Ральф Сойер - У-Цзин: Семь военных канонов Древнего Китая
У-ван, усмирив Шан и став правителем Поднебесной, дал Тай-гуну во владение Ци и посадил его в Ип-цю. Тай-гун отправился в свое владение на восток, он останавливался на ночлег и двигался медленно. Владелец постоялого двора сказал: «Я слышал, что время тяжело выгадать и легко упустить. Наш гость спит слишком мирно. Наверное, он не собирается возвращаться в свои владения». Тай-гун, подслушав эти слова, этой же ночью оделся и отправился в путь, еще до рассвета достигнув границ своего государства. Правитель Лай выступил, чтобы напасть на него и сражался с ним за Ин-цю. Ин-цю граничило с Лай. Лай населяли варвары, которые извлекали выгоды из хаоса, царившего при последнем правителе Шан и начале Чжоу, и полагали, что Чжоу не сможет подчинить отдаленные земли. Поэтому они сражались с Тай-гуном.
Когда Тай-гун прибыл в свое государство, он изменил управление в соответствии с местными обычаями, упростил чжоуские формы ритуала, разрешил заниматься торговлей и ремеслом и способствовал получению доходов от рыбной ловли и добычи соли. Люди во множестве изъявляли верность Ци, и оно стало великим царством.
Позднее, когда правитель Чжоу Чэн-ван был еще молод, Гуань Шу и Цай Ш у восстали, и варвары из долины реки Хуа выступили против Чжоу. Тогда [Чэн-ван] повелел Чжао Каи-гуну отправить Тай-гуну послание: «До самого моря на востоке, до Желтой реки на западе, до Мулина на юге и до Уди па севере, усмирить и заставить повиноваться пять хоу и девять бо». С этого времени Ци могло усмирять и нападать [на восставших] и стало великим царством. Столицей его был Инцю. Когда Тай-гун умер, ему было уже более ста лет…
* * *
Придворный историк говорит: «Я отправился в Ци — от Ланье, что у горы Тай, до самого моря на севере — две тысячи ли плодородной земли. Люди там вспыльчивы и многие скрывают свои познания. Такова их природа, определенная Небом. Используя при установлении государства мудрость Тай-гуна, разве не естественно, что правитель Хуапь-гун процветал и проводил хорошую политику, и тем самым собирал владетельных князей. Велик, поистине велик путь большого государства!»
Несмотря на столь подробную биографию Тай-гуна, содержащуюся в «Исторических записках» Сыма Цяня, которым, в общем, можно доверять, в течение тысячелетия одни конфуцианские скептики отрицали сам факт его существования, а другие, смущенные запутанными версиями его происхождения, приписывали ему меньшие заслуги. Они основывали свое мнение на том, что в архаических текстах, «Шан Шу»[17] и «Вёснах и Осенях», дающих, как обычно предполагается, подлинные сведения об этих эпохальных событиях, Тай-гун не упоминается. Таким образом, скептики следуют концепции второго великого конфуцианца, Мэн-цзы, высказывая классическое для Китая отвращение к войне и неизбежному кровопролитию. Героические усилия У-вана на протяжении долгих лет, предшествовавших завоеванию, и его успехи в установлении контроля над огромной территорией шанского государства, также замалчиваются. Таким образом, двух человек, олицетворяющих мудрость, добродетель и гражданские дела — Вэнь-вана и Чжоу-гуна— традиция превозносит, а стратега и полководца— игнорирует. Однако, изучив многочисленные свидетельства различных текстов и отбросив легенды и мифы, историки пришли к выводу, что Тай-гун не только действительно существовал, но и сыграл в истории Чжоу роль куда большую, чем приписывает ему «Ши цзи». Хотя подробности первой встречи с Вэнь-ваном остаются неизвестными, возможно, Тай-гун действительно принадлежал к клану Цзянов, с которым у чжоусцев был заключен военный союз и с которым заключались браки на протяжении поколений. Без сомнения, как и в случае с династией Ся, чье, как предполагалось прежде, мифическое существование ныне обретает конкретные очертания благодаря археологическим изысканиям, реальность личности Тай-гуна со временем будет доказана историческими свидетельствами.
Политика и стратегия Тай-гуна
Для того, чтобы достигнуть поставленной цели — выжить и свергнуть Шан, династии Чжоу необходима была всеобъемлющая стратегия, которая бы позволила упрочить материальную базу, подорвать силу противника и создать систему управления, эффективную как в военное, так и в мирное время. В «Шести секретных учениях» Тай-гун выступает ревностным сторонником концепции гуманного правителя, единственной целью деятельности которого было бы благосостояние народа. Он защищает это основное положение всеми силам и, ибо убежден, что хорошо управляемый, процветающий и довольный жизнью народ будет и материально, и морально поддерживать своего правителя. Только общество с достаточными материальными ресурсами способно обучать и наставлять людей, возвышать их дух, обеспечивать дополнительные поступления во время военных кампаний, а также создать подходящие условия для воспитания стойких духом воинов. Более того, человечное правление сразу же становится привлекательным для всех угнетенных и обиженных, для беженцев из других государств, находящихся под властью деспота. Оно создает уверенность, что после установления нового режима его правители не повторят ошибок свергнутых жестоких властителей.
Основные принципы Тай-гуна, общая политика и стратегические концепции, выраженные в «Шести секретных учениях», могут быть кратко представлены следующим образом.
Гражданские дела
Обогащение народа. Тай-гун страстно защищает политику, сходную с имевшими огромное историческое значение идеями Мэн-цзы о благосостоянии и жизни народа. Улучшение сельского хозяйства должно быть первостепенным и включать как меры по повышению его продуктивности, так и невмешательство в порядок сельскохозяйственных сезонов, и тогда возможность негативных последствий деятельности власти уменьшится. Только если созданы соответствующие материальные условия, можно упрочить добродетель и отдавать приказы, будучи уверенным, что их исполнят. Процветающее, хорошо управляемое государство с довольным жизнью народом неизменно будет вызывать уважение соседей.
Создание сильного аппарата чиновников и установление контроля. Естественно, что правление должно быть основано на нравственных законах и распространять добродетель, однако эффективным оно может быть только при создании справедливой системы наград и наказаний и постоянном контроле за нею. Эти меры должны осуществляться сильными, властными, деятельными, избранными людьми. От чуждых государству «ценностей», таких, как, например, индивидуальное представление о мужестве, необходимо отказаться. Однако нужно проявлять терпимость к своим союзникам и делать все, чтобы не нарушать их местных обычаев.
Награды и наказания должны быть ясными, незамедлительными и одинаковыми для всех так, чтобы они могли стать неотъемлемой частью национального самосознания. Хотя количество законов и наказаний должно быть ограниченным и не слишком большим, те из них, что необходимы для выживания государства, следует неуклонно исполнять. Наказания должны затрагивать и самые верхи, а награды— и самые низы. Только тогда они возымеют действие, и у людей будет мотив следовать им независимо от занимаемого положения и от того, будут ли раскрыты совершенные преступления или нет.
Личный пример и симпатии правителя. Правитель и государственные чиновники, по определению, должны активно совершенствоваться в признанных всеми добродетелях: гуманности, справедливости, благопристойности, верности, искренности и мудрости. Все люди любят выгоду, удовольствия и добродетель и ненавидят смерть, страдания и зло, правитель обязан разделять эти ценности со своим народом. В идеале, он должен чувствовать нужды и желания людей и использовать любые источники информации для лучшего понимания жизни народа. Личные чувства не могут быть совместимы с беспристрастной деятельностью, и удовольствия, которым предается правитель и его окружение, не должны быть чрезмерными, обеднять народ и отвлекать его от своих занятий. Правитель должен устранять малейшие признаки зла, являя пример, в корне отличный от испорченности врага, чтобы люди увидели лежащую между ними пропасть. Справедливость должна всегда стоять выше чувств и желаний людей, а правителю следует делить со своим народом и радость, и горести. Все это приведет к нему людей и обеспечит их верность государству.
Тотальная война. Одной из причин критики «Шести секретных учений» в течение веков стало то, что Тай-гун настаивает на использовании любых средств ради достижения победы, как это делал соответствующий исторический прототип в Чжоу во имя свержения Шан. Среди них: заранее предполагать о возможности военных действий и, посредством разумного планирования, накапливать богатства, необходимые для ведения войны; выдумки и хитрости, призванные обманывать врага и устранять подозрения; взятки, подарки и т. п., для того, чтобы склонить чиновников врага к предательству и посеять смуту и хаос в его государстве; потакание распутству и слабостям противника (музыка, вино, женщины и безделушки). Тай-гун призывает соблюдать полную секретность, а после вступления в войну — отбросить всякие условности.
