Пурнабхадра - Панчатантра
Та сказала: «Ведь ты никогда не поступал вопреки моим словам. Так, наверное, эта обезьяна — женщина. Из любви к ней ты даже проводишь там весь день. Поэтому ты не хочешь выполнить мое желание. По этой причине, соединяясь со мной ночью, ты обычно испускаешь вздохи, горячие, как пылающий огонь, и вял, когда сжимаешь меня в объятиях и целуешь. Так, несомненно, в твоем сердце находится другая женщина». Тогда, сильно обеспокоенный, он сказал своей жене:
«К ногам твоим склонился я, рабом послушным сделался, |
Как жизнь свою, люблю тебя. За что же гневаешься ты?» (7)
А она, услышав его речь, ответила ему, заливаясь слезами:
«Другая женщина прельстила тебя искусно,
И в твоем сердце лишь она да ее желанья. |
А я в нем места уж давно своего лишилась.
Зачем же падаешь, обманщик, теперь мне в ноги? (8) vasa
Кроме того, если ты ее не любишь, то почему не хочешь убить ее, хотя я прошу тебя об этом? Если же это — мужчина, то что у тебя с ним за дружба? К чему много слов? Если я не съем того сердца, то перестану принимать пищу и погибну из-за тебя».
Тогда, узнав ее решение, он, охваченный беспокойными мыслями, сказал: «Увы! Хорошо ведь говорится:
Цемент, глупец, жена и рак, индиго, рыба, пьяница |
Пристанут если к нам хоть раз, то не отстанут никогда. (9)
Что же мне делать? Как совершить это убийство?» И думая так, он пришел к обезьяне. А обезьяна, видя, что он поздно пришел и обеспокоен, сказала с беспокойством: «О друг! Почему ты пришел сегодня в позднее время? Почему не говоришь радостно и не произносишь разных хороших изречений?» Тот ответил: «Друг, сегодня жена твоего брата сказала мне суровым голосом: «О неблагодарный! Не показывай мне своего лица. Ведь каждый день ты проводишь со сбоим другом и в ответ не даешь ему даже взглянуть на двери твоего дома. Поэтому нет тебе искупления. Сказано ведь:
Клятвопреступник, пьяница, убийца брахмана и вор |
Сумеют грех свой искупить. Неблагодарный — никогда[420]. (10)
Поэтому в знак благодарности приведи в дом моего деверя. Иначе мы свидимся с тобой на том свете». И вслед за ее словами я пришел к тебе. Вот у меня и ушло столько времени, пока я ссорился с нею из-за тебя. Приходи же в мой дом. Жена твоего брата приготовила почетное место для гостя, одела надлежащие одежды, драгоценности, рубины и другие украшения, увешала двери почетными венками и с нетерпением ждет тебя». Обезьяна сказала: «О друг! Хорошо сказала супруга моего брата. Ведь:
Шесть признаков у дружбы есть: давать свое, у друга брать, |
Долиться тайной, спрашивать, вкушать еду и угощать[421]. (11)
Однако я — лесной житель, а твой дом — в воде. Как же я могу идти: туда? Поэтому приведи сюда супругу моего брата, чтобы мне поклониться ей и выслушать ее желанную речь». Тот ответил: «Друг! Дом наш — на краю моря у прекрасного берега. Поэтому ты можешь легко взобраться мне на спину и без страха пуститься в путь». А та, слыша это, с радостью сказала: «Дорогой! Если так, то поспеши. К чему медлить? Вот я уже на твоей спине».
И когда это произошло, обезьяна, видя, как тот плывет по бездонному морю, сказала с дрожащим от страха сердцем: «Брат! Плыви медленней. Морские волны омывают мое тело». Услышав это, дельфин подумал: «Ведь перестав держаться за мою спину, она не проплывет и пяди из-за глубины моря. Раз она в моей власти, я расскажу ей о своем намерении, чтобы она вспомнила бога-хранителя». И сказал: «Друг! По приказанию жены я принес сюда для убийства тебя, поверившую мне. Вспомни же бога-хранителя». Та сказала: «Брат! В чем моя вина перед нею или тобой, что меня задумали погубить?» Дельфин ответил: «О! Она жаждет съесть твое сердце, столь сладостное от питания плодами, полными нектарного сока. Поэтому я и сделал так». Тогда, сохранив присутствие духа, обезьяна сказала: «Дорогой! Если так, почему ты еще там не попросил меня взять с собой мое столь сладкое сердце, лежащее в дупле джамбу? А так ты напрасно принес меня сюда без сладкого сердца, с пустотой вместо сердца». Услышав это, дельфин с радостью сказал: «Друг! Если так, дай мне это сердце, чтобы моя дурная жена съела его и перестала поститься. А я доставлю тебя к тому дереву джамбу».
