Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Новеллино
А когда его товарищ разрезал козленка и спросил о почках, жонглер ответил: «В этих краях у козлят не бывает почек».
Но вот в другой раз устраивали свадьбу и одновременно умер какой-то богатый человек, и господь сказал: «Теперь я хочу пойти на свадьбу, а ты иди к покойнику. Я научу тебя, как его воскресить. Осени его крестным знамением и прикажи ему восстать, и он восстанет. Но прежде испроси себе вознаграждение».
Жонглер ответил: «Хорошо, я это сделаю».
Пошел и дал обещание воскресить того покойника, а он не воскрес от его знамения.
Покойный же был сыном знатного синьора. Отец разгневался, увидев, что жонглер вздумал с ним шутки шутить. И велел его повесить.
Тогда явился к жонглеру господь бог и сказал: «Не бойся, я воскрешу его. Но скажи мне по совести, кто съел почки того козленка?»
Жонглер ответил «Вечной жизнью, в которую я перехожу, клянусь, друг мой, что не я!»
Господь бог, видя, что не может заставить его сознаться, сжалился над ним. Пошел и воскресил мертвого, а жонглер был освобожден и получил обещанное вознаграждение.
Вернулись они домой, и господь бог сказал: «Друг, я хочу расстаться с тобой, потому что ты не оправдал моего доверия». А тот, видя, что это неизбежно, ответил: «Согласен, делите деньги, а я буду выбирать». Господь разделил деньги на три части.
А жонглер говорит: «Что ты делаешь? Ведь нас только двое».
Господь бог ему отвечает: «Так-то оно так, да ведь эта часть должна принадлежать тому, кто съел почки, а из тех двух частей пусть одна будет твоя, другая – моя».
Тогда жонглер сказал: «Клянусь честью, раз уж такое твое решение, это я их съел; я сейчас в таких летах, что лгать уже нельзя».
Так с помощью денег открывается то, в чем даже под угрозой смерти человек не хочет сознаться.
Новелла LXXVI
[О великой резне, устроенной королем Ричардом][227]
Славный король Англии Ричард[228] переправился однажды за морс со своими доблестными и бесстрашными баронами, графами и рыцарями; ехали они на корабле, без коней, и приплыли в земли султана. И вот, как были пешие, они по его приказу вступили в битву, и такое множество сарацинов погибло,[229] что когда дети плачут, кормилицы говорят: «Вот сейчас придет король Ричард!», – потому что боятся его пуще смерти.[230]
Рассказывают, что Саладин, увидев, как бежит его войско, спросил: «Сколько христиан устроили эту резню?»
Ему ответили: «Мессер, это лишь король Ричард со своими людьми, и все они пешие».
И султан сказал: «Моему богу не угодно, чтобы столь славный человек, каким является король Ричард, ходил пешком».
Взял он благородного боевого коня и послал ему.
Посланный привел коня и сказал: «Мессер, это вам посылает Саладин, чтобы вы не ходили пешком».
Но король был мудр: велел сесть на него одному из своих оруженосцев как бы для того, чтобы его испробовать. Слуга исполнил приказание. Конь же этот был обучен, и слуге не удалось его обуздать, так что понесся он напрямик к шатру Саладина; Саладин ожидал короля Ричарда, но напрасно.
Так вот дружескому обхождению врагов не стоит доверять.
Новелла LXXVII
[Рассказывающая о мессере Риньери да Монтенеро][231]
Один рыцарь, мессер Риньери да Монтенеро, проезжая как-то по Сардинии, остановился при дворе правителя Альбореи[232] и влюбился в одну удивительно красивую женщину. Переспал с ней. Муж узнал об этом, но не стал сводить с ним счеты, а пошел к правителю и пожаловался ему. Правитель любил этого сарда. Велел позвать мессера Риньери и обратился к нему с грозными речами. А мессер Риньери, надеясь оправдаться, предложил послать за дамой и спросить ее, чем, как не любовью, было вызвано то, что он сделал.
Правителю не понравились эти шутливые слова. И под страхом смерти он велел ему покинуть страну.
Тогда мессер Риньери, желая получить вознаграждение за свою службу, сказал: «Известите, пожалуйста, вашего сенешаля в Пизе, чтобы он отдал мне то, что причитается».
Правитель ответил: «Это я сделаю». Написал письмо и дал ему.
И вот добрался он до Пизы и пошел к упомянутому сенешалю. Оказавшись за одним столом со знатными людьми, он рассказал, что с ним приключилось, и затем передал сенешалю это письмо. Тот прочел его и узнал, что должен дать ему пару льняных чулок и ничего другого. И на глазах у всех присутствующих он это исполнил. Поднялись смех и веселье. А тот на это ничуть не рассердился, потому что был весьма любезный рыцарь.
Погрузился он в лодку со своим конем и слугой и возвратился в Сардинию. Однажды вышел правитель с другими рыцарями на прогулку. А мессер Риньери был высокого роста, ноги у него были длинные, и ехал он на тощей кляче, обутый в льняные чулки. Правитель узнал его, разгневавшись, велел ему приблизиться и сказал: «Что это значит, мессер Риньери, почему вы не уехали из Сардинии?»
«Да нет, я уехал, – ответил мессер Риньери, – но вернулся за подметками».
И он вытянул ноги и показал ступни.
Тогда правитель рассмеялся и простил ему. Подарил платье со своего плеча и сказал: «Мессер Риньери, ты хоть и мой выученик, но уже умеешь больше меня».
А тот ответил: «Мессер, это – ваша заслуга».
Новелла LXXVIII
[Рассказывающая об одном философе, который стремился сделать пауку доступной][233]
Был один философ, весьма усердный, который в угоду синьорам и прочему люду стремился сделать науку доступной.[234] Однажды ночью ему приснилось, что богини наук в образе прекрасных женщин очутились в борделе и отдавались всякому, кто пожелает. Увидев это, он очень удивился и спросил: «Что же это такое? Разве вы не богини наук?»
Те отвечали: «Да, разумеется».
«Но почему же вы в борделе?»
А они отвечали: «Да, это так, но ведь это ты поместил нас здесь».
Проснулся он и подумал, что делать науку доступной означает умалять божество. И раскаявшись, больше так не поступал. Да будет вам известно, что есть вещи, знать которые подобает не каждому.
Новелла LXXIX
[Рассказывающая об одном жонглере, который боготворил своего синьора][235]
При дворе одного синьора был жонглер, который преклонялся перед ним, как перед богом, и звал его богом. Другой жонглер, видя это, обругал его и сказал: «Кого ты называешь богом? Ведь бог один!»
Тогда первый жонглер, уверенный в благосклонности синьора, поколотил второго немилосердно. А тот, обидевшись и не в силах защититься, пошел и пожаловался синьору, рассказав ему обо всем случившемся. Синьор его осмеял. Тогда он, сильно опечаленный, уехал и поселился среди бедняков, не осмеливаясь после такой трепки находиться долее среди почтенных людей.
А синьор был этим очень недоволен и решил дать отставку своему жонглеру. А при его дворе был обычай: кому он подносил что-нибудь в дар, тот понимал, что получает отставку и должен покинуть двор. И вот синьор взял изрядное количество золотых монет и велел положить их в пирог. Когда пирог был готов, он поднес его в подарок своему жонглеру, подумав: «Коль скоро я решил дать ему отставку, пусть уж он будет богат».[236]
Когда этот жонглер увидел пирог, ему стало грустно. И он подумал: «Я сыт, лучше уж сохраню его и отдам хозяйке постоялого двора».[237]
Принес его на постоялый двор, а там повстречал того, которого поколотил, нищего и жалкого, и из сострадания отдал ему этот пирог. Тот взял его и ушел. И недурно был вознагражден тем, что в нем содержалось.
Когда же первый жонглер явился к синьору, чтобы попрощаться, тот сказал ему: «Ты все еще здесь? Разве ты не получил пирог?»
«Да, мессер, – ответил тот, – я получил его».
«И что ты с ним сделал?»
«Мессер, тогда я был сыт и поэтому отдал его бедному жонглеру, который нанес мне обиду за то, что я называл вас своим богом».
Тогда синьор сказал: «Ну и пропадай теперь, потому что его бог лучше твоего!»[238]
И рассказал ему о пироге.
Жонглер этот обмер и не знал, как ему быть. Расстался он с синьором, ничего не получив. И отправился на поиски того, кому отдал пирог. Ищи ветра в поле!
Новелла LXXX
[Рассказывающая о необычном ответе мессера Мильоре дельи Аббати из Флоренции]
Мессер Мильоре дельи Аббати[239] из Флоренции поехал в Сицилию к королю Карлу[240] молить о милости, чтобы дома его не были разрушены. А был он рыцарь превосходно воспитанный. Умел и петь отлично, и говорить по-провансальски. Молодые сицилийские рыцари устроили в его честь великое пиршество. И вот убрали со столов. Повели его отдыхать. Стали показывать ему свои палаты и драгоценности. И среди всего этого медные резные шары, где курились алоэ и амбра, для того чтобы курение, исходящее от них, наполняло комнаты благоуханием. Заметив это, мессер Мильоре спросил: «Чего ради вы это делаете?»
Один из рыцарей объяснил ему: «В этих шарах мы сжигаем амбру и алоэ, чтобы пропитать ароматом паши комнаты и наших дам».
