Николай Горелов - Плавание Святого Брендана
Когда Албей находился в округе Корку-Дайрине, его жилище, где он молился и постигал чудеса Божии, было расположено рядом с морем. Как-то раз морской прилив окружил дом со всех сторон, и воды моря даже поднялись выше, однако проникнуть внутрь не посмели.
Как-то раз, когда святой Албей вместе со своими собратьями сидел на скале на берегу моря в округе Корху-Дайрине, они увидели, как огромный летящий по воздуху корабль, окутанный покровом, приближается к ним с моря, и услышали, что с него, словно с хоров, раздаются голоса. Корабль остановился в море неподалеку от них. И вот святой Албей послал одного из братии, чтобы поприветствовать тех, кто на корабле, но брат не получил никакого ответа. Тогда все присутствовавшие братья-монахи поочередно ходили к кораблю, но все они возвратились ни с чем. Наконец святой Албей в своих башмаках отправился по морю к кораблю, и тут же раскрылся перед ним покров, скрывавший корабль, и он взошел на корабль, и корабль возвратился в Океан. Собратья Албея, оставшиеся в гавани, весьма опечалились и плакали до тех пор, пока перед ними не появился ангел, сказавший: "Не печальтесь, ибо в тот же час, когда Албей покинул вас, он к вам и вернется". На следующий день они снова увидели тот же самый корабль, который пристал на том же самом месте. Албей спустился на берег, неся в руке ветвь, увенчанную плодами. И эта ветвь на протяжении трех лет непрестанно находилась при Албее, а затем ее унес ангел.
"Житие святого Албея"
Плавание БранаВот как началась эта история. Однажды Бран в одиночестве бродил поблизости от своего дома. Вдруг он услышал доносившуюся сзади музыку. Он обернулся, но музыка все равно раздавалась из-за спины. Наконец сладостные звуки навеяли на него сон. Проснувшись, он увидел рядом серебряную ветвь с едва заметными белыми цветами. Бран взял ветку и отнес ее в свое жилище. Как-то раз, когда дом Брана наполнился пировавшими людьми, перед ними прямо посреди дома появилась женщина из чудесной страны, и она спела Брану, сыну Фебала, прекрасную песню. Никто не мог понять, как она вошла, ибо двери были заперты на засов. Все войско слышало ее пение, и люди, которые были в доме, видели ее. Песня заканчивалась словами: "Не преклоняй голову на ложе лени, не позволяй опьянению овладеть собою, лучше отправляйся в плавание по морю — попробуй достичь Страны Женщин". Женщина покинула их, и никто не знал, куда она исчезла. А еще она унесла с собою серебряную ветвь. Эта ветвь выпала из рук Брана и тут же оказалась в руках женщины — у Брана не хватило сил удержать ее. На следующий день Бран отправился в плавание по морю. С ним было три отряда по девять человек, и во главе каждого отряда он поставил одного из своих молочных братьев, которые были тех же лет, что и он. Два дня и две ночи странствовал Бран по морю и вдруг увидел, как по водной равнине к нему приближается человек в колеснице. Он спел Брану еще одну чудесную песню, и в ней было столько же строк, сколько в песне женщины. А еще человек назвался Брану и сказал, что его зовут Мананнан, сын Лера, и через много лет ему предстоит отправиться в Ирландию, и там у него родится сын, и этого сына будут звать Монган, сын Фиахне. Он спел Брану длинную песнь и закончил ее словами: "Не опускай, Бран, весла, греби упорно, ибо ты уже недалеко от Страны Женщин и достигнешь этого места прежде, чем зайдет солнце!" Бран отправился дальше и плыл до тех пор, пока не увидел остров, который он решил обойти вокруг. На острове показалась огромная толпа. Все они смеялись, широко разевая рты. Эти люди принялись со смехом глазеть на Брана, и тогда он послал одного из своих спутников на берег. Стоило тому сойти на землю, как он присоединился к обитателям острова, разинул рот и начал смеяться, подобно всем остальным, и побежал за кораблем вдоль берега. Его сотоварищи, оставшиеся на корабле, пытались заговорить с ним, но он не отвечал ни слова, а только глазел на них и смеялся, широко разинув рот. Название этого острова было Остров Радости. И они оставили его там.
