Ло Гуань-чжун - Развеянные чары
Старуха не мешкая разогрела вино, растворила в небольшой фарфоровой чашечке пилюлю Девяти духов, продлевающую жизнь, и, приподняв голову сына, влила ему в рот лекарство. А затем, как и было велено, приложила к ране мазь, отсасывающую яд. Чуэр сразу затих, повернулся лицом к стене и погрузился в глубокий сон.
– Чуэр несколько дней подряд не смыкал глаз от боли, – сказала сестра, – а сейчас заснул: видно, лекарство подействовало и боль отпустила.
Вскоре старуха увидела, что у сына из-под приложенной мази начинает расти на ноге кровавый сгусток, но решила не тревожить его.
Внезапно Чуэр проснулся и воскликнул:
– Ой, как чешется рана! Нет сил терпеть!..
Старуха живо удалила мазь и увидела торчащий в сгустке крови угловатый предмет. Раздвинув травинкой наружную пленку, она ухватилась за него ногтями и вытащила. Это был наконечник стрелы в форме лопаточки. Именно такими стрелами пользовался Чжао И! Однако в первый раз ей удалось вытащить только древко стрелы, а наконечник, вонзившийся в кость, остался в ране.
Изумлению старухи не было конца: она вновь убеждалась в прозорливости великого лекаря и в чудодейственной силе прописываемых им лекарств.
Приготовив отвар из целебных трав и осторожно промыв рану сына, старуха увидела разорванные мышцы и поврежденную кость и онемела от ужаса. Она быстро разогрела мазь для сращивания костей, приложила к ране и осторожно перевязала шелковой тряпицей.
На следующее утро старуха сменила повязку. Семь дней подряд прикладывала она мазь к ране, пока из нее не вышел весь гной. Наконец на пятидесятый день рана на ноге затянулась, и Чуэр хотя и с трудом, но начал вставать, однако покидать пещеру пока не осмеливался.
На сотый день, как и было обещано, рана зажила, и лишь на том месте, где была приложена мазь, розовело нежное пятнышко без следов единого волоска. Все шло как нельзя лучше, только левая нога стала короче правой на два вершка.
– Вот так Янь Полусвятой! – восхищенно воскликнула старуха-мать. – Сказал, быть тебе хромым, так и получилось. Придется тебе, в знак уважения к нему, сменить имя. Уж коли хромаешь ты на левую ногу, то и зваться тебе Цзо Цюээр – Хромающий на левую ногу.
С этих пор молодой лис принял фамилию Цзо и перестал именовать себя Ху.
Однажды, прогуливаясь, Цзо Цюээр случайно набрел в лесу на то место, где его ранил охотник. Едва вспомнив об зтом, он тут же подумал:
«А ведь мне нанесли обиду, которую нельзя оставлять без отмщения!»
И Цзо побежал в пещеру, чтобы посоветоваться с матерью.
Старуха сидела на привычном месте, погрузившись в раздумья. Когда молодой лис поделился с ней своими мыслями, она залилась слезами.
Почему, спросите вы? А потому, что поистине:
Со всяким человеком иногда
По воле Инь и Ян
случается беда.
Иной живет весь век
в тоске и горе,
Не зная,
что придет удача вскоре.
Если хотите знать, что сказала сыну старуха и удалось ли молодому лису осуществить свою месть, прочитайте следующую главу.
Глава пятая.
Хромой лис Цзо Чуэр крадет вино в храме. Даос Цзя в домике для гостей пытается обольстить красавицу
Ответной враждой отзовется вражда,
за обидой – чреда обид;
Зло и отмщение между собой
единою связаны нитью.
Так пусть совершеннейший человек
зла в душе не таит.
Этим он на веки веков
ближним покой сохранит.
Итак, молодой лис Цзо выздоровел, но теперь все время терзался из-за своего уродства. Как же это несправедливо, думал он, что все в его роду здоровы, и лишь он вынужден припадать на левую ногу из-за какой-то злосчастной стрелы. Нет, такую обиду он не оставит без отмщения!
– Любую вражду, сынок, следует всячески избегать, а не распалять, – уговаривала его старуха-мать. – Ты сам был неосторожен, обнаружил перед людьми свой порок, вот и пострадал. Счастье еще, что Янь Полусвятой оказался связанным с тобой судьбой и спас тебе жизнь! Даже если бы ты и вовсе лишился ноги, и то не беда. Во времена Семи царств[51] полководец Сунь Бинь[52] и первый министр Лоу Шидэ[53] – в танские времена – тоже были хромыми. Говорят, что даже в мире бессмертных есть святой по прозвищу Ли Железный Посох[54], который тоже хром. Так что, сын мой, хромоты не стоит стыдиться.
Упомянув имя Яня Полусвятого, старуха вдруг вспомнила его наказ и невольно заплакала.
