Алексей Парин - Чудесный рог: Народные баллады
Рыцарь Бесмер в стране эльфов
Двух дочек отец и пяти сыновей,
Жил рыцарь Бонде с женой своей.
Но юный Бесмер, их сын меньшой,
Был всех прекрасней в семье большой.
Владычица эльфов ночью и днем
Пятнадцать зим томилась по нем.
Пятнадцать зим, тая свою страсть,
Все думала, как бы его украсть!
В поздний час, когда спали все,
Скользнула она по вечерней росе.
«Бесмер, открой мне», — шепнула, стуча
В дверь сквозь край своего плаща.
«Ночью не звал я к себе гостей;
Ни от кого я не жду вестей!»
Касаньем легких своих перстов
Она откинула прочь засов
И ну, присев к молодцу на кровать,
Его золотыми кудрями играть.
«Бесмер, я клятву с тебя беру —
Приехать на каменный мост поутру».
В полночь настало вдруг пробужденье,
И он рассказал про свое наважденье:
«Прекрасная дева ко мне вошла,
Обличьем, как ярый воск, светла.
Волнистые кудри вошедшей неслышно
На шелк сорочки ложились пышно.
Как только померкнут сонмы звезд,
К ней поспешу я на каменный мост».
«Выкинь из головы свой сон.
Владычицей эльфов навеян он!»
«Слово дал я во сне иль въяве —
Я его нарушить не вправе».
Едва дождавшись начала дня,
Серого Бесмер седлает коня.
Выехал он из ворот, а мать
Стала плакать и руки ломать.
Конь, подкован червонным златом,
Споткнулся вдруг на мосту покатом.
Споткнулся на золотом гвозде.
Ездок очутился в бурлящей воде.
Приплыл по теченью он в эльфов приют,
И гостья ночная ждала его тут.
«Добро пожаловать, Бесмер, в мой дом!
Я сладкий мед смешала с вином.
Ты, рыцарь Бесмер, красив и строен,
Скажи мне, где ты вскормлен и вспоен?»
«В Дании вскормлен я и вспоен.
Там и наряд мой рыцарский скроен.
Туда вернусь я к своей невесте —
Жить мне и умереть с ней вместе!»
Тайком служанке велит она:
«Ты в зубровый рог налей вина!
Но два зерна волшебной ржи
Ты прежде в зубровый рог положи!»
Прислужница, молча ступив на порог,
В горницу вносит блистающий рог.
Бесмер до дна осушил этот рог
И прошлого больше припомнить не мог.
«Ты, рыцарь Бесмер, красив и строен,
Скажи мне, где ты вскормлен и вспоен?»
«В обители эльфов я вскормлен и вспоен.
В обители эльфов наряд мой скроен.
А ты — невеста моя, и впредь
С тобою жить мне и умереть!»
Воспрянула эльфов королева:
Спал у ней Бесмер под боком слева.
О нем горевали все, без изъятья:
Отец и матушка, сестры и братья.
До гроба, не находя себе места,
Плакала и убивалась невеста.
Сила арфы
Кости игральные на тавлею —
А струны из чистого злата! —
Виллеманд мечет и деву свою
Услаждает звуками арфы.
Падают кости, и всякий раз
Слезы у девы бегут из глаз.
«Червонное злато слезам виной
Или твое обрученье со мной?
Плачешь ты, бедность мою обнаружа,
Или иного желала бы мужа?»
«О злате червонном печалюсь не больно,
И замуж иду за тебя добровольно!
Богато твое поместье,
И ровня — жених невесте.
Блиде-река — моей грусти причина!
Лежит на пути моем эта пучина.
В день свадьбы в ее ледяные струй
Канули сестры родные мои».
«Не плачь, дорогая, забудь кручину!
Я дам тебе молодцов дружину.
Мои молодцы с тобой по мосту
Поскачут — справа и слева по сту!
А рыцари — ровно двенадцать счетом —
Коня твоего поведут с почетом».
Красным златом подкованный к сроку,
Конь подвозит невесту к потоку.
Пройдя полпути, на мосту дощатом
Он поскользнулся, подкованный златом.
Он поскользнулся на пятом гвозде,
И тонет невеста в бурлящей воде.
Ловили ее за луку седла,
Но тщетна любая попытка была.
Вот белой рукой взмахнула: «На сушу
Вытащи, милый! Спаси мою душу!»