Вскоре после этого мореплаватели достигли Страны Женщин. Они увидели несколько женщин на берегу бухты. Их предводительница сказала: "Причаливай сюда, о Бран, сын Фебала, мы рады твоему прибытию". Бран не смел ступить на берег. Тогда женщина бросила клубок ниток прямо ему в лицо. Бран взял клубок в руки, и он тут же пристал к его ладони, в то время как конец нити остался в руке у женщины. Потянув за нить, она увлекла покрытое кожей судно Брана прямо в гавань. Путники спустились на берег, отправились вслед за женщинами и оказались в большом доме. Там было приготовлено и застелено ложе для каждой пары. Трижды девять лож ожидали странников. Еда, которую им принесли, казалось, никогда не закончится, сколько ее ни ешь. Она принимала вкус того кушанья, о котором мечтал каждый. И не было такого блюда, которого бы там не нашлось. Путники решили, что они провели в этой стране год. А на самом деле прошло много лет. Один из них — Нехтан, сын Кольбрана — затосковал по дому. Он стал заклинать Брана именем его предков отправиться вместе с ним назад в Ирландию. Женщина сказала им, что они пожалеют об этом плавании. Тем не менее они решили пуститься в обратный путь, и женщина предупредила странников, что они не должны ступать на землю Ирландии, а еще по дороге домой им следует забрать с собою товарища, которого они оставили на Острове Радости. Они отправились в путь и странствовали до тех пор, пока не достигли того места, где стояло жилище Брана. Люди, собравшиеся на берегу, спросили путников о том, кто это прибыл из-за моря. Бран сказал в ответ: "Я — Бран, сын Фебала". — "Мы не знаем такого, — ответили люди на берегу, — однако "Плавание Брана" — это одно из наших древних преданий". Один из спутников Брана выпрыгнул из лодки на берег. Стоило ему коснуться земли Ирландии, как он превратился в прах, словно пролежал в ней многие сотни лет. Бран сложил песнь о Нехтане, сыне Кольбрана, ибо именно он спрыгнул на берег, а потом поведал собравшимся на берегу людям о своих странствиях, записал огамическими письменами[4] услышанные им от женщины и колесничего песни, попрощался со всеми — и больше о его плаваниях ничего не было известно.
"Книга Бурой Коровы"
Плавание лодки трех сыновей КоналлаВ стародавние времена появился на свет в милой и прекрасной области Коннаут великий и воинственный властитель по имени Коналл Рыжий, потомок Хорры Справедливого. Вот каким был этот властитель: человек счастливый, богатый и процветающий. В его доме никогда не утихали три радостных крика: крик пирующих за чашей эля, крик воинов над котлами, в которых готовилась пища, и крик дружинников, сражающихся друг с другом за шахматной доскою. А еще в его доме никогда не пустели три мешка: мешок солода, чтобы готовить закваску, мешок зерна, чтобы печь угощение, и мешок соли, чтобы каждое блюдо имело отменный вкус. Супругой его была Кэрдерг, дочь анахорета из Клогера. Поистине не знали они нужды ни в чем, вот только детей не нажили, и не то чтобы дети вовсе не рождались у них, но не жили долго и умирали сразу после рождения. Как-то ночью, лежа в постели, властитель сказал своей жене: "Жаль, что у нас нет сына, который мог бы стать наследником моих владений после нашей смерти". — "Как же ты собираешься поступить?" спросила жена. "Вот что я хочу сделать, — ответил властитель, — заключить сделку с дьяволом, чтобы он подарил нам сына или дочь, которые владели бы этими местами после нас". — "Да будет так", — ответила жена. Затем они скрепили эту сделку с дьяволом, и женщина понесла ребенка, и ходила беременной до девятого месяца. Тут у нее начались великие боли и сильные родовые схватки, и она родила сразу трех сыновей: одного с приходом ночи, второго — в полночь, а третьего — в предрассветную пору. Они были окрещены по языческому обычаю, и дали им имена — Лохан, Эннэ и Сильвестр. Потом их вскормили и заботились о них прилежно до тех пор, покуда не стали они быстрыми и сильными на море и на суше. Всех своих сверстников они опережали в любой игре и в любом занятии, так что те, кто слышал о них или видел их в то время, широко разевали рты от