Франсуа Рабле - Гаргантюа и Пантагрюэль
голубей, голубят,
цапель, цаплят,
дроф, дрофят,
жаворонков лесных,
цесарок,
ржанок,
гусей, гусят,
сизяков,
диких утят,
жаворонков полевых,
фламинго, лебедей,
колпиц,
дроздов певчих, журавлей,
сукальней,
кроншнепов,
куропаток лесных,
горлиц,
трусиков,
дикобразов,
пастушков водяных.
Затем снова вино в изрядном количестве.
Затем огромные
паштеты из крупной дичи,
паштеты из жаворонков,
паштеты из полчков,
паштеты из мяса дикого козла,
паштеты из мяса козули,
паштеты из голубей,
паштеты из мяса серны,
паштеты из каплунов,
паштеты со свиным салом,
свиные ножки с топленым салом,
поджаренные в масле корочки,
вороны холощеные,
сыры,
персики,
артишоки,
пирожки слоеные,
артишоки испанские,
пирожки с яйцами,
пышки,
пироги шестнадцати сортов вафли, хворост,
пирожки с айвой,
творог,
взбитые белки,
варенье из миробалана[841],
желе,
розовое и красное вино, настоянное на корице,
булочки, макароны,
сладкие пироги двадцати сортов,
крем,
варенья сухие и жидкие семидесяти восьми сортов,
драже ста цветов,
простокваша,
трубочки с сахарным песком.
После всего этого – опять вино, чтобы не пересохло в горле. Item[842] жаркое.
Глава LX
О том, какие жертвы приносили своему богу гастролатры в дни постные
Как скоро Пантагрюэль увидел всю эту жертвоприносящую сволочь и многоразличие жертвоприношений, то пришел в негодование и уже совсем было собрался уходить, да Эпистемон уговорил его подождать, чем кончится эта комедия.
– А какие жертвы приносит эта мразь чревомогущему своему богу в дни постные? – спросил Пантагрюэль.
– Сейчас вам скажу, – отвечал лоцман. – На закуску они ему предлагают:
икру,
масло сливочное,
пюре гороховое,
шпинат,
селедку малосольную,
селедку копченую,
сардин,
анчоусов,
тунцов соленых,
бобов вареных,
салаты ста сортов: кресс-салат, салат из хмеля,
из морской травы, из рапунцели,
из иудиных ушей (то есть из грибов, растущих подле старой бузины), из спаржи,
из жимолости и множество других,
лососину соленую,
угорьков соленых,
устриц в раковинах.
После этого полагается тяпнуть винца, да как следует. Все у них чин чином, и вина – хоть залейся. Затем они ему предлагают:
миног в белом вине,
усачей,
усачей молодых,
голавлей,
голавликов,
скатов,
сепий,
осетров немецких,
китов,
макрелей,
камбал малых,
палтусов,
устриц печеных,
гребешков,
лангустов,
корюшку,
барбунов,
форелей,
сигов-песочников,
треску,
осьминогов,
лиманд,
плоскуш,
сциен,
пагелусов,
пескарей,
камбал,
снетков,
карпов,
щук,
бонит,
морских собак,
морских ежей,
морских карпов,
меч-рыбу,
морских ангелов,
миножек,
щучек,
карпищей,
карпичков,
лососину,
молодых лососиков,
дельфинов,
скатов белых,
солей,
полей,
мидий,
омаров,
креветок,
кармусов,
уклеек,
линей,
хариусов,
трески свежей,
каракатиц,
колюшек,
тунцов,
бычков,
раков,
моллюсков разных,
угрей морских,
бешенок,
мурен,
умбрин,
кармусов маленьких,
угрей,
угорьков,
черепах,
змей, id est[843] лесных угрей,
макрелей золотых,
курочек морских,
окуней,
осетров,
гольцов,
крабов,
улиток,
лягушек.
После такой пищи непременно нужно выпить, иначе на тот свет недолго отправиться. За этим здесь очень следят.
Далее ему приносят в жертву:
треску соленую,
штокфиш,
яйца всмятку, яйца в мешочек, яйца крутые, яйца печеные, яичницу-болтушку,
яичницу-глазунью и так далее,
треску обыкновенную,
бабочек,
лабарданов,
а чтобы все это легче переваривалось и усваивалось, возлияния умножаются.
Под конец ему предлагают:
риса,
проса,
каши,
миндального молока,
мороженого,
фисташек,
фистиков,
фиг,
винограду,
сладкого корня,
болтушки кукурузной,
болтушки пшеничной,
черносливу,
фиников,
орехов грецких,
орехов лесных,
пастернаку,
артишоков.
В промежутках опять разливанное море.
