Николо Макиавелли - Сочинения
С Макиавелли произошло то же, что с Петраркой. Люди назвали «петраркизмом» то, что у Петрарки было лишь случайным, но к чему свелось все содержание творчества его подражателей. Точно так же «макиавеллизмом» назвали то, что в учении Макиавелли было второстепенным, относительным, а о бесспорном, нетленном забыли.
Так, о Макиавелли сложилось мнение, в соответствии с которым на него смотрели лишь с одной и наименее интересной стороны. Настала пора восстановить его облик полностью.
У Макиавелли есть и формальная логика и содержание. В основе его логики — серьезность цели, то, что он называет добродетелью. Ставить перед собой цель, заведомо зная, что ты не можешь и не хочешь ее достичь, значит уподобиться женщине. Быть мужчиной — значит «твердо шагать к цели». Но, шагая к своей цели, люди часто заблуждаются, потому что их разум и воля затуманены призраками и эмоциями и они судят по внешней стороне вещей; люди слабые, немощные судят о вещах по форме, а не по существу: это характерно для простонародья. Поэтому быть человеком, быть сделанным из настоящего теста — значит отбросить обманчивую форму и идти к цели, сохраняя ясность ума и твердость воли. Такой человек может быть тираном или гражданином, может быть добрым или злым. В данном случае речь идет не о том, это совершенно иной аспект человеческой натуры. Макиавелли интересует одно: можно ли назвать данного человека человеком. Его волнует одно: как обновить корни увядающего растения, именуемого человеком.
Согласно макиавеллиевой логике, добродетель — это характер, воля, а порок — непоследовательность, боязливость, колебания.
Само собой разумеется, что урок из этой сентенции, сформулированной в столь общем виде, могут извлечь все, и добрые люди и плуты; поэтому неудивительно, что одни считают книжку Макиавелли сводом законов для тиранов, а другие — кодексом свободных людей. В действительности она учит основе основ: быть человеком. Из нее мы узнаем, что историей, так же как и природой, управляет не случай, а разумные, поддающиеся учету силы, основанные на согласовании цели и средств, и что человек как часть коллектива и как индивидуум недостоин называться человеком, если тоже не представляет собой разумной силы, соразмеряющей цель и средства.
На этой основе строится зрелая эпоха жизни человечества, по возможности освобождающаяся от воздействия воображения и страстей, ставящая перед собой ясную, серьезную цель, достигаемую точными средствами. Такова основная идея Макиавелли, такова поставленная им задача. Она не абстрактна, не сводится к праздным разговорам: она наполнена содержанием, о котором в основных чертах было сказано выше.
Вот что в учении Макиавелли абсолютно и непреложно: серьезность земной жизни. Ее орудие — труд, ее цель — родина, ее принцип — равенство и свобода, ее нравственный закон — нация, ее созидатель — человеческий дух или мысль, неизменная и нетленная, ее орган — самостоятельное и независимое государство, подчиняющее дисциплине все силы, уравновешивающее все интересы. И венцом ему служит слава, то есть одобрение всего рода человеческого, а в основе лежит добродетель, то есть характер, agere et pati fortia.
Научную основу его учения составляет «правда настоящая», данная через опыт и наблюдение. Воображение, чувство, абстракция вредны в науке в той же мере, что и в жизни. Схоластика умирает, рождается наука.
Вот это подлинный макиавеллизм, живой, вечно молодой. Это программа современного, развитого мира, которая после некоторых поправок и добавлений была более или менее воплощена в жизнь. Чем больше народ приближается к ее осуществлению, тем больше у него оснований называться великим.
Итак, мы гордимся нашим Макиавелли. Когда рушится часть старого здания, то в этом есть и его заслуга, как есть его заслуга и в том, что созидается что-нибудь новое. Сейчас, когда я пишу эти строки, раздается звон колоколов, возвещающих о вступлении итальянцев в Рим. Светская власть церкви рушится.
Раздаются возгласы: «Да здравствует объединение Италии! Да славится имя Макиавелли!».