удивления. Как-то раз отдыхали они в родительском доме, и тут люди сказали, что в этих миловидных славных юношах нет никакого изъяна или недостатка, за исключением того, что они окрещены быть слугами дьявола. А юноши говорят: "Раз уж дьявол нам король и повелитель, то должны мы грабить и преследовать его недругов, убивать клириков, разрушать и жечь их церкви". И вот сыновья поднялись, взяли свое оружие и отправились в Туам. Разграбив это место, двинулись дальше, разбойничая и убивая клириков по всей округе Коннаута, так что страшная слава об их грабежах разнеслась по всем четырем областям Ирландии. Весь год они занимались этим, так что смогли уничтожить половину церквей Коннаута. Когда год подошел к концу, Лохан сказал своим братьям: "Мы были забывчивы, и дьявол, наш повелитель, не станет благодарить нас за это". — "В чем дело?" — спросили другие сыновья. Он ответил: "Наш дед, отец нашей матери! Мы не убили его и не сожгли его церковь!" И, не откладывая, без промедления они отправились туда. Анахорет вышел встретить их на лужайку рядом с церковью, и его паства собралась вокруг него, чтобы услужить им и потчевать их разными кушаньями и всевозможными ароматными напитками. При этом сокровенные намерения клирика по отношению к ним были вовсе не те, что у них по отношению к нему, ибо они-то собирались его убить, а церковь разрушить и сжечь. Потом пришли в дом клирика, и трое сыновей Коналла решили не убивать старика и не поджигать его двор до тех пор, пока не наступит ночь, когда быки и коровы вернутся в хлев, в свои стойла. Клирик догадался об их тайном намерении и усадил юношей за стол, подал им еду и эль, и они, захмелев, развеселились. Затем им приготовили кровати с мягкими перинами для отдыха. И вот глубокий-глубокий сон овладел Лоханом, и чудесное видение явилось ему, воистину он удостоился того, чтобы увидеть Небо и Преисподнюю. Когда он проснулся, двое его братьев сказали: "Пошли разграбим и разорим двор!" А Лохан ответил: "Мне кажется, что нам не следует этого делать. Ибо тот господин, которому мы служили, есть зло, а добро — господин тех, кого мы убивали и грабили. Было мне видение ужасное и цепенящее, я узрел Небеса и Преисподнюю, место, где множеству казней подвергаются людские души и черти. Я видел четыре реки Преисподней: реку жаб и реку змей, реку огня и реку снега. Я узрел чудище Преисподней, у которого было множество голов и ног, и любой человек умер бы на месте, едва увидев его. После этого меня вознесли к Небесам, и я увидел Самого Господа на Его троне и сонм ангелов, играющих перед Ним на музыкальных инструментах. Я видел великолепную птицу, чье пение было прекраснее всех песен на свете. Ибо это был архангел Михаил, в обличье птицы находившийся перед Творцом. Вот что я вам скажу, — добавил Лохан, — отложите в сторону свое оружие и впредь станьте последователями Господа". — "Как же так, сказал Эннэ, — разве Бог захочет принять наше раскаяние после всего того зла, которое мы совершили?" Они отправились к отцу своей матери и задали ему этот вопрос. "Несомненно, Бог примет ваше раскаяние", — ответил анахорет. "Коли так, — сказал Лохан, — то пусть над нами пропоют мессу, мы сделаем посохи из древков своих копий и пойдем к Финдену, крестному отцу Ирландии". Так и было сделано. Поутру они отправились в Клонард, в то место, где жил Финден. Он как раз работал в своем огороде. "Кто к нам пожаловал?" — спросили клирики, которые были вместе с ним. "Это сыновья Коналла, разбойники", — сказал один из них. И тогда все, кроме Финдена, обратились в бегство, оставив его одного, ведь они решили, что сыновья Коналла пришли, чтобы убить их. "Вот, клирики бегут от нас", — сказал Лохан. "Конечно, — ответили братья, — давайте бросим посохи, то, что осталось от нашего оружия, и встанем перед клириком на колени". Так они и сделали. "Чего вы хотите?" — спросил он. "Мы желаем уверовать, стать смиренными служителями Господа, расставшись с нашим прежним господином, то есть с дьяволом". — "Хорошее это дело, — молвил клирик, — идите со мной на двор, туда, где собирается община". Они отправились вместе с ним на