Сомадева - Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты
Придя домой, перестал Супрахара ловить рыбу и бросил все прочие занятия, не пил и не ел, а лишь метался на постели от любовных терзаний. В ответ на настойчивые расспросы матери своей Ракшитики поведал он ей о своей любви, и она принялась утешать сына: «Не тоскуй, сын мой, и не отказывайся от еды. Хитростью помогу я тебе достичь того, о чем мечтаешь». От таких ее слов успокоился Супрахара, послушался и поел, а она, выбрав самую лучшую рыбу, отправилась к царской дочери во дворец. Там,' прислужницы разрешили рыбачке войти к царевне. Вошла Ракшитика и, сказав, что хочет выразить царевне свое почтение, преподнесла ей в подарок ту рыбу. Так день за днем одаривала она царскую дочь и постепенно добилась ее расположения. Захотела царевна поговорить с Ракшитикой: «Скажи, чего ты желаешь от меня? Я сделаю то, как бы ни было мне трудно», — сказала довольная царская дочь жене рыбака, а та, осмелев, бесстрашно высказала ей наедине свою просьбу: «Мой сын увидел тебя в саду и с тех пор чахнет без тебя, царевна! Только я поддерживаю в нем надежду и тем спасаю от смерти. Пожалей меня, верни к жизни сына своим прикосновением». Когда рыбачка это сказала, царская дочь, верная своему слову, задумалась и стыдливо промолвила: «Когда наступит ночь, тайно приведи сына ко мне во дворец». Услышав такое, рыбачка радостно поспешила домой.
Ночью провела Ракшитика сына, украсив, как могла, во внутренние покои к царевне. А царская дочь взяла истомившегося любовью Супрахару за руку и ласково уложила на ложе. Поглаживая его рукой, прохладной, как умащение сандалом, она упокоила его тело, пылавшее в огне разлуки с нею, и сына рыбачки словно окропили животворной амритой. Он ощутил, что наконец достиг того, о чем так долго грезил, но тут вдруг неожиданно его, усталого, стало клонить в сон, и уснул он, а царская дочь, оставив его, легла отдохнуть в другом месте — и сыну рыбачки доставила она радость, и себя уберегла от бесчестья.
А он, пробудившись, почувствовал, что рука ее перестала его ласкать, и не увидел любимой — только что была она рядом и вдруг исчезла. Рыбак пришел в отчаяние, словно бедняк, нашедший и тут же утративший сосуд с несметным богатством, и тотчас же жизнь покинула его. Узнала царевна об этом, прибежала туда и, казнясь в душе, решила, что завтра же последует за ним на погребальный костер. Услышал про это ее отец, царь Малаясинха, пришел к ней и понял, что невозможно ее остановить. Тогда в знак очищения он испил воды из сложенных ладоней и произнес такие слова: «Если верен я в своей любви к Трехокому, богу богов, вразумите меня, хранители мира, — что должен я сделать?» Едва царь это промолвил, раздался с небес глас: «Твоя дочь в прежнем рождении была супругою этого юноши-рыбака. Когда-то в деревне под названием Нагастхала жил достойнейший брахман Баладхара, сын Махидхары. Когда отец его отправился на небеса, родичи лишили Махидхару состояния. Отвратившись от мира, вместе с супругой удалился он на берег Ганги и отказался от пищи, желая расстаться с жизнью.
Однажды увидел он рыбаков, евших рыбу, и, мучимый голодом, допустил саму мысль о еде. Умер он, запятнав себя этим желанием, и жена его, сохранив в подвижничестве чистоту помыслов, отправилась вслед за ним. Тот самый брахман, осквернивший себя таким желанием, родился вновь в семье рыбака, а супруга его, выдержав подвижничество, появилась на свет как твоя дочь, царь! Твоя безупречная дочь ценой половины своей жизни оживит умершего, который прежде был ее супругом. Силой ее подвижничества и смертью на той тиртхе он очистил себя. Став твоим зятем, он будет царем!»
Небесный глас умолк. Отдал царь свою дочь в жены Супрахаре, который воскрес, потому что она отдала ему половину жизни своей. Супрахара стал царем, получив в дар землю, слонов, коней, драгоценности, и зажил в довольстве вместе с супругой, дочерью того царя. Так часто связь в прошлом рождении приводит живущих к любви. Соблаговоли выслушать еще одну историю
о воре
Жил в Айодхье царь Вирабаху, который всегда охранял своих подданных так, словно все они были его сыновьями. Однажды явились к царю горожане с жалобой: «Каждую ночь, о могучий, воры грабят наш город. Мы не спим, пытаемся их подстеречь, но ничего не выходит». Услышав об этом, царь выслал ночью соглядатаев, но и они не поймали воров. Тревога не улеглась, и тогда царь сам вышел ночью нести стражу. Один-одинешенек, с обнаженным мечом в руках, он обходил город и увидел какого-то человека, кравшегося по крепостному валу. Тот ступал осторожно, боясь быть замеченным, глаза его бегали, как у вороны, он озирался, будто лев, то и дело пригибая голову, фигура его ясно проступала в бликах, которые отбрасывал его обнаженный меч, и даже блики эти были подобны веревкам, с помощью которых он вознамерился похитить сокровища — звезды.
Увидев его, царь решил: «Наверняка это и есть вор, это он, бродя в одиночку, грабит мой город». С этой мыслью хитроумный царь кинулся к вору. Вор, испугавшись, спросил: «Кто ты?» На это царь ответил: «Я дерзкий грабитель, на счету у меня много тяжких грехов. Ты мне скажи, кто ты такой?» Вор сказал: «Я — вор, орудую в одиночку и очень богат. Пойдем ко мне в дом, и утолю я твою жажду богатства». Царь выслушал и согласился. Вместе с грабителем отправился он в его лесное жилище, скрытое глубоко под землей. Там обитали прекрасные женщины, сверкало множество драгоценностей и всяческих сокровищ, словно это был город нагов.
Когда вор ушел во внутреннюю часть своего жилища, к царю, оставшемуся снаружи, приблизилась одна из прислужниц и сочувственно произнесла: «Куда ты пришел! Уходи поскорее. То вероломный убийца, он промышляет в одиночку и, не колеблясь, убьет тебя, опасаясь, что ты его выдашь». Услышав такое, царь тотчас же удалился, пришел к себе во дворец, вызвал военачальника и вернулся туда вместе с войском. Придя к тому месту, он окружил логово вора, послал внутрь отважных людей, отобрал все награбленное и схватил грабителя. Когда ночь была на исходе, царь назначил ему наказание. Вора повели через рыночную площадь — к месту казни. Пока вели туда вора, увидела его дочь торговца и полюбила с первого взгляда. Бросилась она к своему отцу и сказала: «Если тот, кого ведут сейчас под барабанный бой к месту казни, не будет моим супругом, считай, что я умерла». Отец понял, что ее не остановишь, отправился к царю и предложил ему десять миллионов, чтобы тот освободил вора. Царь разгневался на торговца и не только не отпустил грабителя, а повелел немедленно посадить его на кол. Тогда дочь торговца, которую звали Вамадатта, взяла тело вора и, любящая, взошла вместе с ним на погребальный костер.
Так проявилась их связь в прежнем рождении. Кто может избежать того, что ему уготовано, и кто от чего может кого-то удержать? Вот и твой сын Анандавардхана, царь, был связан в прошлом рождении с Суратаманджари. Иначе как могла бы возникнуть подобная любовь у высокородного царского сына к девушке из матангов? И потому следует просить отца ее, матангу Утпалахасту, отдать за царевича свою дочь, могучий, и тогда мы узнаем, что он скажет». Когда посоветовал я это царю, Палака послал гонцов к Утпалахасте просить руки девушки. Гонцы передали просьбу царя, и матанга ответил им: «Мне это по душе, но я отдам свою дочь Суратаманджари тому, кто заставит восемнадцать тысяч брахманов, живущих в городе отведать пищи в моем доме». Это были слова, прозвучавшие как обет. Тут же вернулись гонцы к царю Палаке и все ему рассказали. Понимая, что у матанги есть на это свои причины, царь созвал брахманов города Удджайини, поведал им обо всем и объявил свою волю: «Вас восемнадцать тысяч, и все вы должны принять пищу в доме матанги Утпалахасты. Я не желаю иного».
Дваждырожденные, к которым царь обращался, убоялись принять еду от чандалы[284] и, не зная, что делать, собрались в храме Махакалы, предавшись умерщвлению плоти. «Без опасений примите еду в доме Утпалахасты, ибо не чандала он, а видьядхар, и весь род его тоже не чандалы», — так повелел явившийся во сне брахманам Шамбху. Они поднялись, пошли к царю, рассказали об этом и возгласили: «Пусть Утпалахаста, о царь, приготовит чистую еду где-нибудь за пределами поселка чандалов, и тогда мы примем ее». Выслушав это, царь повелел построить для Утпалахасты другое жилище и, радостный, повелел чистым слугам приготовить для него еду. Восемнадцать тысяч брахманов вкушали угощение, а Утпалахаста стоял перед ними, совершив омовение, в чистой одежде.
Когда кончили брахманы трапезу, Утпалахаста приблизился к царю Палаке, поклонился ему и в присутствии свиты сказал: «Был у видьядхаров могучий властитель по имени Гауримунда. Я, Матангадева, пользовался его покровительством. Когда родилась моя дочь Суратаманджари, Гауримунда, о царь, тайно мне сообщил: «Сын царя ватсов по имени Нараваханадатта будет нашим верховным повелителем — так говорят боги. Поэтому пока наш недруг не обрел высшей власти, ступай немедля и уничтожь его силой твоего волшебства». Вот с какой целью послал меня грешный Гауримунда. Мой путь проходил по небу, и вдруг я увидел перед собою самого Махешвару. Владыка внезапно издал грозный клич и в гневе проклял меня: «Как ты, несчастный, вознамерился причинить зло достойному мужу? В том же самом обличье, глупец, ступай вместе с супругой и дочерью к чандалам в Удджайини. Когда кто-нибудь в качестве дара-выкупа за твою дочь заставит восемнадцать тысяч брахманов, живущих в городе, принять у тебя в доме пищу, наступит конец твоему проклятию. И тогда ты отдашь твою дочь тому, кто даст тебе такой выкуп». Проговорив это, Шамбху скрылся, а я был низринут с небес и стал Утпалахастой, жил среди самых низких людей, но не имел с ними дела. Теперь благодаря милосердию твоего сына мое проклятие кончилось. Поэтому я и отдал ему свою дочь Суратаманджари. Теперь я отправляюсь на подобающее мне место среди видьядхаров, чтобы служить их верховному повелителю Нараваханадатте».