Он был писателем не только глубоким, но обаятельным. Сколько бы он ни толковал о политических компромиссах, в его словах всегда угадываются его подлинные чувства: ненависть к папе, к императорам и феодалам, тяга к культуре, ко всему современному, к демократии. И когда, одержимый мыслью о цели, он вынужден предлагать любые средства, он нередко прерывает себя, протестует и, как бы извиняясь, говорит: «Учти, что мы живем в развращенную эпоху, и если приходится прибегать к таким средствам, то не моя в том вина, так уж создан мир».
Не выдержала испытания временем в учении Макиавелли не созданная им система взглядов, а то, что доведено в ней до крайности. Его понятие родины, охватывающее все — религию, мораль, индивидуальность, подобно древнему божеству. Государство в его изображении не довольствуется тем, что оно самостоятельно само, оно лишает самостоятельности все и вся. Государство наделено правами, но у человека прав нет. Как инквизиции понадобились костры, так — из государственных соображений, ради охраны государственной безопасности — государству понадобились виселицы и топор палача. То было государство войн, и в этих яростных, кровавых религиозных и политических схватках родился современный мир. Сила породила справедливость. В результате этих битв родилась свобода совести, независимость гражданской власти, а позднее — свобода и независимость наций. И если вы называете макиавеллизмом средства, с помощью которых достигалась цель, то соблаговолите называть макиавеллизмом и достигнутые цели. Однако средства — понятие относительное, они видоизменяются и составляют часть, которая умирает, а цель, будучи достигнутой, остается жить вечно. Макиавелли славен своей программой, и не его вина, что разум подсказал ему средства, которые, как то было доказано дальнейшим ходом истории, соответствовали логике развития мира. Было гораздо проще осудить их, нежели придумать иные. «Dura lex, sed ita lex» («Суров закон, но это закон»).
В макиавеллизме есть часть, изменяющаяся качественно и количественно, в зависимости от времени, места, состояния культуры и морали народов. Эта часть, касающаяся средств, уже очень изменилась, когда же общество преобразуется коренным образом, то она изменится полностью. Но теория о средствах абсолютна и вечна, ибо она основана на неизменных свойствах человеческой натуры. Принцип, из которого исходит эта теория, заключается в том, что средства должны иметь в своей основе разум и учет сил, движущих людьми. Ясно, что кое-что в этих силах абсолютно и кое-что относительно. Макиавелли совершил ошибку, какую совершали обычно все великие мыслители, а именно: придавал абсолютный смысл всему, в том числе и тому, что по сути своей относительно и изменчиво.
Абсолютным, существенным в макиавеллизме является человек, рассматриваемый как самостоятельное, независимое существо, в природе которого заложены и его цель и его средства, законы его развития, предпосылки его величия и упадка, человек как таковой и как часть общества. На этом принципе основаны история, политика и все общественные науки. Первые шаги науки — это портреты, речи, наблюдения над человеком, который присовокупил к классической культуре большой опыт и ясный, свободный ум. Таков макиавеллизм как наука и как метод. Современная мысль находит здесь свою базу, свой язык. Что такое макиавеллизм с точки зрения содержания? Макиавелли, несмотря на сделки с совестью и шатания, свойственные политическому деятелю, начертал на обломках средневековья контуры мира, каким он должен быть, — мира, основанного на идее родины, национальной независимости, свободы, равенства, труда, мира мужественного, серьезного человека.
Макиавелли: Уроки истории
Политические тексты Макиавелли, написанные около пяти веков назад, наш современник прочтет сегодня по-своему.
Автономность политики от других сфер человеческого существования, прежде всего — от нравственности, примат государственных интересов над интересами личности и крайне низкая оценка человеческой природы как таковой — вот отправные точки политической философии Макиавелли.
Безусловно, итальянский философ осмысливал негативный опыт своего времени: политическое бессилие разрозненной и потерявшей самостоятельность Италии, глубокий кризис средневекового религиозного сознания, проявившийся прежде всего в вырождении института папства и потере метаисторических ориентиров в осмыслении человеческого существования. В этой ситуации основным приоритетом становится романтизация волевого императива, жизненной мощи, способной вернуть этому распадающемуся на части миру утраченное единство.
