Алексей Парин - Чудесный рог: Народные баллады

— Хозяйка, что за командир
Пожаловал в мой дом?
Зачем висит у нас мундир
И шляпа с галуном?

— Побойся бога, старый плут,
Ни сесть тебе, ни встать!
Мне одеяло и чепец
Вчера прислала мать!

— Чепец прислала,
Говоришь?
— Прислала,
Говорю!
— И одеяло,
Говоришь?
— Прислала,
Говорю!

— Немало видел я, жена,
Чепцов и одеял,
Но золотого галуна
На них я не видал!

— Хозяйка, что за сапоги
Торчат из-под скамьи?
Свои я знаю сапоги,
А это не мои!

— Ты пьян как стелька, старый плут!
Иди скорее спать!
Стоят под лавкой два ведра,
Что мне прислала мать.

— Прислала мать,
Ты говоришь?
— Прислала,
Говорю!
— Прислала ведра,
Говоришь?
— Прислала,
Говорю!

— Немало ведер я видал
На свете до сих пор,
Но никогда я не видал
На ведрах медных шпор!

Под праздник, под воскресный день,
Пред тем, как на ночь лечь,
Хозяйка жарить принялась,
Варить, тушить и печь.

Стояла осень на дворе,
И ветер дул сырой.
Старик старухе говорит:
— Старуха, дверь закрой!

— Мне только дверь и закрывать,
Другого дела нет.
По мне — пускай она стоит
Открытой сотню лет!

Так без конца между собой
Вели супруги спор,
Пока старик не предложил
Старухе уговор:

— Давай, старуха, помолчим.
А кто откроет рот
И первый вымолвит словцо,
Тот двери и запрет!

Проходит час, за ним другой.
Хозяева молчат.
Давно в печи погас огонь.
В углу часы стучат.

Вот бьют часы двенадцать раз,
А дверь не заперта.
Два незнакомца входят в дом,
А в доме темнота.

— А ну-ка, — гости говорят,—
Кто в домике живет? —
Молчат старуха и старик,
Воды набрали в рот.

Ночные гости из печи
Берут по пирогу,
И потроха, и петуха,—
Хозяйка — ни гугу.

Нашли табак у старика.
— Хороший табачок! —
Из бочки выпили пивка.
Хозяева — молчок.

Все взяли гости, что могли,
И вышли за порог.
Идут двором и говорят:
— Сырой у них пирог!

А им вослед старуха: — Нет!
Пирог мой не сырой! —
Ей из угла старик в ответ:
— Старуха, дверь закрой!

В Шервудской чаще стоял Робин Гуд
Под сенью зеленого древа,
Когда узнал он худую весть,
Исполнясь печали и гнева.

— Вильям Статли, — сказал гонец,—
Шерифом брошен в темницу,
И тот поклялся вздернуть его,
Как только увидим денницу!

Шериф подкупил негодяев троих.
С двоими расправился Вилл:
Предателям головы снес он, пока
Шериф его изловил.

Силы небесные, как Робин Гуд
Был удручен этой вестью!
Воскликнул он: — Вильяма Статли спасти,
Друзья, поклянемся честью!

Доколе на свете есть лук и меч,
Мы Вилла в беде не оставим.
Пускай нам костьми доведете я лечь,—
Мы в Шервуд его доставим!

В пурпур был облачен Робин Гуд,
А лучники все подряд
Зеленого цвета — что твой изумруд —
Надели красивый наряд.

Подобного зрелища свет не видал!
Любой Робин-Гудов стрелок
Тиссовый лук имел за спиной,
А сбоку широкий клинок.

Они отважно отправились в путь.
Был каждый погибнуть рад,
Лишь бы Вильяма в Шервудский лес
Живым привезти назад.

При виде замка Робин Гуд
Людей остановил.
Там, на холме, в глухой тюрьме
Ждал казни Статли Вилл.

Сказал им Робин: — Под стеной
Ночует пилигрим.
К нему лазутчика пошлем
И с ним поговорим.

Один к паломнику идет,
Другие ждут в засаде.
— Святой старик, ты напрямик
Ответь мне бога ради!