Сказав так, он повернул назад и поплыл к тому дереву. А обезьяна, шепча сотни молитв разным божествам, кое-как достигла морского берега, большими-большими прыжками взобралась на дерево джамбу и подумала: «Да! Спасена моя жизнь! И хорошо ведь говорится:
Не верьте вы неверящим, не верьте даже верящим, |
Опасности смертельные всегда доверчивым грозят. (12)
Поэтому сегодня у меня словно день второго рождения». Дельфин сказал: «О друг! Дай мне сердце, чтоб жена твоего брата съела его и перестала поститься». Тогда, смеясь и браня его, обезьяна сказала: «Тьфу, дурак! Предатель! Разве есть у кого-нибудь второе сердце? Уходи же в свое жилище и не приходи больше под это дерево джамбу. Сказано ведь:
Коль оказался низким друг, погибнешь ты, дружа с ним вновь, |
Как самка мула от плода погибнет, забеременев»[422]. (13)
Слыша это, дельфин со стыдом подумал: «Увы, почему я, дурак, открыл ей свой замысел? Но если она как-нибудь снова прислушается к моим словам, то я еще раз овладею ее доверием». Подумав так, он сказал: «Друг! Ей не надо никакого сердца. Я сказал так в шутку, чтобы узнать, какие у тебя в сердце замыслы. Приходи же как гость в наше жилище. Супруга твоего брата ждет тебя, полная нетерпения». Обезьяна сказала: «О злодей! Уходи сейчас же отсюда. Я не пойду. Ведь:
Каких грехов не совершит голодный?
Безжалостными все в нужде бывают. |
Скажи-ка Приядаршане[423], что больше
В колодец Гангадатта[424] не вернется». (14) upa
Дельфин спросил: «Как это?» Она рассказала:
Рассказ первый
«Жил в одном колодце царь лягушек по имени Гангадатта. Однажды, когда родичи стали притеснять его, он постепенно выбрался из колодца, поднявшись в ковше водочерпального колеса. Тогда он подумал: «Как бы мне отомстить этим родичам? Сказано ведь:
Тому, кто помогал в беде,
Тому, кто над твоим несчастьем насмехался, — |
Воздав обоим по заслугам,
Вторичного рожденья ты достиг»[425]. (15) ār
Думая так, он увидел ползущего в нору черного змея по имени Приядаршана. И увидя его, он снова подумал: «Приведя этого черного змея туда в колодец, я погублю всех родичей. Сказано ведь:
При помощи одних врагов других врагов уничтожай. |
Так шип, что причиняет боль, шипом же извлекается». (16)
Поразмыслив так, он подошел к входу в нору и позвал его: «Иди сюда, Приядаршана, иди!» Услышав это, змей подумал: «Тот, кто зовет меня, — не из моего рода. И это не змеиный голос. Ни с кем же другим в мире смертных я не общаюсь. Поэтому я останусь здесь и узнаю, кто он такой. Сказано ведь:
Не следует общаться с тем, чей образ мыслей, сила, род |
Совсем для нас неведомы. Так говорит Брихаспати. (17)
Что, если это какой-нибудь заклинатель или знаток волшебных кореньев, который призовет меня и заключит в оковы? Или это какой-то человек, живущий во вражде, зовет кого-нибудь в союзники?» И он спросил: «Кто ты?» Тот ответил: «Я — повелитель лягушек по имени Гангадатта и пришел к тебе, чтобы заключить дружбу». Услышав это, змей сказал: «О! Невероятно это, чтобы трава заключила дружбу с огнем. Сказано ведь:
Кому с рожденья суждено убитым быть своим врагом, |
Тот и во сне пред ним дрожит. К чему же болтовня твоя?» (18)
Гангадатта сказал: «О! Это правда. По своей природе ты — наш враг. Однако я пришел к тебе из-за оскорблений. Сказано ведь:
Когда все гибнет у тебя и жизнь твоя в опасности, |
То даже от противника ты можешь ждать спасения». (19)
Змей спросил: «Кто же оскорбил тебя?» Тот сказал: «Родичи». Змей спросил: «Где же твое жилище: в озере, колодце, пруде иль водоеме?» Тот ответил: «Мое жилище — в колодце». Змей сказал: «Тогда я не могу влезть туда. Если же я влезу, то не останется места, где я мог бы убивать твоих родичей. Поэтому уходи. Сказано ведь:
Лишь тем питаться следует, что мы способны проглотить, |
Что переварится легко и пользу принесет с собой». (20)
Гангадатта сказал: «О! Пойдем со мной. Я сделаю так, что ты легко влезешь туда. У края воды в нем имеется превосходное углубление. Находясь там, ты шутя сможешь настичь этих родичей». Услышав это, змей подумал: «Я ведь стар и с трудом ловлю одну мышь, да и то не всегда. И хорошо ведь говорится:
