Томас Мэлори - Смерть Артура
И плакал король, повторяя свои жалобы, и лишался чувств. Но к сэру Гавейну явился один человек и поведал ему о том, что королева похищена сэром Ланселотом и без малого двадцать четыре рыцаря пали убитыми.
– Ах, Господи, помилуй и храни моих двух братьев! – воскликнул сэр Гавейн. – Ведь я так и знал, – сказал сэр Гавейн, что сэр Ланселот явится к ней на помощь и спасет ее либо погибнет на поле боя. И правду сказать, он не достоин был бы рыцарской славы, если бы не спас королеву, ведь это из-за него обрекли ее на костер. Так что сэр Ланселот, – сказал сэр Гавейн, – поступил по-рыцарски, так же и я поступил бы, окажись я на его месте. Но где же мои братья? – спросил сэр Гавейн. – Мне странно, что я их не вижу.
И тогда тот человек ему сказал:
– Сэр Гахерис и сэр Гарет убиты.
– Боже упаси! – молвил сэр Гавейн. – За весь этот мир я не согласился бы, чтобы они были убиты, в особенности же мой добрый брат сэр Гарет.
– Сэр, – сказал тот, – он убит, и это весьма прискорбно.
– Кто же убил его? – спросил сэр Гавейн.
– Сэр Ланселот, – тот отвечал, – убил их обоих.
– Этому я не могу поверить, – сказал сэр Гавейн, – не мог он убить моего доброго брата сэра Гарета, ибо, ручаюсь, мой брат любил его более, нежели меня или всех остальных наших братьев или даже короля. И также я знаю, что, пожелай сэр Ланселот призвать моего брата сэра Гарета на свою сторону, он бы сразу же к нему примкнул против короля и против всех нас.
И потому я никогда не поверю, что сэр Ланселот мог убить моих братьев.
– Воистину, сэр, – молвил тот человек, – все говорят, что это он убил его.
– Увы! – воскликнул сэр Гавейн, – не видать мне больше радости на свете!
2И с тем он упал и лишился чувств и долго так пролежал, словно мертвый. А когда он очнулся от своего обморока, то вскричал горестно: «Увы мне!» – и побежал к королю, рыдая и плача, и сказал ему так:
– О дядя мой, король Артур! Мой добрый брат сэр Гарет убит, убит и другой мой брат, сэр Гахерис, оба добрые рыцари.
Тут заплакал король, и он вместе с ним, и оба они упали без памяти. Когда же их привели в чувство, то заговорил сэр Гавейн и сказал:
– Сэр, я желаю увидеть тело моего брата Гарета.
– Сэр, вы не сможете увидеть его, – отвечал король, – ибо я повелел предать его земле и сэра Гахериса тоже, ибо я ведь знал, что вы будете убиваться сверх меры и вид сэра Гарета удвоит ваше горе.
– Увы, господин мой, – молвил сэр Гавейн, – как случилось, что он убил моего брата сэра Гарета? Прошу вас, расскажите мне.
– Воистину, – отвечал король, – скажу вам, как сказали мне: сэр Ланселот зарубил и его, и сэра Гахериса.
– Увы, – сказал сэр Гавейн, – ведь они оба были безоружны против него!
– Я не знаю, как это было, – сказал король, – но рассказывают, что он убил их в гуще битвы, не узнав ни того, ни другого. И потому давайте измыслим способ, как нам отомстить за их гибель.
– Мой король, мой господин и мой родной дядя, – сказал сэр Гавейн, – знайте же, ныне я даю вам слово, которое подкреплю всей моей рыцарской честью: отныне и впредь я неотступно буду преследовать сэра Ланселота, пока один из нас двоих не будет убит. И потому прошу вас, мой господин и король, готовьтесь к войне, ибо, знайте, я не успокоюсь, покуда не отомщу сэру Ланселоту; и если вы дорожите моей любовью и моей службой, то поспешайте и созовите ваших друзей. Ибо, клянусь Богом, – сказал сэр Гавейн, – в отместку за смерть брата моего сэра Гарета я семь царств обыщу, а сэра Ланселота найду, и либо я его убью, либо же он убьет меня.
– Сэр, вам не придется искать его так далеко, – сказал король, – ибо, как я слышал, сэр Ланселот поджидает меня и всех нас в своем замке Веселой Стражи. И люди говорят, что туда к нему стекается немало народу.
– В это я легко поверю, – отвечал сэр Гавейн. – Однако, господин мой, – сказал он, – собирайте ваших друзей, а я соберу моих.
– Так и будет сделано, – молвил король, – и думается, у меня достанет силы и мощи выбить его из крепчайшей башни его. замка.
И разослал король письма и бумаги вдоль и поперек по всей Английской земле, призывая к себе всех своих рыцарей. И съехались к королю Артуру многие рыцари, герцоги и графы, так что собралось у него большое войско. И когда они все съехались, король поведал им о том, как сэр Ланселот похитил у него королеву.
И приготовился король со всем его войском обложить сэра Ланселота в его замке Веселой Стражи.