Они только и думают, как бы им дорогими и обильными жертвами ублажить своего бога Гастера, и вы можете мне поверить, что идола Элагабала[844], да что там – даже идола Ваала в Вавилоне при царе Валтасаре так не умилостивляли, как его. А между тем сам-то Гастер почитает себя отнюдь не за бога, а за гнусную, жалкую тварь, и как некогда царь Антигон Первый ответил некоему Гермодоту, который величал его в своих стихах богом и сыном солнца: «Мой лазанофор иного мнения» (лазаном назывался сосуд или же горшок для испражнений), так же точно Гастер отсылал этих прихвостней к своему судну, дабы они поглядели, пораскинули умом и поразмыслили, какое такое божество находится в кишечных его извержениях.
Глава LXI
О том, как Гастер придумал способы добывать и хранить зерно
Как скоро чертовы эти гастролатры удалились, Пантагрюэль стал прилежно изучать Гастера, доблестного магистра наук и искусств. Природа, сколько вам известно, определила ему в пищу хлеб и хлебные изделия, а по милости Небес ничто не препятствует ему добывать и хранить хлеб.
Прежде всего он изобрел кузнечное искусство и земледелие, то есть искусство обрабатывать землю, дабы она производила зерно. Он изобрел военное искусство и оружие, дабы защищать зерно, изобрел медицину, астрологию и некоторые математические науки, дабы зерно могло сохраняться ряд столетий и дабы уберегать его от непогоды, от диких зверей и разбойников. Он изобрел водяные, ветряные и ручные мельницы со всеми возможными приспособлениями, дабы молоть зерно и превращать его в муку, дрожжи – дабы тесто всходило, соль – дабы придавать ему вкус, ибо он знал, что нет ничего вреднее для здоровья, нежели хлеб не подошедший и пресный, огонь – дабы печь, часы и циферблаты – дабы знать время, в течение которого выпекается детище зерна – хлеб.
Когда в одном государстве не хватило зерна, он изобрел искусство и способ перевозить его из одной страны в другую. Ему пришла счастливая мысль скрестить две породы животных – осла и лошадь, дабы создать третью породу, то есть мулов, животных более сильных, менее нежных, более выносливых, чем другие. Он изобрел повозки и тележки, дабы удобнее было перевозить зерно. Если моря или реки препятствовали торговле, он изобретал, на удивление стихиям, баржи, галеры и корабли, дабы через моря, реки и речки поставлять и доставлять зерно диким, неведомым, далеким народам.
Выдавались такие годы, когда в самое нужное время совсем не было дождей и зерно из-за этого гибло и умирало в земле. В иной год дождь лил не переставая, и зерно сгнивало. В иной год зерно выбивало градом, или же оно осыпалось от ветра, или же буря пригибала колосья к земле. Гастер задолго до нашего прибытия изобрел искусство и способ вызывать с неба дождь; для этого надобно было только нарезать луговой травы, травы обыкновенной, но мало кому известной, – должно полагать, что один лишь стебелек этой именно травы, некогда в засушливое лето брошенный аркадским жрецом Юпитера в источник Агно на горе Лике, вызывал пары, которые потом сгущались в тучи, из туч же шел дождь и обильно орошал всю окрестность. Гастер изобрел также искусство и способ задерживать дождь и останавливать его в воздухе или же отводить тучу в сторону, с тем чтобы она пролилась над морем. Он же изобрел искусство и способ прекращать град, усмирять ветер и укрощать бурю по примеру жителей Мефаны Трезенской.
Но тут подоспела новая напасть. Разбойники и грабители повадились воровать зерно и хлеб на поле. Тогда Гастер изобрел искусство строить города, крепости и замки, дабы держать зерно на запоре и в надежном месте. И теперь уже хлеб на полях не остается, а свозится в города, крепости и замки, и местные жители защищают его и стерегут лучше, нежели драконы стерегли яблоки в садах Гесперид. Он же изобрел искусство и способ разрушать и сносить крепости и замки посредством военных машин и орудий, а именно: таранов, баллист и катапульт, коих чертежи он показал нам, – те самые чертежи, в которых худо разобрались хитроумные архитекторы, ученики Витрувия, как в том признался нам мессер Филиберт Делорм[845], главный архитектор царя Мегиста; однако же орудия эти, столкнувшись с изобретательной коварностью и коварной изобретательностью фортификаторов, испытания не выдержали, а потому мессер Гастер недавно изобрел пушки, серпентины, кулеврины, бомбарды и василиски, стреляющие ядрами железными, свинцовыми и медными, превышающими вес тяжелых наковален, для каковой цели он еще выдумал особый состав пороха, коего страшной взрывчатой силе изумилась сама природа, признавшая себя побежденною искусством, и, таким образом, оставил далеко позади оксидраков[846], которые побеждали неприятеля тем, что насылали на него внезапную смерть от молнии, грома, града, бури, сполохов прямо на поле брани, ибо это еще более грозное, еще более ужасное, еще более сатанинское средство: оно уничтожает, сокрушает, поражает и умерщвляет еще больше человеческих жизней и еще сильнее действует на человеческое воображение, так что один выстрел из василиска снесет больше стен, нежели сто молнийных стрел.