– Матушка, я поступлю, как вы велите, и забуду думать о мести, – стал успокаивать ее молодой лис – Почему же вы плачете?
– Всякому, познавшему высочайшую истину Дао[55], дано освобождение от власти добрых и злых духов; а уж люди тем более не могут причинить ему вреда, – отвечала старуха. – Мы такими познаниями не владеем; мы лишь можем принимать человеческий облик да морочить глупых людей. Случись еще раз непредвиденная беда – и нам непременно придет конец. Тут уж никакой великий лекарь нам не поможет! К тому же Янь Полусвятой предупреждал меня, что беда грозит не только тебе, но и твоей сестре, Мэйэр. Вот я и плачу, не зная, как быть…
И старуха рассказала о совете великого лекаря найти даоса-наставника.
Посоветовавшись, старая лиса и ее дети решили покинуть пещеру и стали думать, в какую сторону им направиться.
– Давайте пойдем в Кайфын[56], – предложил молодой лис. – Недавно государь учредил там восточную столицу, место богатое, необыкновенных людей – не счесть.
– Боюсь, как бы большой город не вскружил вам голову и вы не натворили бед, – возразила старуха. – Мне приходилось слышать, что в округе Инчжоу есть три знаменитые реки и семь озер. Еще дед ваш говаривал: хочешь стать царем даосов – отправляйся в Мяньян, задумаешь проникнуть в даосское учение – спроси, где находятся Юнь и Мын. Юнь и Мын – это озера, которые как раз находятся в Мяньяне и окружены горами. Где-то в тех горах есть пещера Белых облаков, в которой спрятана Небесная книга, и охраняет ее дух Белой обезьяны. Раз уж судьба предопределила нам познать даосскую магию, давайте отправимся в Мяньян и найдем то, что ищем.
– И все же восточная столица – место средоточия трех учений, – возразил Цзо. – Даже если нам и не удастся познать там магию, так хоть повидаем много диковинного.
– Этого-то я и опасаюсь! – воскликнула старуха. – Однако, я вижу, поиски наставника тебя не вдохновляют…
– До Инчжоу путь не близок, – поддержала молодого лиса сестра, – а у братца больная нога. Сколько же лет нам понадобится, чтобы туда добраться? Давайте уж лучше пойдем по Юнсинской дороге, к Западной священной горе Хуашань[57]. Слышала я, что там живет знаменитый отшельник Чэнь Туань[58]. Мы навестим его и попросим раскрыть нам секрет усмирения пяти драконов. К тому же недалеко от горы Хуашань находятся и другие прославленные горы – Самая южная, Великий предел, Каменная башня и Небесный столп – места собраний святых и бессмертных. Попутно завернем и туда, а оттуда и до восточной столицы рукой подать. Доберемся до столицы, а там уж решим, каким путем идти до Инчжоу. Вот и сделаем попутно два дела, не так ли?
Слова сестры отвечали желаниям хромого лиса, и он радостно воскликнул:
– А ведь сестрица правильно говорит!..
Оба лиса упорно стояли на своем, и старуха в конце концов согласилась.
Хромой лис принял облик молодого крестьянина, Мэйэр обрядилась деревенской девушкой, старая лиса – бедной женщиной, и, покинув пещеру, они двинулись по дороге на восток. Было это в начале второго месяца, и погода стояла теплая.
Надо сказать, что даже в простой деревенской одежде Мэйэр была хороша собой, знала это и весело шагала навстречу новым приключениям. Хромому лису трудно было поспевать за сестрой и матерью, и он то и дело отставал, а когда прошли десять ли, запросил отдыха. Матери и сестре ничего не оставалось, как остановиться.
И всякий раз, когда им приходилось останавливаться на отдых, вокруг них собирались любопытные и начинали вслух судачить.
– А у этой старушенции дочка – настоящая красотка, – говорили одни, – чтобы заиметь такую женушку, многие и ста связок монет не пожалели бы! А вот кем приходится им этот хромой?
– Скорее всего, хромой – сын старухи, а красотка, видать, ее невестка, – высказывали предположение другие.
Наиболее любопытные не стеснялись расспрашивать прямо в лицо и, узнав, что перед ними брат и сестра, изумлялись:
– Надо же, два разных товара в одной лавке! Как говорится, оба из одного чрева, но один – урод, а другая красавица!
Молодые люди посмелее пытались даже заигрывать с Мэйэр, но юная лиса держалась строго и не удостаивала их вниманием. Когда же терпеть бесконечные приставания стало совсем невмоготу, старуха стала выбирать для отдыха места потише и поукромнее.
За день путники обычно успевали пройти пятьдесят – шестьдесят ли. Так как все трое были звериной породы, то в пути питались плодами, воду пили из чистых родников, и на ночь забирались в лесную чащу и спали прямо на голой земле. Таким образом, тратиться, подобно обычным путешественникам, им почти не приходилось.
