображаешь ты, что это похвальба,

829
Я повторяю снова, что первой в храм войду
У всех твоих вассалов и женщин на виду,
Чтоб моему величью дивился вормсский двор»,
Вот так меж королевами и начался раздор.

830
Брюнхильда заключила: «Коль ты убеждена,
Что верностью вассальной пренебрегать вольна,
Ты от меня отдельно со свитой в храм пойдешь».
И ей вдогонку бросила Кримхильда: «Ну, так что ж?»

831
Затем велела дамам: «Оденьтесь сей же час.
Пускай в восторг бургунды придут, увидев вас,
И знают, что не в меру их госпожа горда,
И я от чванства отучу Брюнхильду навсегда».

832
Принарядились дамы, и, свиту оглядев,
Из всех на праздник в Вормсе прибывших с нею дев
В собор взяла с собою Кримхильда сорок три.
Шли с ними люди Зигфрида, бойцы-богатыри.

833
Шелк яркий аравийский на женщинах сверкал,
Но даже он, казалось, бледнел и померкал,
Как только на Кримхильду бросали вормсцы взгляд —
Так царственно роскошен был в тот день ее наряд.

834
Народ давался диву: знать, что-нибудь стряслось,
Коль обе королевы идут к вечерне врозь —
Ведь раньше их, бывало, не разольешь водой.
Увы, кто знал, что их раздор для всех чреват бедой!

835
Тем временем Брюнхильда со свитою своей
Направилась к собору и встала у дверей.[1070]
Беседа завязалась у витязей и дам,
А тут и гостья подошла ко входу в божий храм.

836
Наряд ее прислужниц был сказочно хорош —
Такой вовек не снился и дочерям вельмож.
За Зигфридом не бедно жила его жена:
Богатством тридцать королев могла затмить она.

837
Вам подтвердил бы каждый, кто был в тот миг у храма,
Что в жизни он не видел пышней одетой дамы,
Чем спутницы Кримхильды, пришедшие в собор.
Она принарядила их невестке вперекор.

838
Итак, столкнулись свиты обеих королев,
И тут хозяйка гостье, от злобы побелев,
Надменно приказала не преграждать пути:
«Пускай супруга ленника даст госпоже пройти».[1071]

839
Разгневанно Кримхильда воскликнула в ответ:
«Молчи! Твое злоречье тебе самой во вред.
Как саном королевским кичиться может та,
Кто подданным своим была в наложницы взята?»

840
«Кого же ты, Кримхильда, наложницей зовешь?» —
«Тебя, и ты не смеешь сказать, что это ложь.
Впервые насладился твоею красотой
Не Гунтер, твой законный муж, а милый Зигфрид мой.

841
Ужель тебе рассудок в ту ночь не подсказал,
Что, к хитрости прибегнув, возлег с тобой вассал?
Уймись и грех свой тайный не ставь себе в заслугу».
Брюнхильда ей: «Твои слова я передам супругу».

842
«Изволь! Ты не уронишь меня во мненье брата.
Сама ты возгордилась, сама и виновата.
Коль подданной своею ты смела счесть меня,
Меж нами больше дружбы нет с сегодняшнего дня».

843
Заплакала Брюнхильда, и первой, перед ней,
Вошла в собор Кримхильда со свитою своей.[1072]
Вот так вражда меж ними и началась с тех пор,
И помутнел от горьких слез у многих ясный взор.

844
Какою благолепной вечерня ни была,
Брюнхильда с нетерпеньем конца ее ждала.
В надменной королеве кипели желчь и злость,
Из-за которых многим смерть потом принять пришлось.

845
Из церкви божьей выйдя, подумала она:
«Бранчливая гордячка мне объяснить должна,
За что меня дерзнула наложницей назвать.
Коль Зигфрид впрямь расхвастался, ему несдобровать!»

846
Тут вышла и Кримхильда с толпою удальцов.
Брюнхильда ей: «Постойте! Из ваших бранных слов
Мне видно, что назвали наложницей меня вы.
Кто, дерзкая обидчица, вам дал на это право?»

847
Кримхильда ей: «Дорогу! Ответ на ваш вопрос
Дает вот этот перстень, что Зигфрид мне принес
В ту ночь, когда на ложе вы с ним взошли вдвоем».
Да, для Брюнхильды этот день стал самым черным днем.

848
Она в ответ сказала: «Не спорю, перстень — мой,
Но у меня украден он чьей-то злой рукой,
И кем он был похищен, теперь я вижу ясно».
Тут обуял обеих гнев, безмерный и ужасный.

849
Воскликнула Кримхильда: «Нет, не воровка я.
Умолкни, иль навеки погибла честь твоя.
Да, ты принадлежала супругу моему,
И пояс, что на мне надет, — порукою тому».

850
Из шелка Ниневии был этот пояс свит,
Каменьями унизан и жемчугом расшит.
Заплакала Брюнхильда при взгляде на него
И так сказала подданным супруга своего:

851
«Пускай властитель рейнский сюда придет сейчас
И от меня услышит, как я вот здесь, при вас,
Его родной сестрою была оскорблена.
Наложницею Зигфрида я ею названа».

852
Пришел державный Гунтер и с ним весь цвет страны.
Король спросил с участьем у плачущей жены:
«Кто вам посмел обиду, любовь моя, нанесть?»
В ответ Брюнхильда: «У меня для слез причины есть.

