Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.
– Интересно, что ты станешь говорить за глаза обо мне, если Фэнцзе оговариваешь? – усмехнулась Эрцзе. – Ведь я по положению ниже ее!
Синъэр опустился на колени и воскликнул:
– Зачем вы так говорите, госпожа?! Пусть Небо меня покарает, если я вру! Будь у нас такая хозяйка, как вы, не пришлось бы бояться ни битья, ни ругани. Слуги хвалят вас за доброту. И если господин Цзя Лянь куда-нибудь уедет, мы все перейдем служить к вам.
– Ну и мошенник! – воскликнула Эрцзе. – Я просто пошутила, а ты струсил. Зачем явился? Погоди, пойду к твоей госпоже и все расскажу!
– Не ходите, госпожа, не надо! – замахал руками Синъэр. – Она вам будет улыбаться, говорить сладкие слова, прикинется ягненком, а у самой одно на уме: как бы всех сожрать! Третья тетушка и та не смогла бы ее переговорить! А уж вы, госпожа, с вашей скромностью и подавно!
– Но если я не нарушу приличий и буду достойно себя вести, неужто она и тогда осмелится меня обидеть?
– Зачем бы я стал нести всякий вздор, – отвечал Синъэр. – Не пьян же я в самом деле! Вы можете ей во всем уступать, ни в чем не перечить, она все равно не простит, что вы красивее и вас все любят. Она поистине – бутыль уксуса; да что там бутыль – кувшин, целая бочка! Стоит господину ненароком бросить взгляд на какую-нибудь из служанок, Фэнцзе прямо при нем набрасывается на девушку и избивает до полусмерти. Барышня Пинъэр считается наложницей господина Цзя Ляня, но стоит Цзя Ляню хоть раз в году с ней побыть, как Фэнцзе обрушивает на нее весь свой гнев! Однажды Пинъэр не выдержала и расшумелась: «Разве по своей воле я стала его наложницей?! Вы заставили! Я не хотела! Но вы сказали, что я бунтую! А теперь меня обвиняете?» Фэнцзе нечего было возразить. Она даже просила прощения у барышни Пинъэр.
– А ты не врешь? – усомнилась Эрцзе. – Такая ведьма, и испугалась какой-то наложницы?
– Говорят, против справедливости не пойдешь, – сказал Синъэр. – Барышня Пинъэр еще в детстве была у нашей госпожи в услужении, а потом еще с двумя служанками переехала в дом ее мужа. Одна служанка умерла, вторая замуж вышла, осталась Пинъэр. Она приглянулась нашему господину, и он взял ее в наложницы. Ничего удивительного! Пинъэр умна и добродетельна, вот и сумела увлечь нашего господина. Барышня Пинъэр искренна, никогда не лицемерит и всей душой любит госпожу. За это Фэнцзе ее и терпит.
– Вот оно что! – воскликнула Эрцзе. – Я слышала, у вас там живут вдова и несколько барышень, как же они с этой Фэнцзе ладят?!
– Ах, госпожа! – вскричал Синъэр. – Наша старшая госпожа Ли Вань очень добра, никогда не вмешивается в чужие дела, только следит за барышнями, чтобы учились грамоте и вышиванию. Пока Фэнцзе болела, хозяйственными делами ведала госпожа Ли Вань. Все делала по старинке, спокойно, без шума. О старшей барышне говорить нечего – она живет при дворе. Вторую барышню у нас прозвали «второе бревно», и этим все сказано, а третью – «роза мэйгуй»: она румяна, красива, все ее любят, но не бывает розы без шипов, а шипы колются. Третья барышня, к сожалению, не родная дочь госпожи Ван, а, как говорится, «феникс в вороньем гнезде». Четвертая барышня еще слишком мала и никакими делами в доме не ведает. Она приходится сестрой господину Цзя Чжэню, а воспитывает ее госпожа Ван. Кроме барышень из семьи Цзя, у нее живут еще две барышни – таких редко встретишь в Поднебесной! Одна из них – дочь сестры нашего старшего господина, по фамилии Линь, другая приходится племянницей супруге нашего господина Цзя Чжэна и происходит из семьи Сюэ. Барышни эти и собой хороши, и науки постигли. Мы и дохнуть не смеем, встречаясь с ними в саду или еще где-нибудь.
– Порядки у вас, я знаю, строгие, детям слуг запрещено смотреть на барышень, – засмеялась Эрцзе. – Может, и дышать не дозволено?
– Не дозволено! – улыбнулся Синъэр. – Ведь дохнешь посильнее – барышня Линь повалится, а барышня Сюэ растает![171]
Все так и покатились со смеху.
Если вам интересно узнать, кого выбрала в мужья Саньцзе, прочтите следующую главу.
Глава шестьдесят шестая
Итак, все расхохотались, когда Синъэр заявил, что барышня Линь повалится, а барышня Сюэ растает, если посильнее дохнуть.
Жена Баоэра шутя шлепнула Синъэра и прикрикнула на него:
– В твоих словах, может, и есть доля правды, но как поверить, если ты всегда врешь?! Ты ничуть не похож на слугу господина Цзя Ляня, скорее на слугу господина Баоюя. Уж слишком болтлив!
Эрцзе хотела еще о чем-то спросить Синъэра, но Саньцзе ее опередила:
– Чем занимается ваш Баоюй? Ходит в школу, и все?
– Ох, и не спрашивайте, госпожа, – улыбнулся Синъэр, – если стану рассказывать, не поверите! Ведь совсем взрослый, а науками заниматься не хочет. Все в нашем доме прилежно учились, начиная от дедов и кончая вторым господином Цзя Лянем. За ними строго следили учителя. А Баоюй не желает учиться. И все же старая госпожа дорожит им, словно сокровищем. Прежде отец не давал ему спуску, бывало, наказывал, а теперь не вмешивается. Баоюй целыми днями бездельничает и озорничает, его поступки и рассуждения мало кому понятны. У него внешность обманчивая, все думают, будто он умный, а такого второго глупца не найдешь. Вечно молчит, слова от него не добьешься. Зато иероглифов знает много, хотя в школу не ходит. Ни гражданские, ни ратные дела его не интересуют, интересуют только девчонки. Странный он какой-то. Развеселится – со всеми без разбора играет – нет для него ни высших, ни низших, ни слуг, ни господ. А загрустит – никто ему не нужен. Мы совершенно его не боимся. Даже с места не двинемся, если он вдруг появится, он же слова не скажет, не упрекнет.
– Да на вас не угодишь! – улыбнулась Саньцзе. – Добрый хозяин – вы ни во что его не ставите, строгий – начинаете роптать.
– Мы-то думали, Баоюй человек достойный, а он всего лишь жалкое создание! – вскричала Эрцзе.
– И ты веришь этой глупой болтовне, сестра? – промолвила Саньцзе. – Ты же его видела. В его манерах и речи в самом деле есть что-то девичье, потому что он с детства живет среди девушек. Но говорить, что он глуп!.. Такие, как Баоюй, не бывают глупыми! Помнишь, во время похорон, когда гроб окружили монахи, он встал перед нами и мы ничего не видели? Кто-то сказал, что он не знает приличий. А он ответил: «Сестры, не считайте меня невежей! Просто я хотел заслонить вас от этих грязных, вонючих монахов». И еще. Как-то он стал пить чай, ты тоже попросила чаю, но когда старуха хотела налить тебе в ту самую чашку, из которой пил Баоюй, он сказал: «Сначала вымойте чашку!» Вот как он относится к девочкам! Но чужому этого не понять.
– А ты, по-моему, его хорошо понимаешь! – засмеялась Эрцзе. – Вот и надо вас сосватать.
Саньцзе стеснялась Синъэра, поэтому промолчала и принялась щелкать тыквенные семечки.
– По красоте и манерам вы вполне достойная пара, но только у него уже есть суженая, – улыбнулся Синъэр. – Барышня Линь. Правда, здоровье у барышни слабое, да и летами она чересчур молода. Но года через два-три старая госпожа все решит.
В это время появился Лунъэр и доложил:
– Второй господин Цзя Лянь через несколько дней собирается в округ Пинъань по поручению старшего господина Цзя Шэ и вернется недели через две. Поэтому сегодня он не сможет прийти и просит передать второй госпоже Эрцзе, чтобы решала дело, о котором они договаривались, по собственному усмотрению, а второй господин, может быть, заедет узнать, что да как.
И он удалился с поклоном. Вместе с ним ушел и Синъэр. Эрцзе приказала запереть ворота, а сама легла и почти всю ночь проговорила с сестрой.
Цзя Лянь появился на следующий день к вечеру.
– Зачем было приезжать, раз у вас такие важные дела? – попеняла ему Эрцзе. – Как бы неприятностей не случилось!
– Ничего особенного, – возразил Цзя Лянь. – Еду с обычным поручением. Через полмесяца вернусь.
– О нас не беспокойтесь, – сказала Эрцзе. – Сестра уже выбрала себе жениха, а поскольку она отличается завидным постоянством, придется нам сделать все, как она пожелает.
– Кто же ее избранник? – вскричал Цзя Лянь.
– Его нет сейчас здесь, – ответила Эрцзе. – В том-то и трудность! Она готова ждать год, два, десять – сколько угодно. А не приедет – сестра ни за кого не пойдет замуж: обреет голову и станет монахиней.
– Кто же он? – не унимался Цзя Лянь. – Счастливец, сумевший тронуть ее сердце?
– Об этом долго рассказывать, – ответила Эрцзе. – Лет пять назад мы ездили к бабушке на день рождения. Среди гостей были актеры – молодые люди из хороших семей. Среди них оказался некий Лю Сянлянь, исполнитель ролей положительных героев. Вот он и есть ее избранник. В прошлом году из-за неприятностей он вынужден был отсюда бежать. Где он сейчас, не знаю.
