Скандинавские саги - Сага о Сверрире
– Вы, трёнды, наверное, и не помните, как давно я был у вас на тинге. Уже три года прошло с тех пор, и вы должны были платить мне налог каждый год, к тому же вы задолжали мне за два предыдущих полугодия. Вы должны были выставлять ополчение и корабли и выполнять все обязанности, которые король имеет право требовать с вас и платить все другие сборы, а вы все это платили нашим врагам. Бог да прогневается на вас, как я на вас гневаюсь!
Он говорил сурово и был так сердит, что не скупился на проклятья. Бонды думали одно время, что он, чего доброго, бросится на них и убьет.
Одного человека звали Хрон из Кьярркастадира. Он ответил в немногих словах конунгу и просил мира, пощады и, отсрочки платежей. Конунг сказал, что они должны явиться в город через полмесяца и уплатить весь долг. Он обещал пощаду, если они выполнят это. Конунгу должно было быть выставлено ополчение.
Два управителя конунга, упомянутые раньше, Сигурд и Хакон, поехали тогда в Грьотар. А конунг к вечеру вернулся в город.
70. Весть, принесенная Оттаром Гусем Магнусу конунгу
В пятницу, когда в городе кончилась месса,[137] еще ни один бонд не явился туда. Тут люди увидели, что несколько человек с грузом дров спускаются со Стейнбьёрга. Магнус конунг жил в доме в усадьбе Эйрика сына Арни. В это время Оттар Гусь, упомянутый раньше, пришел в город. Придя в город, он сразу же направился в усадьбу Эйрика. Несколько дружинников было в усадьбе. Видя, что он спешит, они спросили его, не знает ли он что-нибудь о берестениках. Тот отвечает:
– Этого я вам не скажу. Где ваш конунг?
Ему отвечают:
– Он в церкви Христа на сходке.
Человек бросился из усадьбы, и когда он вошел в город, то видели, что он сразу же пустился к церкви. Вскоре конунг прибежал со всех ног в усадьбу и велел браться за оружие и как можно скорее садиться на корабли.
– Берестеники идут на нас! – сказал он.
Затрубили трубы, и все поспешили взять оружие и одежду и побежали на корабли. Затем они отплыли к Хольму.
День проходил, но берестеники не появились. Бонды из Гаулардаля тоже не приехали на тинг. Людям показалось странным, что берестеников нет вблизи. Решили, что, вероятно, весть, принесенная человеком, была ложной. Но он настаивал на том, что сказал правду. Он был на корабле конунга.
Многие просили у конунга разрешить им съездить в город и говорили, что оставили там одежду, оружие или серебро. Некоторые хотели принести из города питья, у других там оставалась жена. Магнус конунг удерживал людей от поездки и разрешил немногим. Все же многие поехали в город.
71. Столкновения берестеников и плащевиков
Сверрир конунг и берестеники расположились на холме и знали все, что делается в городе. В субботу утром люди Сверрира собирались напасть на город. Конунг хотел, чтобы они подождали, пока большинство народу не будет в банях. Но люди Сверрира настояли на своем, им не терпелось начать охоту, и они напали на город довольно рано. Шел сильный дождь.
Никто ничего не заметил до того, как они уже были в городе. Никакого сопротивления не было оказано. Они убили очень многих. Пал Эйнар, кормчий на корабле Магнуса конунга. Некоторые спаслись на лодках и уплыли на Хольм. Но многие плыли на лодках с Хольма в город и спохватились, только когда увидели берестеников, подходящих к городской стене.
Магнус конунг уплыл со своим войском, как только увидел, что появились берестеники. Он поплыл из фьорда и дальше на юг в Бьёргюн. Теперь очевидно, говорили люди, что Магнус конунг и его люди боятся вступать в битву со Сверриром конунгом и его войском, раз они бежали без битвы, как только узнали о приближении берестеников, а у Магнуса конунга было тогда восемь сотен людей, тогда как у Сверрира конунга было не больше трех с половиной сотен. К тому же деревянный острог со рвом снаружи так хорошо содержался, что его можно было оборонять с половиной тех людей, которые понадобились бы, чтобы одолеть его.
В то время у Магнуса были все корабли, и поэтому ему подчинялись весь народ и страна к югу от устья Трандхеймсфьорда, и народ платил ему налоги и сборы, разве что берестеники заплывали на своих стругах на юг в Мёр. И берестеники, и плащевики насильничали, если их предводителей не было с ними.
Берестеники держались большей частью на востоке в Вике или в Упплёнде, так как там им было легче добывать добро. Плащевики часто нападали на них, или они нападали на плащевиков, и победа доставалась то одним, то другим. Об этом можно было бы многое рассказать. Но мы будем в основном держаться событий, которые кажутся нам наиболее важными и в которых участвовали сами конунги.
