Ло Гуань-чжун - Развеянные чары
Как только монахи услышали, куда уезжает их настоятель, они переполошились и бросились отговаривать, но хэшан только улыбнулся:
– Вы уж не мешайте мне, я знаю, что делаю. Разгромим злодеев – будет у меня заслуга перед государем, а наш храм еще больше прославится. Так что ждите меня с победой!
Вэнь Яньбо и хэшан сели на коней и направились прямо в лагерь государевых войск. Увидев своего полководца целым и невредимым, воины с радостными возгласами бросились ему навстречу, проводили к шатру. Явились Цао Вэй и другие военачальники и стали с удивлением расспрашивать:
– Вас не было всю ночь, и мы очень беспокоились! Где вы пропадали? И кто этот почтенный наставник?
– Я вчера заблудился и случайно повстречал святого человека, – отвечал Вэнь Яньбо. – Он поможет нам одолеть колдовство. Помните, об этом говорилось в надписи Дальновидящего глаза на серебряном тазу? – И затем, наклонившись к уху Цао Вэя, прошептал: – Хэшана зовут Чжугэ Суйчжи.
Когда Вэнь Яньбо и его приближенные вышли из шатра, Цао Вэй спросил у старого хэшана:
– Позвольте узнать, каким образом вы собираетесь одолеть колдунов? Каким искусством владеете?
– Пятнадцать лет я странствовал по Поднебесной и однажды повстречался с необыкновенным человеком, который и научил меня истинному способу повелевания пятью громами и небесными сердцами, – отвечал Чжугэ Суйчжи. – Теперь мне никакое колдовство не страшно – я могу обращать любое зло в добро! Если не верите мне сегодня, убедитесь завтра, когда начнется бой.
Вэнь Яньбо оставил старого хэшана и его послушника при своем войске, а сам написал врагу вызов на бой и велел доставить его в Бэйчжоу. Тем временем он пополнил свое войско десятью тысячами воинов из лагеря в Фуцзятуне, а раненых и больных отослал в тыловой лагерь залечивать раны.
Между тем Ван Цзэ принял вызов, отпустил привезшего его воина и созвал совет.
– В последнем бою мы разгромили врага и обратили его в бегство, – сказал он. – Сегодня Вэнь Яньбо снова прислал вызов. Погибели своей ищет. Видно, хочет, чтобы Святая тетушка еще раз применила свой волшебный способ и окончательно уничтожила его стотысячное войско…
Не будем подробно рассказывать, о чем еще говорилось на этом совете. Скажем только, что обе стороны привели в готовность свои войска и ждали следующего дня, когда должно было состояться решающее сражение.
Утром Ван Цзэ вывел свои войска из города и расположил в боевом порядке. Под сенью знамен снова появилась Святая тетушка. Она вела на поводу белого коня, волосы ее были распущены, в руках она держала меч. Она прочитала заклинание, уколола коня мечом и, набрав в рот конской крови, прыснула в сторону противника. Тотчас же завыл ветер, загрохотал гром, хлынул ливень с градом. Тогда Чжугэ Суйчжи позвонил в колокольчик, висевший у него на пальце, прочитал истинную молитву и махнул дубинкой в сторону врага. И тут же свершилось чудо: ветер изменил направление и песок, камни, ливень и град обрушились на войско Ван Цзэ. Ван Цзэ и его воины обратились в бегство.
Вэнь Яньбо взмахнул плетью, подавая знак к наступлению, и его воины дружно ринулись вперед. Половина вражеских войск была сразу перебита, многие попадали в городской ров и там утонули. Тем временем Ван Цзэ собрал остатки своего разбитого войска, запер городские ворота и больше на бой не вышел.
Между тем Вэнь Яньбо подал сигнал воинам отойти от города и расположиться лагерем неподалеку. Пригласив Чжугэ Суйчжи к себе в шатер, он усадил его на почетное место, низко ему поклонился и промолвил:
– Нынешняя победа – ваша заслуга. Если так пойдет и дальше, мы покончим с врагом в ближайшие дни.
– Ложное я всегда преодолеваю с помощью истинного, и потому мне и сопутствует успех, – отвечал старый хэшан. – Пока я нахожусь при ваших войсках, вам нечего бояться колдунов.
Вэнь Яньбо обрадовался и отдал приказ войскам начать штурм города. Воины плотным, как обруч на бочке, кольцом окружили Бэйчжоу. Они били в барабаны и громко кричали в надежде, что войско врага вступит с ними в бой. Но Ван Цзэ не выходил. Вэнь Яньбо не оставалось ничего иного, как отвести войска, построить укрепленный лагерь, выставить усиленную охрану и ждать.
Совещаясь с Цао Вэем, он говорил:
– У нас стотысячное войско, сколько требует оно провианта! Мы здесь почти два месяца, а город так и не взяли. На что это похоже?
– Не беспокойтесь, господин командующий, – отвечал Цао Вэй. – Я попытаюсь что-нибудь придумать.
Цао Вэй простился с Вэнь Яньбо и возвратился в свой лагерь. А Вэнь Яньбо, оставшись в одиночестве, еще долго сидел, предаваясь грустным размышлениям, и не заметил, как наступила ночь. Однако уснуть ему не удавалось. В лагере царила тишина, и он решил выйти прогуляться. Как раз в это время пробили третью стражу, и Вэнь Яньбо услышал, что воин, отбивающий ее, тихонько напевает…
Поистине:
Сильному духом, а не числом,
победа в бою достается,
Не в личной храбрости, а в уме
достоинство полководца.
Если хотите знать, какую песенку пел воин и что после этого произошло, прочтите следующую главу.
Глава тридцать девятая.
Вэнь Яньбо слушает песенку и получает помощь от Ма Суя. Ли Юйгэн смелыми увещеваниями вызывает гнев Ван Цзэ
Лето в разгаре, но в кабинете
теплом от жаровни веет,
Возле окна, где маленький столик,
от бамбука исходит прохлада.
Спишь до полудня, а дел никаких
делать тебе не надо,
Можно послушать под барабан
рассказы про чародеев.
Итак, Вэнь Яньбо никак не мог уснуть до третьей стражи и, наконец, решил прогуляться по лагерю. Вдруг ему послышалось негромкое пенье. Подойдя поближе, он увидел воина, который отбивал колотушкой начало третьей стражи и в такт ударам напевал:
Грустно, что колдунам-чародеям
больше неведом страх:
Двор издает указ за указом,
но нету на них управы.
Город Бэйчжоу ты захватил,
владеешь им не по праву,
Ты загубил множество жизней,
погряз в ужасных грехах,
заслужил недобрую славу
Чтобы себе одному угодить,
своему жестокому нраву,
Войско на гибель отправил – оно
врагами разгромлено в прах.
Нас заставил идти в поход,
участвовать в битве кровавой,
Мы уже очень-очень давно
не бывали в родных краях.
Часто в ночной дозор
ходить приходится мне,
Больше всех караульным
достается всегда на войне:
Ночь напролет
Нас ветер сечет,
Шагаем без устали взад и вперед,
Нас мочит роса,
Когда мы на часах.
Только звенят колокольцы во тьме
да наши слышны голоса.
Вечно терпим страданья и муки,
в сердце скрывая досаду,
Доброго слова не слышим вовек,
нет надежд на награду.
Тяжка судьбина моя,
Живу, печаль затая.
Позволить, чтоб в жизни мучился я,
Способен был только Янь-ван жестокий,
ужасный владыка ада,
Но простым солдатом сделать меня
для чего ему было надо?!
Если победа одержана в битве,
награды солдат не дождется,
Почести и награды –
это удел полководца,
Верным помощникам тоже
кое-что достается.
А тот, кто с врагом сражался,
иного в жизни достоин
Должен он после боя
молча сносить побои.
Наша солдатская доля
Хуже тяжкой неволи.
Если судьба тебе уготовила
простое солдатское званье,
Должен ты, подобно Чжан Ляну[195]
миру явить дарованье,
Должен талантом быть равен Хань Синю[196]
привлечь государя вниманье,
Иначе не жди в чинах повышений,
погибнет твое призванье.
Странно, что Вэнь и Цао повсюду
усмирителями прослыли,
Слава о них гремит по стране,
все дивятся их силе.
А скольких жестоких мятежников
усмирили они до сих нор?
Скольким вынесли приговор?
У стен городка размером с ладонь,
как вросшие в землю, застыли,
Колдунов к себе пригласили –
гадают, когда воцарится мир,
когда прекратится раздор.
Горе! Позор!
Я всего лишь солдат рядовой,
но я достаточно смел,
Лучше начальников смыслю в делах,
ошибки б исправить сумел,
Только вот власти нет у меня –
в жизни не преуспел.
План превосходный лелею давно,
Но трону его доложить все равно
я б не посмел.
Горе одно!
Если бы мне, как Сяо Хэ[197],
пред алтарем
звание дали бы наконец,
Храбро и преданно, ночью и днем
нес бы службу боец,
Понял бы тотчас наш государь,
каков я собой удалец!
Когда пение окончилось, Вэнь Яньбо потихоньку возвратился в шатер и приказал телохранителю:
