Даниэл Дефо - Дневник Чумного Года
367
«Кафедра сдается внаем»… — Подобные надписи упоминает и Томас Винсент в памфлете «Грозный глас Господен в столице»: «Теперь некоторые священники (которых ранее выгнали из их приходов, но которые остались в столице, когда множество представителей Высокой церкви сбежало в сельские местности и от чумы, и от собственной паствы) увидели, что люди, стоящие на пороге могилы и вечности, призывают духовных целителей; и вот, когда они увидели, что двери церквей распахнуты, кафедры опустели, а по улицам развешены памфлеты о „Кафедрах, которые сдаются внаем“, то рассудили они, что Законы Природы и Господа Бога повелевают им вновь начать проповедовать в публичных местах, хотя Законы людей и запрещают им это» (см. также примеч. 90).
368
…ввергла всех нас в кровавые беспорядки. — Имеется в виду период революции и гражданской воины.
369
Закон об освобождении от уголовной ответственности… — закон, принятый Карлом II, согласно которому лица, принимавшие участие в гражданской войне на стороне республиканцев, освобождались от уголовной ответственности.
370
…будут угрожать им законами против нонконформистов… — Имеются в виду четыре акта, составляющие так называемый Кларендоновский кодекс (см. примеч. 90).
371
…атаковать саму Смерть на бледном ее коне… — апокалиптический образ: «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя „смерть“; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом, и голодом, и мором, и зверями земными» (Откровение Иоанна Богослова, 6:8).
372
…болезнь так резко пойдет на спад… — Некоторые исследователи полагают, что Дефо преувеличил быстроту этого процесса: ведь даже в 1666 г. лондонская чума унесла две тысячи человеческих жизней.
373
…многие из них не только рисковали жизнью, но и расстались с нею за время этого бедствия. — О пострадавших от чумы врачах пишет доктор Ходжес: «Восемь-девять человек из тех, кто занимался этой работой и кому общий враг нанес особенно большой урон, погибли; и среди них был доктор Коньерз, чьи доброта и благородство снискали себе вечную память тех, кто пережил его». О самоотверженном поведении другого врача Уильяма Богхерста во время чумы узнаем из его собственного сочинения («Лоймотология», 1665): «Обычно я перебинтовывал человек сорок больных за день, слушал их пульс, пока они пропотевали в постели в течение семи-восьми минут, чтобы составить представление для себя самого о всяких неожиданностях болезни. Я пускал им кровь, правда немногим; по полчаса поддерживал их в постели, помогая бороться с удушием, не раз ощущал их дыхание, в то время как они расставались с жизнью, ел и пил с ними вместе, просиживал часами у их постелей, когда позволяло время, и не раз оставался, наблюдая за тем, как наступает смерть, а потом прикрывал покойникам глаза и рты (потому что, когда они умирали, глаза оставались выпученными, а рот — приоткрытым), а затем, если нужна была помощь (а в те времена помощи ждать было почти что неоткуда), я помогал и уложить покойника в гроб, и проводить его до могилы».
374
Городской голова (ист.) — выборное должностное лицо, чьи обязанности мало чем отличались от обязанностей констебля.
375
…в те три первые недели сентября хоронили почти по двадцать тысяч в неделю. Однако другие оспаривают достоверность таких утверждений… — Ходжес приводит меньшую цифру, но все равно значительно превышающую официальные отчеты: «К началу сентября болезнь достигла наивысшей точки; в течение этого месяца за неделю умирало более двенадцати тысяч».
376
Коллегия врачей ежедневно публиковала рекомендации, которые врачи учитывали в собственной практике… — О самоотверженных, но тщетных попытках врачей бороться с заразой пишет доктор Ходжес: «Правительство озаботилось к публичным молебнам присовокупить всю ту помощь, которую могла предложить медицина. Его Величество, стремясь к помощи Неба прибавить возможные людские усилия, монаршею властью приказал Коллегии лондонских врачей соединенными усилиями написать на английском языке какие-то общие указания, применимые в сих бедственных обстоятельствах. Однако врачи, к стыду своему, вынуждены были признать свое поражение: все их труды и старания шли прахом, потому что болезнь, подобна головам гидры, — как скоро оказывалась истребленной в одной семье, тут же возникала во многих других семьях, так что вскорости мы осознали, что задача непосильна, и отчаялись положить предел заразе».
377
…о судьбе одного из таких шарлатанов, который опубликовал объявление, что нашел самое надежное предохранительное средство однако заболел и через два-три дня умер. — Доктор Ходжес отмечает, что распространению болезни «ничто так не способствовало, как поведение шарлатанов, наглость и невежество которых нельзя обойти молчанием. Они были неутомимы в распространении противоядий; и хотя они не имели ни знаний, ни врачебного опыта, они почти каждому вручили какую-нибудь пакость с претенциозным названием. Никогда еще страна не облагалась столь вредоносной пошлиной: ведь реальные события полностью противоречили их утверждениям, и едва ли кто уцелел из доверившихся их обману. Их лекарства оказались более смертоносны, чем сама чума, и умножили общую цифру смертей. Но и сами эти пособники чумной заразы не избежали общей участи и собственной смертью отчасти искупили попустительство магистрата, не запретившего их практику».
378
«Венецианский сироп» — популярное в то время лекарство, состоявшее из 60 или 70 компонентов, замешанных на меду; считалось, что оно прежде всего помогает от укусов ядовитых животных.
379
…ее название связано с мясниками, которые имели, говорят, обыкновение надувать при помощи трубочек мочевые пузыри, чтобы мясо казалось тучнее… — О повадках мясников Дефо был хорошо осведомлен, так как его отец был членом корпорации мясников; в цех мясников по отцовской протекции был записан и двадцатитрехлетний Дефо: не случайно здание цеха мясников в Лондоне украшено витражом с изображением английского романиста. Однако оба они почти не занимались мясной торговлей: Джеймс Фо торговал свечами, а его сын — разнообразными галантерейными товарами (недаром недоброжелатели и много лет спустя презрительно именовали его «галантерейщиком»), а также винами, духами и табаком.
380
…никто не может управлять страхом, когда он овладевает человеком. — Тема неконтролируемого страха очень занимала Дефо как писателя. Это очевидно уже в первом его романе. Робинзон живет на острове в постоянном напряжении и страхе — «болезни, расслабляющей душу, как тело расслабляет физический недуг», — страхе диких зверей, грозы, землетрясения, страхе, вызванном окриком попугая, сверкающими глазами козла в темноте или следом человеческой ноги на песке, страхе дикарей, страхе пиратов… Дефо углубляется в нюансы этого психологического состояния, унижающего человека, лишающего его способности здраво мыслить и рассуждать, «На основании собственного опыта могу сказать, что ничто не делает человека таким жалким, как пребывание в беспрерывном страхе», — пишет Дефо в «Дальнейших приключениях Робинзона Крузо».
381
…к следующему февралю мы могли утверждать, что болезнь полностью ушла. — Такое утверждение не совсем соответствовало действительности, так как в течение всего 1666 г. неоднократно фиксировались случаи заболевания чумой (см. примеч. 372).
382
Темз-стрит — улица в Сити, идущая параллельно Темзе.
383
…было совершенно очевидно, что она вовсе не затронула флот. — Одна из немногих невольных неточностей «Дневника»: во флоте было много случаев заболевания чумой, однако их тщательно скрывали, и данные о чуме на флоте не просочились в те печатные источники, которыми мог пользоваться Дефо.
384
…люди неохотно шли во флот, а многие жаловались, что их затащили силой… — В те времена действительно существовали отряды насильственной вербовки во флот, реже — в армию.
385
В тот год у нас были горячие схватки с голландцами и одно большое сражение… — Имеется в виду сражение при Ловештофте 3 июня 1665 г., когда голландский флот в сто кораблей под началом Якоба Опдама атаковал английский флот, однако был разбит и, после потери семнадцати кораблей, укрылся в Текселе.