На следующую весну Сверрир велел построить палисад, так что он шел сплошь вдоль моря, и мимо гильдейского дома, и дальше через Эйрар к реке, и вдоль реки к пристаням. На Брёттуэйре была поставлена катапульта.[138] А около моста была построена крепостца.
72. Поход Магнуса конунга в Трандхейм и столкновения конунгов там
На следующее лето Магнус конунг отплыл из Бьёргюна, и с ним было большое войско с юга страны. Почти все его лендрманны были с ним, и они были хорошо вооружены. Он поплыл на север в Трандхейм, остановился со своими кораблями у Хольма и стоял там несколько ночей.
Сверрир конунг был в городе.
Затем Магнус конунг поплыл по Трандхеймсфьорду, собрал налоги[139] со всего Трандхейма и направился к городу. Он простоял первую ночь у Депиля около Хладхамара. Но на следующее утро на море был такой туман, что было видно не дальше, чем от кормы до носа корабля. Магнус конунг поплыл к Хольму в безветрии.
Сверрир конунг услышал шум весел, но не мог ничего разглядеть. Он решил, что они хотят пристать к берегу, и велел трубить сбор и распорядился, чтобы все войско собралось на Эйраре. Но Магнус конунг оставался со своими людьми всю ночь у Хольма. Утром они подошли к Илувеллиру, и большая часть войска сошла там на берег, и они подошли близко к городской стене. Берестеники двинулись на них, и завязалась перестрелка.
Магнус конунг и его люди задумали воспрепятствовать всякому подвозу берестеникам и по суше, и по морю. Поэтому они сожгли мост через Нид. Сверрир конунг отошел тогда к стене со своими людьми и велел поставить там шатры. Он велел также перенести два дома из города и поставить их там у стены.
Так оба войска стояли некоторое время друг против друга.
Большинство людей Магнуса конунга проводило ночь на кораблях. Они стояли ночью на страже на поле посменно, но там всегда оставалось много народу. Они жгли большие костры ночью на поле, берестеники видели, что вокруг костров было светло, но благодаря этому свету ночь казалась темнее и поодаль от костров ничего не было видно. Однажды ночью берестеники вооружились, вышли из-за стены и бросились на плащевиков. Те ничего не заметили, пока не засвистели стрелы. Вскоре полетели копья, и затем берестеники стали рубить мечами. В ту ночь они перебили много народа. Все, кто могли, бежали.
Те, кто были на кораблях, услыхали трубы и боевые кличи на поле. Они подплыли к берегу, подняли свои стяги и пошли к своим, Но сразу же, на них посыпались копья и удары мечей берестеников. Тут погибло много плащевиков. Они не смогли вступить в бой. Те, кто всего больше рвался в битву, первыми бежали на корабли. Многие пали, некоторые бросились в море, но многие достигли кораблей.
Сверрир конунг вернулся со своим войском в шатры у стены. Они взяли большую добычу – оружие, одежду, золото и серебро. Когда рассвело, берестеники увидели, что на поле густо лежат плащевики.
Магнус конунг и его люди уплыли на Хольм, а несколькими ночами позднее они оставили Трандхейм и направились на юг в Бьёргюн. Этот поход был для них большой неудачей. Магнус конунг остался на зиму в Бьёргюне.
73. О Сверрире конунге
В эту самую зиму Сверрир конунг велел построить крепость на Стейнбьёрге. Покой конунга был готов только к великому посту,[140] и он переехал тогда в крепость и оставался там весной. Но часть его войска оставалась в городе.
В ту зиму он велел также построить в городе корабль, много больший, чем любой другой корабль в стране. В нем должно было быть тридцать три скамьи, и он должен был быть велик сам по себе. Он был назван Мариин Корабль.
Однажды в начале зимы Сверрир конунг велел трубить сбор, он созывал на тинг и свое войско, и горожан. Сверрир конунг выступил и сказал:
– Большие тяготы испытали мы в последнее время, и мои люди, и горожане, и бонды из округи, так что теперь здесь голод и нужда, как и можно было ожидать, когда такое большое войско должно было кормиться в продолжение двух зим в одном фьорде.[141] Это потому, что мы потеряли наши корабли, в них была наша сила. И я не знаю, много ли найдется здесь во фьорде боевых кораблей. Потому что, по правде сказать, если бы у нас, берестеников, была надежда на сколько-нибудь надежные корабли, мы бы пошли против плащевиков. Но, поскольку моим людям надоело затягивать пояс всё туже, я не вижу другого выхода, кроме как отправиться в Упплёнд и оттуда на восток в Вермаланд или даже в Гаутланд.