В темницу брошен Статли Вилл,
Сподвижник Робин Гуда.
В какое время поведут
На казнь его оттуда?

— Уже и виселица есть!
Шериф неумолим.
На зорьке вздернут молодца,—
Промолвил пилигрим.—

Когда бы славный Робин Гуд
Об этом деле сведал,
Шерифу за неправый суд
Небось он спуску б не дал!

Послал бы горстку храбрецов
И — господи помилуй! —
Они дружка наверняка
Отбить смогли бы силой!

— Что правда, то правда, поспей Робин Гуд
На место казни к восходу,
С шерифа спесь он сбил бы здесь
И Статли дал свободу.

Прощай! Спасибо тебе, пилигрим.
Порукой луна и созвездья:
Кто Статли убьет, живым не уйдет.
Мы ждать не заставим возмездья!

Гремя, железные створки ворот
Раскрылись, как бы с усильем.
Из замка, стражниками окружен,
Выходит Статли Вильям.

Он огляделся, путы влача:
Подмоги нет ниоткуда.
— Не умер, — сказал он, — от рук палача
Никто из людей Робин Гуда!

Вели, шериф, принести мне меч,
Вели развязать мои путы,
Чтоб мог я сражаться со стражей твоей
До последней минуты.

— Как бы не так! — отвечает шериф.—
В драке помрешь ли, нет ли,
А я поклялся, что ты у меня
Будешь болтаться в петле!

Иное дело, когда б я сказал,
Что будешь заколот мечом!
Но клятва дана — и тебе суждено
Повешену быть палачом.

— Хоть путы разрежь! Обойдусь без клинка,
И будь я взят преисподней,
Если вздернуть меня, шериф,
Удастся тебе сегодня!

— Ты будешь повешен, — сказал шериф.—
Довольно с меня причуд.
А рядом с тобой — попадись он мне! —
Будет висеть Робин Гуд.

Воскликнул Статли: — Ничтожный трус!
Ты против Робина слаб.
При встрече он разочтется сполна
С тобой, малодушный раб!

К тебе и шайке твоих сосунков
Питает презренье Робин.
Дурацкий выродок, вроде тебя,
Взять верх над ним неспособен.

Стоял меж столбов с перекладиной Вилл,
Кару принять готов.
Нежданно-негаданно Маленький Джон
Выпрыгнул из кустов:

— Почтенный шериф, если есть у тебя
В груди состраданья крупица,
Беднягу хотя бы на миг отпусти.
С друзьями он должен проститься!

— Черта с два, — отозвался шериф.—
Такому смутьяну и плуту
Не дам от виселицы отойти
Ни на одну минуту!

Не долго думая, Маленький Джон
У стражника выхватил меч
И крепкие путы на друге своем
Тотчас ухитрился рассечь.

— Ты, Вильям, отменно владеешь клинком:
Бери, — защищайся, покуда
Из ближней рощи к нам прибегут
Лучники Робин Гуда!

Спина к спине отбивались они
Парой добрых клинков,
Пока из засады привел Робин Гуд
Бравых своих стрелков.

И первой слетела стрела с тетивы
Не чья-нибудь, а Робин Гуда.
Сказал он: — Шериф, коли хочешь быть жив,
Скорей убирайся отсюда.

Шериф пустился тотчас наутек,—
Себя упрашивать не дал!
А следом за ним — его молодцы,
Поскольку начальник их предал.

— Бежит без оглядки! — сказал Робин Гуд.—
Видать, пришлось ему худо.—
Покойся в ножнах, сегодняшний труд
Закончив, меч Робин Гуда!

— Мог ли я чаять, когда был один
И недругами окружен,
Что явятся доблестный мой господин
И храбрый Маленький Джон?

Мой добрый хозяин, спасибо тебе:
Вилл Статли обрел свободу!
Не то висеть бы ему на столбе,
Шерифу-злодею в угоду.

Теперь упоительный звон тетивы
В зеленой Шервудской чаще,
Друзья мои, снова услышите вы!
Для нас он музыки слаще.