Сэр Ланселот о том прослышал и тоже призвал к себе многих добрых рыцарей, ибо немало рыцарей держали его сторону – одни ради него самого, другие из-за королевы. И вот оснащены были обе стороны всем, что ни на есть потребного для ведения войны. Но войско короля Артура было столь велико, что войско сэра Ланселота не могло встретиться с ним на поле. И сам сэр Ланселот не хотел сражаться против короля. Он удалился в свой крепкий замок, запасшись в изобилии всем нужным провиантом и взяв с собою столько доблестных мужей, скольких возможно было расположить внутри замка и в городских стенах.
И вот подошел король Артур и сэр Гавейн с огромным войском и обложил со всех сторон стены Веселой Стражи – и город и замок. И было там между ними немало жестоких схваток, но сэр Ланселот не выезжал надолго за крепостные стены и никому из своих добрых рыцарей не позволял делать вылазки ни из города, ни из замка; и так продолжалось целых пятнадцать недель.
3Но вот в один прекрасный день сэр Ланселот выглянул через стену и громким голосом обратился к королю Артуру и к сэру Гавейну:
– Любезные мои два господина, знайте, понапрасну вы ведете эту осаду, ибо здесь не завоюете вы чести, но лишь горе себе и позор. Ведь если я пожелаю выйти за стены с моими добрыми рыцарями, то я в краткий срок положу конец этой войне.
– Выходи же, – отвечал сэру Ланселоту король Артур, – если смеешь, и я обещаю встретиться с тобою посреди этого поля.
– Господь меня упаси, – отвечал сэр Ланселот, – когда-либо встретиться в бою с благороднейшим из королей, посвятившим меня в рыцари.
– Позор тебе! Не желаю я слушать твои сладкие речи! – отвечал король, – ибо, знай и не сомневайся, я твой смертный враг и останусь им до последнего дня моей жизни. Ибо ты убил моих добрых рыцарей, мужей славных и моих сородичей, и этой потери мне ничем не возместить. Кроме того, ты возлежал с моей королевой и был ее возлюбленным много лет, а потом еще, как настоящий изменник, похитил ее у меня силою.
– Благороднейший мой господин и король, – молвил сэр Ланселот, – вы можете говорить все, что пожелаете, ибо вам отлично известно, что на вас я зла держать не стану. А что вы говорите, что я убил ваших добрых рыцарей, то это я и сам знаю и горько об этом скорблю; но я вынужден был вести с ними бой ради спасения моей жизни, иначе оставалось мне допустить, чтобы они убили меня. Что же до госпожи моей королевы Гвиневеры, то, кроме вашего величества и еще господина моего сэра Гавейна, ни один рыцарь на свете не посмел бы в лицо обвинить меня в измене вашей особе. А что вы изволите говорить, что я долгие годы был возлюбленным госпожи моей, вашей королевы, на это я всегда готов дать ответ и доказать с оружием в руках против любого рыцаря на земле, кроме вас и сэра Гавейна, что госпожа моя королева Гвиневера – верная супруга вашему величеству и нет на свете другой дамы, которая тверже бы хранила верность своему супругу; и это я готов подтвердить с оружием в руках. И если ей угодно было в милости своей оказывать мне ласку и предпочтение перед всеми рыцарями, то по мере сил моих я заслужил ее любовь, ибо много раз, господин мой, вы соглашались в гневе предать ее сожжению и гибели, и всякий раз мне выпадала честь за нее сразиться, и прежде чем я расставался с моим противником, он всегда признавался в своей неправоте и честь королевы бывала восстановлена. И в такие минуты, господин мой Артур, – сказал сэр Ланселот, – вы тоже ласкали и благодарили меня за то, что я спас от костра вашу королеву, и вы клялись навеки быть мне благосклонным сюзереном. Теперь же, сдается мне, вы платите мне злом за мою добрую службу. Ибо, думается мне, господин мой, я утратил бы едва что не всю мою рыцарскую честь, когда бы потерпел, чтобы госпожу мою, вашу королеву, сожгли на костре, тем паче если это случилось бы из-за меня. Ведь если прежде я сражался за вашу королеву и спасал ее из беды, что навлекли на нее другие, то тем более я должен был спасти ее от облыжного обвинения на этот раз. И потому, мой добрый и милостивый господин, – сказал сэр Ланселот, – примите милостиво назад вашу королеву, ибо она верна вам и добродетельна.
– Тьфу на тебя, трусливый рыцарь-изменник! – воскликнул тогда сэр Гавейн. – Ибо да будет ведомо тебе: что бы ты ни говорил, мой господин и родной дядя король Артур все равно получит назад свою королеву и тебя тоже и убьет вас обоих или помилует, как ему заблагорассудится.
– Возможно, что и так, – отвечал сэр Ланселот, – но знай и ты, господин мой сэр Гавейн, что если мне вздумается выйти за городские стены, то, чтобы захватить меня и королеву, вам придется выиграть нелегкий бой, какого жесточе еще не случалось вам выигрывать.
