Ральф Сойер - У-Цзин: Семь военных канонов Древнего Китая
Книга существенно отличается от ранних канонов, являясь в большей степени обзором предшествующих сочинений, их теорий и противоречий. Проиллюстрированные историческими примерами из личного опыта, беседы, очевидно, раскрывают доминировавшие в то время тактику и стратегию. Хотя многие историки считают книгу подделкой периода Поздней Тан или Северной Сун, выдвигаются также аргументы в пользу того, что текст— как и другие труды, суммирующие мысли и деяния эпохи— по крайней мере, составлен на основе оригинальных записей.
Биография Ли Цзина в «Синь Тан шу»[87] не только описывает бурную карьеру удачливого танского политика и полководца, но и показывает в деле его самого и его стратегии:
Ли Цзин, чье имя Яо-ши, был уроженцем Саньюаня, что в столичной области. Он быч высок ростом и изыскан, хорошо знал каконы и историю. Однажды он сказал приближенным: «В этой жизни человек желает за свои заслуги получить богатства и чины. Почему необходимо составлять комментарии, подобно конфуцианцам?»[88] Когда бы его дядя Хань Цинь-ху пи обсуждал с ним военные дела, он восхищенно вздыхал и говорил: «Если не говорить об У- цзы и Супь-цзы с этим человеком, с кем ж е тогда говорить о них?» Когда Ли Цзин служил династии Суй в качестве начальника дворцовых слуг, Ню Хун — возглавлявший Ведомство чинов — увидел его и отметил: «Вот талант, достойный помогать правителю!» Левый канцлер [государственных дел] Ян Су, положив свою руку на свое большое сиденье, сказал ему: «В конце вы должны сидеть здесь!»
В конце периода под девизом правления Да-е он служил вице-губернатором области Маи. Когда танский Гао-цзу напал на тюрков, Ли Цзин увидел, что Гао-цзу исполнен тщеславия. Он дал себя арестовать [за неповиновение Гао-цзу], чтобы быстро доложить об устремлениях Гао-цзу, и был отправлен в Цзянду. Когда он достиг Чанъани, дорога была перекрыта. Гао-цзу затем захватил столицу [и схватил Ли Цзина], Он собирался обезглавить его, когда Цзин вскричал: «Мой господин поднял войска, чтобы уничтож ить порок и беспорядок от имени Поднебесной. Если вы хотите завершить великое дело [стать императором], как вы можете убивать справедливого человека из личной ненависти?» Правитель Цинь [Ли Ши-минь] тоже вступился за него, и он бып освобожден и назначен в управление одним из Трех стражей столицы. Он сопровождал [Ли Ши-миня] при подавлении Ван Ши-чуна и за свои заслуги был назначен полководцем.
Сяо Сянь занял Цзянлин, поэтому [Гао-цзу] издал императорский эдикт, приказывающий Ц зину усмирить область. В сопровождении небольшого отряда легкой конницы он пересек Цзиньчжоу, чтобы противостоять разбойникам Дэн Ши-ло из племени мань, расположившимся в горных долинах области. Правитель Луцзяна Юань не смог одержать победу, поэтому Цзин рассчитывал напасть на них и заставить отступить. Они отправились в Сячжоу, где были заперты армией Сяня и не могли наступать. Император решил, что он мешкает, и отдал приказ Главному надзирателю Сюй Шао обезглавить Цзина. Шао заступился за Цзина, и он был прощен.
Затем племена мань под предводительством Жань Чжао-цзэ вторглись в Куйчжоу. Сяо-гун, командующий войсками в Чжао, вступил с ними в сражение, но не добился никакого преимущества. Цзин повел восемьсот человек, чтобы уничтожить их лагерь и занять стратегически выгодные ущелья, и оставил засаду, что привело к казни Чжао-цзэ и поимке пяти тысяч пленных. Император воскликнул, обращаясь к помощникам: «Использовать заслуженных людей не так хорошо, как совершивших ошибки. Это совершенно справедливо в случае с Ли Цзином». Затем он лично записал свои слова, сказав: «Вы не песете вины за то, что уж е прошло. Я давно позабыл о минувшем». После Ли Цзин разрабатывал стратегию в десяти походах против Сяня.
Императорским эдиктом Цзин был назначен полководцем армии, одновременно являясь помощником в армии Сяо-гуна. Все дела управления в обеих армиях были поручены ему. В августе четвертого года правления под девизом «Воинственная добродетель» [621 г.] он производил смотр войск в Куйчжоу. Это бычо время осенних наводнений, когда по переполненной [реке Янцзы] неслись взбешенные волны. Сянь полагал, что Цзин не сможет перейти, поэтому не выставил никакой защиты. Командиры также просили Цзина подождать с наступлением, пока река успокоится. Цзин сказал: «Самое главное для армии — чтобы ее скорость была неуловима. Сейчас люди собрались, а Сянь не знает об этом. Если мы воспользуемся выгодами реки и подойдем к его укреплениям, это будет подобно тому, как если не успеть закрыть уши при ударе грома. Даже если он сумеет быстро призвать войска, у него не будет возможности противостоять нам, и мы обязательно захватим его». Сяо-гун последовал его плану, и в девятом месяце флот напал на Илин. Сяньский полководец Вонь Ши-хуи стояч лагерем в Цин-цзян с несколькими десятками тысяч войска. Сяо-гун хот ел атаковать его, но Цзин сказал: «Нельзя! Ши-хун — стойкий полководец, а все его подчиненные полны мужества. Сейчас, когда они недавно потеряли Цзиншэнь, они полны желания противостоять нам. Это армия, которая может прийти на помощь побежденным, и с ней нельзя сравниться. Лучше будет пойти на южный берег реки и подождать, пока ослабнет их ци [дух], а затем взять их». Сяо-гун не послушался, и вместо этого отправился вперед, чтобы вступить в сражение. После тяжелого сражения он возвратился. Разбойники использовали лодки, чтобы рассыпаться и грабить местность. Цзин увидел их беспорядок и повел свою армию в свободном порядке, чтобы уничтожить их. Они захватили боже четырехсот лодок, а десять тысяч врагов утонуло.
Затем, во главе передовых частей, состоявших из пяти тысяч легкой конницы, он поспешил в Цзянлин. Они осадили город и разбили лагерь, вскоре убив полководцев Ян Цзюнь-мао и Чжэн Вэнь-сю и взяв в плен четыре тысячи воинов в доспехах. Сяо-гун продолжил наступление, и Сянь был в ужасе. Он вызвал войска из района Цзяннани, но они не прибыли, и он сдался на следующий день. Цзин вошел в и х столицу. Его приказания были спокойны, но строги, и армия не грабила [город].
Некоторые [командиры] просит Цзина забрать фамильные богатства у тех полководцев Сяпя, которые сопротивлялись ему, чтобы раздать награды армии. Цзин сказал: «Армия настоящего правителя сочувствует пароду и захватывает виновных. И х заставляли идти, поэтому если мы заберем их богатства из-за того, что армия сопротивлялась нам — чего они сами не желали — мы проглядим настоящих бунтовщиков. Сейчас, когда мы только что усмирили Цзин и Ин, мы должны проявить щедрость и великодушие, дабы усладить их сердца. Если они сдадутся, а мы заберем у них богатства, то, боюсь, к югу от Цзин они будут укреплять стены и расширять позиции. Вынуж дать их готовиться к отчаянной битве — это не есть совершенный расчет». Он остановил и х и не взял богатства. Поэтому все города между реками Цзян и Хань соперничали друг с другом за то, чтобы подчиниться.
За свои заслуги он был назначен главой уезда Юнкан и начальником Цзин-чжоу. Затем он перешел горы по направлению к Гуйчжоу и отправил посланников во все стороны, дабы провозгласить политику усмирения. Вожди племен, такие, как Фэн-ан, вместе со своими детьми все пришли подчиниться, и южная область была усмирена. Когда подсчитали выгоду, установили власть и создали ведомства, то всего добавили девяносто шесть уездов, в которых было шестьсот тысяч дворов. Он был вызван ко двору императорским эдиктом, и его деяния восхвалялись. Е м у были дарованы титулы усмирителя Линнани и действующего Верховного Полководца в Гуйчжоу.
Он понимал, что область Линхай — дикая и отдаленная, и долго не видела добродетели, поэтому, пока он не покажет устрашающую силу и боевой дух, ритуал и справедливость, у него не будет средств изменить их обычаи. Поэтому он повел армию в поход на юг. Куда бы они ни шли, он спрашивал о больных и страждущих и принимал у себя старейшин и пожилых. Он провозгласил о благодетельных намерениях императора: и ближние, и далекие в страхе покорились.
Фу Гун-ши, подняв восстание, занял Танъян. Император назначил Сяо-гуна Верховным Полководцем и вызвал Цзина ко двору, где он был назначен вторым полководцем после Сяо-гуна, и узнал о стратегии похода. Когда они шли карательной экспедицией на восток, Ли Ши-цзи и еще семь высших чиновников — были назначены полководцами областей. Гун-ши отправил Фэн Хуэй-ляна с тридцатью тысячами на лодках, чтобы окружить Данту, и Чэнь Чжэн-туна с двадцатью тысячами пехоты и конницы, чтобы окружить горы Цитиньшань. У горы Ляншань они соединили свои войска, чтобы отрезать дорогу к Цзян, и построили стену в форме полумесяца, простиравшуюся с севера на юг на десять ли, чтобы удлинить фланги.
Все [императорские] полководцы высказали свое мнение: «У них сильные воины и непроходимые частоколы. Даже не вступая в сражение, они измотают нашу армию. Если захватить непосредственно Даньян и опустошить их крепость, тогда Хуэй-лян и другие сами покорятся». Цзии сказал: «Это не так. Хотя те две армии — отборные, под личным командованием Гун-иш остались сильные духом войны. Если они уже охраняют гору Шитоу, их твердыню нельзя пробить. Если мы останемся, то не достигнем нашей цели, но мы должны воздержаться от отступления. Иметь большие неприятности для желудка и спины — это не слишком успешный расчет. Более того, Хуэй-лян и Чжэн-туи — опытные воины, проведшие более ста сражений. Они не боятся битвы в дебрях. Как раз сейчас они, согласно стратегии Гун-ши, укрепляют свои позиции. Если мы выступим неожиданно, раздразнив их и напав на их укрепления, мы обязательно уничтожим их. Хуэй-лян будет выманен, а Гун-ши — пленен».
