Илья Голенищев-Кутузов - Сказки народов Югославии
Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
ХИТРОСТЬ КОРОЛЕВИЧА МАРКО
Среди всех юнаков наших Перо Медведич, коего родила медведица, мог похвалиться силой, а Королевич Марко славился хитроумными затеями. Однажды собрались Перо Медведич, Королевич Марко и Лютица Богдан и пошли странствовать по белу свету. Друг на друга смотрят косо, но ни один не смеет на другого напасть. Долго они так шатались и наконец захотели есть. Перо Медведич поймал буйвола, убил и освежевал его, а потом поджарил на вертеле. Когда они наелись, им захотелось пить.
— Пойди-ка ты, Марко, — говорит Перо, — и принеси воды в этой шкуре, там внизу, под кручей, колодец.
Трудно это было для Марко, да что поделаешь! Взял он шкуру и еле дотащил до колодца.
«Что ж теперь делать? — подумал он. — Я едва дух не испустил, пока нес порожнем шкуру, а теперь придется тащить ее в гору с водой».
Думал, думал и придумал. Взял мотыгу и ну копать землю вокруг колодца. Копает, копает, а наверху его ждут не дождутся.
— Пойду-ка посмотрю, что он там делает, — сказал Перо.
Спустился, а Марко все копает.
— Что ты тут делаешь? Мы умираем от жажды, а тебя все нет.
— А что ж мне за водой сюда лазить взад и вперед? — говорит Марко. Вот я окопаю весь колодец и перенесу его наверх.
— Нельзя, — перебил его Перо, — вода нужна будет и другим.
Перо взял шкуру, наполнил ее водой и отнес наверх, а Марко шел за ним.
Настала ночь, и они легли спать. Лютица Богдан и Марко накрылись плащами, а Перо повалился как был и сразу захрапел. Заснул и Лютица Богдан. Тогда Марко встал, подкатил на то место, где он раньше лежал, колоду и накрыл ее плащом. Сам же спрятался за дерево и ждал, что будет. Проснулся Перо Медведич, потянулся, встал, нашел какой-то чурбан и как даст им по этой колоде, — раз, два! — а потом снова лег и захрапел.
Утром, когда все поднялись, стали друг другу рассказывать свои сны. Лютица говорит:
— Я видел то-то и то-то.
А Перо:
— Я то-то и то-то.
Марко же говорит:
— А мне снилось, что меня две блохи укусили.
Как услышал это Перо Медведич, испугался и не захотел больше шататься по свету с Марко. Так и пошли каждый своей дорогой.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
КАК КОРОЛЕВИЧ МАРКО ЛЕЧИЛ СВОИ РАНЫ
Жил когда-то славный юнак — Королевич Марко. Раз сидел он со своей матерью за ужином, и тут ему принесли три письма. Одно было из города Буды от тамошнего короля, второе из города Сибиня от герцога Сибинянина Янко, а третье из города Баязета от султана Баязета. В письме из Буды король звал Марко в сваты, в письме из Сибиня герцог Сибинянин Янко приглашал его в кумовья, крестить двух маленьких сыновей, а в письме из Баязета султан звал его взяться за оружие против грозной арапской земли. Марко спросил:
— Куда мне ехать, мать?
— Ступай в войско султана. Бог-то нам простит, ну, а турки, пожалуй, в обиде будут.
Марко стал готовиться к войне. Взял он с собой слугу Голубана.
Как доехали они до третьего ночлега, Марко напился вина и заснул. Слуга Голубан стал будить его и говорит:
— Эй, господин мой Королевич Марко, ты и прежде ходил на войну, но никогда так крепко не спал.
А Королевич Марко ему в ответ:
— Странный приснился мне сон — будто из города Костура пришел юнак, захватил и спалил мой дом, убил мою старуху мать и увез из кладовых все мое добро.
— Не верь ты снам, — говорит слуга Голубан, — сон — ложь, только бог правду ведает.
Как пришли они в грозную землю арапскую, стал Марко брать один город за другим и забрал все сорок четыре города. Но когда подошли они к городу Кара-Окан, то осаждали его четыре года, но так и не могли взять. Марко убивал арапских юнаков, а головы их посылал султану Баязету. Не понравилось это туркам, и они оклеветали Марко перед султаном, дескать, он рубит и посылает головы убитых. Как услышал это Королевич Марко, то попросил султана отпустить его на несколько дней отпраздновать именины. Пришел он в зеленый лес, раскинул шатер, сидит там и попивает красное вино. Арапские дозоры сразу узнали, что в войске султана нет Королевича Марко, и закричали своим:
— Теперь нападайте, лютые арапы, теперь в войске султана нет грозного юнака на коне его Шарце!
Арапы напали на султаново войско, и погибло тогда шестьсот тысяч воинов.
На другое утро опять кликнули клич дозорные:
— Еще раз нападайте, лютые арапы, в султановом войске все еще нет того грозного юнака на быстроногом Шарце!
Снова напали арапы и побили сто тысяч воинов.
Тогда султан написал Королевичу Марко письмо: «Поспеши-ка, приемный сын мой Марко, не то арапы все мое войско порубят!»
И вернулся Марко к войску султана. Как увидели его дозорные, закричали своим:
— Отступайте, лютые арапы, — вон он, грозный юнак!
Начали отступать арапы, но Марко врезался в самую середину войска и разогнал его на три стороны. Одну часть изрубил саблями, другую копытами Шарца потоптал, а третью полонил и привел к султану. Получил Марко в битвах семьдесят ран. Спросил его султан:
— Марко, сын мой приемный, тяжелы ли твои раны? — запустил руку в карман и дает ему тысячу дукатов — раны залечить.
Марко взял деньги, но пошел не раны залечивать, а ходил от одной корчмы до другой искать, где вино получше.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
КАК ВЕРБОВЩИКИ ЗАЛУЧАЛИ НАШИХ ДЕДОВ НА СОЛДАТСКУЮ СЛУЖБУ
В прежние времена не было рекрутских наборов. В солдаты забривали всякого, кто не мог откупиться. Служили тогда до седых волос. Как водится, в солдаты попадали сыновья батраков — ведь им-то нечем было откупиться. Ну и стали все бедные парни уходить в леса да в горы и долгие годы спасались там от солдатчины. Тогда кесарь придумал такую хитрость: велел повсюду объявить, что освободит от солдатской службы всякого, кто поймает беглеца и приведет его в войско или же сдаст в солдаты своего батрака. Такой уловкой кесарь добился того, что парни сами стали друг друга выслеживать и выдавать чиновникам, ну а казне от этого выгода: к чему держать много вербовщиков, когда все богатей задаром ловят беглецов? Кесарь оставил на службе лишь несколько главных вербовщиков.
В словенской Корушке главным вербовщиком был поставлен Цегвар из Либучей. Все жители должны были ему повиноваться. Раз подходит он к дому Мотвоза, того самого, что живет в Яворье, на Чрне; в тот день вербовщик еще был без «добычи», и видит он: стоят в поле семь пар волов с семью плугами, а пахарей не видно. Бабы доглядели вербовщикаи ну кричать:
— Проклятый вербовщик! Проклятый вербовщик!
Дело было к ночи, хотел Цегвар у Мотвоза заночевать, а бабы не пускают, гонят со двора, хоть плачь. А тут еще помощник из послушания вышел. Ух, и разозлился же вербовщик, как хватит саблей по столу, так и разрубил его надвое. Стол тот до сих пор стоит у Мотвоза.
Опасное это было дело — охота на парней. Не раз бывали вербовщики на волосок от смерти. Особенно туго пришлось им в Блеках, что между Межицей и Либучами. Первого парня поймали над Бурьяком в Топле. До Межицы набралось их уже порядком. Оттуда погнали всех в Либучи. Путь лежал мимо Рехта. Возле Либучей их поджидали беглецы с Пецы. Набросились они на вербовщиков и освободили пленников. Главный вербовщик цел остался, но запомнил Блеки на всю жизнь.
В Нижнем Яворье было много беглецов. Поп велел передать им, чтобы пришли ко всенощной в церковь — вербовщики, мол, их не тронут. Тут-то все они и попались в ловушку — схватили их вербовщики в церкви и отправили в Плиберк. Плиберкский судья только руками разводил от удивления — как же удалось поймать сразу столько парней? А когда узнал, какую им западню устроили, крепко осерчал на попа и на вербовщиков и распустил всех пленников по домам — благо тут вскорости какой-то праздник случился.
Беглецы нигде не чувствовали себя в безопасности. Уходить далеко от селений нельзя — этак недолго и без еды остаться. Беглецы из Межицы скрывались в Солчаве, туда вела одна-единственная тропа, и охраняли ее и днем и ночью. Солчавские крестьяне были не такие дураки, чтоб выдавать парней, наоборот, укрывали их. В благодарность беглецы все лето задаром на них работали, так что хозяевам не нужно было нанимать батраков. Так и разбогатели солчавские крестьяне и по сей день живут в достатке.
Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
РАЗБОЙНИК И ГРАФ РАДАЯ
В те времена, когда еще не было ни железных дорог, ни железных птиц и прочих чудес, а непаханых степей было больше, чем садов и нив, — развелось столько разбойников, что ни жандармы, ни пандуры[6] не могли с ними справиться. Да и кто бы мог с ними сладить? Все это были отчаянные парни, голытьба, которой надоело маяться в тяжкой нужде, вот и сорвалась она, как голодные псы, с цепи. Грабили замки графов и баронов, забирали скот и коней и отдавали бедноте. Народ оберегал и укрывал разбойников, потому что они всем делились с бедными.