двор, и община вынесла свое решение о том, что сын Церкви будет наставлять их, а они не должны общаться ни с кем, кроме своего учителя, до конца года. Целый год они проведут читая Священное Писание. А когда закончат, им за их смирение будет позволено присоединится к общине. Минул год, и они пришли к Финдену, простерлись на земле перед ним и сказали: "Настало время судить нас за все злодеяния, которые мы совершили". — "Как же так, — ответил Финден, — разве не достаточно с вас того, что вы вступили в общину?" "Нет, не достаточно". Клирик спросил: "Какое из ваших злодеяний можно счесть самым тяжелым?" — "Мы сожгли более половины всех церквей в Коннауте, не пощадив ни епископа, ни священника". Финден сказал: "Вы не сможете вернуть души в тела тех, кого убили. Но есть вещи, которые вам под силу, возведите строения на месте сожженных церквей и восстановите все, что вы разрушили. А я, — добавил он, — наделю каждого из вас силой и мощью ста человек, я сделаю так, что ноги, руки и спины ваши не будут знать усталости, я дарую вам успех и удачу в делах, которые вменятся вам в праведность". Ну что же, после этого они отправились прямо в Туам и принялись работать да батрачить до тех пор, пока не восстановили и не отстроили заново каждую церковь, которая была ими разрушена. К концу года они уже обошли весь Коннаут и восстановили все, что разорили прежде, и затем отправились держать речь перед Финденом. "Справились ли вы, — спросил Финден, — со своей работой?" — "Мы закончили повсюду, — ответили они, — за исключением обители в Кинваре". — "Воистину жаль! — сказал Финден. — Ибо эту обитель святого отшельника Старого Каммана из Кинвары вы должны были восстановить в первую очередь. Отправляйтесь и отстройте ее заново, исполняйте со смирением всякое послушание, которое святой старец наложит на вас!" После этого они отправились в Кинвару и восстановили все, что ими было там разрушено. Однажды они поднялись на вершину холма, наблюдая за солнцем, которое двигалось на запад, и очень этому удивились. "В каком направлении движется солнце, когда оно заходит за море? И что еще более удивительно, — сказали они, — море не покрыто льдом, в то время как лед сковал все остальные воды". Вот что они порешили: позвать одного плотника, который был их другом, чтобы тот построил для них судно, покрытое тремя слоями бычьей шкуры. Вскоре большой и прочный корабль был готов к отплытию. Плотник же не пожелал никакой иной награды, как только позволения отправиться в плавание вместе с ними. Когда пришло время отчаливать, они увидели людей, проходящих мимо, и то была труппа шутов. "Кто эти люди на лодке, спущенной в море?" — спросили они. И один из шутов сказал: "Я узнаю их, — и добавил: — Это три сына Коналла Рыжего, потомка Хорры Справедливого из Коннаута, грабители и разбойники, они отправляются в паломничество по морю, чтобы отыскать Господа в море Океане. Однако, — добавил он, — я не меньше их нуждаюсь в том, чтобы отправиться на поиски Небес". — "Даю слово, — сказал предводитель труппы, — пройдет немало времени, прежде чем ты отправишься в паломничество". — "Не говори так, — сказал шут, — ибо это не следует откладывать, я поплыву вместе с ними". — "Ты пообещал, — сказали шуты, — что не возьмешь с собой наши костюмы, ибо одежда, которая на тебе, не твоя". — "Ну из-за этого я не останусь с вами", — ответил он. С него сняли все, и тогда ему было позволено покинуть их труппу и отправиться к лодке. "Что ты делаешь, человек?" — сказали мореплаватели. "Никудышный человек собирается вместе с вами совершить паломничество", — ответил он. "Ты не должен отправляться с нами, к тому же ты зол и совсем наг". — "Ради Бога, не говорите так, о воины, — ответил он, — не отвергайте меня, я буду развлекать вас, и от этого ваш подвиг не приуменьшится". Ради Бога позволили ему отправиться вместе с ними. Вот какими они стали после того, как воздвигли церковь и алтарь Господа в своем наследном владении. "Давайте сядем на корабль, — сказал Лохан, — ибо мы закончили восстановление тех церквей, которые разорили, и построили Богу церковь в своих владениях".
