Томас Мэлори - Смерть Артура
– Я удовлетворен, – сказал сэр Мадор. И все рыцари разошлись кто куда. Когда же король и королева остались одни, король спросил ее, как все произошло.
И отвечала королева:
– Сэр, да поможет мне Иисус, я не ведаю, как и отчего это было.
– Где же Ланселот? – спросил король Артур, – Будь он сейчас здесь, он бы не преминул сразиться за вас.
– Сэр, – отвечала королева, – я не знаю, где он, но его брат и его родичи полагают, что он находится вне пределов этого королевства.
– Это жаль, – сказал Артур, – ведь если бы он был здесь, он быстро положил бы конец этой распре. Ну что ж, тогда вот какой я дам вам совет, – сказал король, – пойдите к сэру Борсу и просите его ради сэра Ланселота выступить за вас в поединке, и ручаюсь жизнью, он вам не откажет. А то, вижу я, ни один из двадцати четырех рыцарей, что были на вашем пиру, где пал сэр Патрис, не склонен сражаться за вас или заступиться за вас хотя бы словом, и оттого пойдут о вас при дворе враждебные толки. Я сожалею об отсутствии сэра Ланселота, ибо, будь он здесь, он скоро облегчил бы мне душу. Что за причина, – спросил король, – что вы не можете удержать при себе сэра Ланселота? Ведь знайте, – сказал король, – иметь на своей стороне сэра Ланселота значит располагать помощью благороднейшего мужа в мире. Ступайте же, – сказал король королеве, – и просите сэра Борса, ради сэра Ланселота, выступить за вас в поединке.
5И вот королева рассталась с королем Артуром и послала за сэром Борсом. И когда он явился, она просила его о защите.
– Госпожа, – он отвечал, – какую помощь вам угодно от меня получить? Ведь честь не позволяет мне сразиться за вас в этом деле, ибо я тоже был на вашем обеде и другие рыцари могут меня заподозрить в нечестии. Вот, госпожа, – сказал сэр Борс, – теперь вам недостает сэра Ланселота, ведь он бы не отказал вам в помощи ни в правом деле, ни в неправом, ибо он не раз помогал вам, когда вам грозили беды. Вы же изгнали из пределов вашей страны того, кто своим присутствием оказывал повседневно честь вам и всем нам тоже. И потому, госпожа, я просто дивлюсь, как, не стыдясь, испрашиваете вы помощи у меня, тогда как сами изгнали от своего двора того, кем мы были возвеличены и прославлены.
– Увы, любезный рыцарь, – сказала королева, – я всецело полагаюсь на вашу милость и готова исправить все мои промахи по вашему совету. – И с тем она опустилась на оба колена и умоляла сэра Борса сжалиться над нею – «ведь иначе я приму позорную смерть за преступление, которого не совершила».
Тут как раз явился король Артур и застал королеву коленопреклоненной.
И сэр Борс поспешил ее поднять и сказал так:
– Госпожа, вы позорите меня.
– А, благородный рыцарь, – сказал король, – сжальтесь над моей королевой, учтивый рыцарь, ибо я теперь уверен, что ее опозорили облыжно. И потому, учтивый рыцарь, – король продолжал, – обещайте сразиться за нее, я прошу вас во имя любви, которую вы питали к сэру Ланселоту.
– Господин мой, – отвечал сэр Борс, – вы спрашиваете с меня столь великую службу, что большего и спросить невозможно. А ведь знайте, если я соглашусь на поединок за королеву, я утрачу дружбу многих моих товарищей, рыцарей Круглого Стола. Но я, – сказал сэр Борс, – даю согласие, ради господина моего сэра Ланселота и ради вас, выступить в назначенный день заступником королевы, если только, по воле случая, не объявится к тому времени рыцарь получше меня и не вызовется сразиться за королеву.
– Вы поклянетесь мне в этом, – спросил король, – своей душою?
– Да, сэр, – отвечал сэр Борс, – в этом и вы и она можете на меня положиться. Но если объявится лучший рыцарь, тогда сражаться будет он.
Тут король и королева весьма возрадовались и простились с ним, благодаря его всем сердцем.
А сэр Борс вскоре тайно отъехал со двора и прискакал туда, где сэр Ланселот находился у отшельника Брастиаса, и поведал ему обо всем, что произошло.
– Ах, Иисусе, – сказал сэр Ланселот, – все складывается именно так, как мне бы и хотелось. И потому прешу вас, приготовьтесь к поединку и выезжайте на луг, но смотрите помедлите подольше и не начинайте, покуда не увидите, что еду я. Ибо я полагаю, что сэр Мадор горяч во гневе, и чем дольше вы промешкаете, тем сильнее он будет рваться в бой.
– Сэр, – сказал сэр Борс, – предоставьте его мне. И не сомневайтесь, я все исполню по вашей воле.