«Спаси тебя бог и крестная сила,
А я не могу!» — отвечает милый.
Крикнул Виллеманд: «Паж мой юный,
Сбегай за арфой моей златострунной!»
Виллеманд стал над бурной рекой
И струны златые тронул рукой.
Такую сноровку имел он в перстах,
Что замерли певчие птицы в кустах.
И так ударял по струне упругой,
Как будто гром гремел над округой.
Дубы и березы треснули в чаще.
Сбило рога у скотины мычащей.
Лопнули скрепы, посыпалась пыль:
Треснул на церкви Марии шпиль.
Играл он, волю давая гневу,—
Неужто троллю отдать свою деву?
Играл, чтоб гудела под ним глубина,
И поднял нечистого духа со дна.
Вынырнул тролль из гиблого места.
В зубах у него молодая невеста.
При ней — две милых девицы,—
Две старших ее сестрицы.
«Виллеманд, Виллеманд! Вот тебе дева,
Но здешние реки отдай мне без гнева».
«Возьму свою деву, но троллю вовек
Быть не позволю владыкою рек!
В пурпур одета, на сером коне,
Невеста моя, ты поедешь ко мне».
Так Виллеманд смелый в этом краю —
А струны из чистого злата! —
Празднует свадьбу и деву свою
Услаждает звуками арфы.
Меч-мститель
Педер к замку подъехал, пыля,
И у ворот повстречал короля.
Вперед! Счастливо вам разминуться!
«Друг мой Педер, скажи — отчего
Ты медлишь отмстить за отца своего?»
«Я был восточней восточных земель,
Где скрыта нового дня колыбель.
Южней полудня лежал мой путь,
Где солнце книзу должно повернуть.
Западней запада гнал я коня,
Где солнце спит на закате дня.
Полночней полуночи был я, где лед
Лежит и не тает круглый год.
Нигде не встретил я молодца,
Чтоб мог указать мне убийцу отца».
«А если тебе назовут супостата,
Какая доказчику будет плата?»
«Я вдоволь дам серебра и злата
Тому, кто мне назовет супостата.
И больше того: за услугу свою
Получит он с доброй оснасткой ладью».
Король усмехнулся, кутаясь в мех:
«Убийцу я знаю лучше всех!
Клянусь тебе именем бога-творца:
Я сам убил твоего отца!»
Педер себя ударяет в грудь:
«Сердце мое, железным будь!
Не разорвись на месте,
Пока не свершил я мести!»
Дома достал он свой верный булат:
«Ты у меня единственный брат!
Ярый мой Пламень, острый клинок,
Будь мне подмогой: я одинок!
Я дам тебе крови испить,
Ты дай мне горе избыть».
«Как я могу за тебя постоять,
Если разбита моя рукоять?»
Десять фунтов железа и пять
Фунтов стали — склепать рукоять —
Педер отнес кузнецу, и заплату
На меч наложил он за добрую плату.
«Теперь помоги мне, верный булат!
Ты у меня единственный брат».
«Будь отвага твоя непреклонной
И грозной, как мой клинок закаленный!
Будь, как моя рукоять, крепка
И несокрушима твоя рука!»
Пили вино удальцы в трапезной.
Выхватил Педер меч свой железный.
Желая клинок испытать поскорей,
Сразил он восемь богатырей.
Рубил без пощады направо, налево,
Будь женщина перед ним или дева!
Убил короля возле башни зубчатой
И сыновей его, тешась расплатой.
В люльке лежащий молвил младенец:
«Худо ты мстишь за отца, отщепенец!
Но вырасту я и тебе не спущу:
За своего, бог даст, отомщу!»
«Не отомстишь ты мне вовек!» —
И надвое Педер младенца рассек.
«Ярый Пламень, уймись теперь!
Во имя всевышнего, пыл свой умерь».
«Охота мне жизнь твою пресечь
И крови испить, — отвечает меч.—
Ты сейчас испустил бы дух,
Когда б не назвал мое имя вслух!»
В кузницу снова пришел молодец:
«Скуй мне вериги, добрый кузнец!
Скуй мне вериги, кузнец любезный,
И обмотай меня цепью железной!»
В страну чужую он брел через силу
И вдруг увидал короля могилу.
Как только прошел по могиле — вмиг
Лопнули цепи, не стало вериг.
Хавбор и Сигнелиль