853
Твоей сестрой бесчестью я предана при всех.
Она твердит, что тайно я совершила грех
И что не ты, а Зигфрид со мною первый лег».
Король вспылил: «Несправедлив и лжив ее упрек».

854
«Она бесстыдно носит мой перстень золотой
И драгоценный пояс, что был потерян мной.
От горя и обиды мне белый свет не мил,
И я молю, чтоб ты с меня пятно позора смыл».

855
Сказал ей муж: «Мы зятя к ответу призовем.
Коль он в бахвальстве грешен, пусть повинится в том;
А нет — пусть опровергнет слова жены своей».
И повелел он Зигфрида позвать к нему скорей.

856
Явился нидерландец, в слезах увидел дам
И молвил удивленно собравшимся мужам:
«Что заставляет женщин так горько слезы лить
И для чего меня король просил к нему прибыть?»

857
В ответ державный Гунтер: «Скрывать не стану, зять.
Осмелилась невестке сестра моя сказать,
Что ты Брюнхильду первым познал в обиду мне
И этим не побрезговал похвастаться жене».

858
Вскричал могучий Зигфрид: «Коль ты, мой шурин, прав,
Поплатится Кримхильда за свой сварливый нрав,
А я великой клятвой при всем дворе готов
Поклясться, что не говорил супруге этих слов».[1073]

859
Сказал властитель рейнский: «С тобою мы согласны.
Не будет эта клятва ни лишней, ни напрасной.
Она тебя очистит от подозрений в лжи».
Тут окружили Зигфрида бургундские мужи,

860
А Зигфрид поднял руку и смело клятву дал.
Тогда воскликнул Гунтер: «Теперь я увидал,
Что мне не причинили вы никакого зла
И что моя сестра на вас напраслину взвела».

861
Отважный Зигфрид молвил: «Весьма жалею я
О том, что оскорбила в сердцах жена моя
Пригожую Брюнхильду, чей муж — мой верный друг».
Переглянулись витязи, стоявшие вокруг.

862
Он продолжал: «Мой шурин, обязанность мужчины —
Укоротить супруге язык не в меру длинный.[1074]
Ты дай урок Брюнхильде, а я Кримхильде дам.
Из-за ее бесчинств меня постигли стыд и срам».

863
Но гордых женщин было уже не укротить.
Брюнхильда продолжала по целым дням грустить,
И жалость все вассалы почувствовали к ней,
И Хаген доблестный пошел к владычице своей.

864
Он расспросил, в чем дело, о чем скорбит она,
И ей поклялся смело, что Зигфриду сполна
Воздаст[1075] за поношенье, бесчестье и позор
Иль в жизни радости ему не видеть с этих пор.

865
Он с Гернотом могучим и Ортвином втроем
Лишить героя жизни задумали тайком.
Но Гизельхер услышал, о чем ведется речь,
И молвил заговорщикам, чтоб друга оберечь:

866
«Вам, витязи, об этом невместно рассуждать.
За что хотите смерти вы Зигфрида предать?
Ужель заплатит жизнью прославленный герой
За то, что вздорят женщины по пустякам порой?»

867
Ответил Хаген: «В поле траве не место сорной.
Держать чужих ублюдков в своем дому зазорно.
Погибнет тот, кто клеплет на нашу госпожу,
И пусть не жить мне самому, коль слова не сдержу».

868
Тогда вмешался Гунтер: «От зятя никогда
Я с братьями не видел бесчестья и вреда.
За что же ненавидеть и убивать того,
Кто, кроме блага, мне и вам не сделал ничего?»

869
На это Ортвин Мецский дал королю ответ:
«Хоть он силен безмерно, ему спасенья нет,
И лишь мигнуть вам стоит, чтоб я его убил».
Так ими обречен на смерть безвинно Зигфрид был.

870
От слова к делу, правда, не перешел никто.
Лишь Хаген государю нашептывал про то,
Как много стран захватит по смерти зятя он.[1076]
Молчал король, но явно был расстроен и смущен.

871
А гости в честь Кримхильды затеяли турнир
И много крепких копий, к ней едучи на пир,
Переломать успели от храма до дворца.
Бургундам же великий гнев переполнял сердца.

872
Сказал вассалам Гунтер: «Умерьте вашу злость.
Пусть здравствует и дальше наш благородный гость.[1077]
К тому ж могуч он слишком — ему отпор не дашь,
Коль, на беду, он вызнает про тайный сговор ваш».

873
«Он нас, — ответил Хаген, — не заподозрит даже.
Беды не опасайтесь — я так все дело слажу,
Что за позор Брюнхильды мы Зигфриду отметим.
Его до смерти буду я считать врагом своим».

874
Спросил король бургундский: «Но как убить его?»
«От вас я, — молвил Хаген, — не скрою ничего.
Пришлем мы неизвестных здесь никому гонцов
К вам с объявлением войны от имени, врагов.

875
Как только сообщите вы зятю про войну,
Вам вызовется Зигфрид помочь, как в старину,
И тут уж он погибнет по жениной вине,
Затем что тайну мужнюю Кримхильда выдаст мне».[1078]

876
Так короля на низость сумел вассал подбить,
И Зигфрида бургунды решили погубить,
Пока он все не вызнал и не убил их сам.
Да, много славных витязей унес раздор двух дам!