С тем сэр Борс от него уехал и возвратился ко двору. Между тем при дворе прослышали о том, что сэр Борс будет биться в защиту королевы, и многие рыцари были за то на него сердиты, ибо без малого все рыцари при дворе полагали королеву неправой и повинной в предательстве. И сэр Борс так отвечал своим товарищам по Круглому Столу:
– Знайте же, любезные лорды, что нам всем был бы великий позор, если бы мы допустили, чтобы благороднейшая в мире королева была так опозорена перед всеми, ведь ее супруг, наш король, – муж величайшей славы в христианском мире, и он прославил нас всех по всему белому свету.
Но многие из них сказали ему в ответ:
– Что до нашего благороднейшего короля Артура, мы любим и почитаем его не меньше, нежели вы, но что до королевы Гвиневеры, ее мы не любим, ибо она – погубительница добрых рыцарей.
– Любезные лорды, – отвечал сэр Борс, – сдается мне, вы говорите не то, что вам следует говорить, ибо за всю мою жизнь я не знал и не слышал, чтобы ее называли погубительницей добрых рыцарей, но всегда, сколько я помню, она почиталась покровительницей всех добрых рыцарей, и не было дамы щедрее ее на дары и на милости среди тех, кого я знаю или о ком слышал. И потому позор был бы всем нам, допусти мы, чтобы супруга нашего благороднейшего короля, которой мы обязаны верной службой, умерла бы позорной смертью. И знайте, – сказал сэр Борс, – я этого не допущу, ибо могу вам сказать: королева не виновна в смерти сэра Патриса, ведь она никогда не питала к нему зла, да и ни к кому из двадцати четырех рыцарей, которых пригласила на обед. Она звала нас по любви, а не из злого побуждения. И вскоре, не сомневаюсь, все будет раскрыто, ибо, как бы ни обернулось дело, меж нами все же было предательство.
Тогда сказал кто-то Борсу:
– Мы верим вашим речам.
И с тем иные остались удовлетворены, иные же нет.
6И побежало время быстро, и настал наконец канун того дня, на который назначен был поединок. Королева послала за сэром Борсом и спросила его, каковы его намерения.
– Право же, госпожа, – он отвечал, – мои намерения те же, что и были, когда я давал вам обещание: я не откажусь за вас сразиться, если только не объявится лучший рыцарь, нежели я, который захочет вступить в этот поединок. На тот случай, госпожа, я должен быть освобожден вами от моего обещания.
– Вы желаете, – спросила королева, – чтобы я так и передала супругу моему, королю?
– Поступайте, как вам будет угодно, госпожа. Тогда королева пришла к королю и передала ему ответ сэра Борса.
– Что ж, – сказал король, – в сэре Борсе вы не сомневайтесь, ибо его я считаю одним из благороднейших рыцарей среди ныне живущих и превосходнейшим из мужей.
Так подошло утро, и вот король и королева и все рыцари, находившиеся в то время при дворе, собрались на лугу близ Винчестера, где назначен был поединок. Когда явились туда король с королевой и многие рыцари Круглого Стола, тогда отдана была королева под стражу, и вокруг железного столба были разложены поленья для большого костра, дабы, если верх возьмет сэр Мадор, ее тут же предали бы сожжению. Ибо таковы были нравы в те времена: ни милость, ни любовь, ни родство не имели силы, но лишь справедливый суд, равно как для простого рыцаря, так и для короля, и равно для бедной дамы и для королевы.
Тем временем прибыл сэр Мадор де ла Порте и перед королем под присягой повторил свое обвинение в том, что королева совершила предательство против его родича сэра Патриса.
– И клятву эту я готов подтвердить моей жизнью лицом к лицу со всяким, кто бы ни стал утверждать противное. Тут выехал сэр Борс Ганский и сказал:
– Что до королевы Гвиневеры, то правда на ее стороне, и я готов доказать, что она не повинна в предательстве, в котором ее обвинили.
– Тогда готовься к бою, – молвил Мадор, – и мы увидим, кто из нас прав.
– Сэр Мадор, – отвечал сэр Борс, – я знаю вас как доброго рыцаря. Но тем не менее я не побоюсь вас, ибо, милостию Божией, я надеюсь против вашего гнева устоять. Ведь господину моему королю Артуру и госпоже моей королеве я обещал, что буду биться за ее правоту в этом деле до последнего, если только не объявится лучший рыцарь, нежели я, и возьмет этот бой на себя.
– Ты все сказал? – спросил сэр Мадор. – Либо кончай свои речи и выходи на бой, либо прямо скажи, что отказываешься от боя.
– Садись на коня, – отвечал сэр Борс, – я же, с Божьей помощью, не заставлю тебя долго ждать, и ты получишь удовлетворение.
Тут разошлись они оба к своим шатрам и изготовились к бою верхами со всем возможным тщанием. И вот выехал на поле сэр Мадор со щитом на плече и с копьем в руке и поскакал по кругу, громким голосом обращаясь к королю Артуру:
