без автора - Жизнь и приключения Али Зибака
Рустем обещал помочь ей, сказав:
— Если Али вернется и привезет кафтан, я непременно перехитрю его, а потом убью, даже если путь мне преградят мятежные духи из рода джиннов.
Тогда Далила вернулась в Багдад, а после возвращения Зибака туда явился эмир Рустем. Он совершил то, о чем уже говорилось, а потом бежал, и Али сообщил халифу о его бегстве. Халиф сказал:
— Пусть Аллах лишит его своего благословения!
После этого халиф приказал возобновить празднества, игры и веселье. К Зайнаб явились красавицы, надушенные и разряженные, они плясали и пели. Выступили вперед девицы, отбросив с прекрасных ликов покрывала, показывая браслеты на белоснежных руках. Зазвучали песни, пошли по кругу кубка с вином.
Все пели и плясали, радовались и веселились. Потом написали брачный договор Али с Зайнаб, ясноликой, состязающейся красой с блеском утренней зари, что красотой и совершенством превосходила луну, а гибкостью стана — ветвь ивы. Али, оставшись наедине с любимой, прижал ее к груди и насладился ею.
Через три дня после свадьбы Али отправился в диван и отпустил всех предводителей, которые приехали в Багдад к нему на торжество. Но Ибрахима аль-Унаси и Али аз-Зайята не было на празднике, и Али охватила тревога и беспокойство. Он вернулся домой, но увидел, что Зайнаб пропала. Не зная, что подумать, он опять поспешил в диван. По дороге он увидел Далилу, которая била себя кулаками по лицу и вопила:
— О Зайнаб, о моя единственная доченька, тебя убил Зибак!
Войдя в диван, Далила стала рвать на себе волосы, и халиф спросил, что с ней случилось. Она ответила:
— Зибак убил мою дочь.
Обратившись к Али, халиф спросил его о Зайнаб, а тот ответил:
— Боже меня упаси, чтобы я совершил такое преступление, но Зайнаб пропала, и я не знаю, где она.
Халиф тотчас приказал своим воинам обыскать дом Али, а Далила, которая не переставала стонать и вопить, отправилась с ними. Дом обыскали, но ничего не нашли, что указывало бы на преступление. Тогда Далила сказала воинам:
— Откройте вот этот сундук.
Открыли сундук и увидели, что в нем находится мертвая девушка, у которой горло перерезано от, уха до уха. Далила завопила, забилась в корчах, а потом упала на тело убитой. Ее подняли, и — она сказала:
— Отнесите ее к халифу.
Тело девушки отнесли во дворец и положили перед халифом, а Далила потеряла сознание от сильного плача.
Халиф ужаснулся этому страшному делу и приказал немедля повесить Зибака. Стражники халифа схватили Али и повели его к виселице. Что же касается предводителей, то они поспешили в Зал молодцов и сказали всем, кто находился там:
— Пойдемте, освободим Зибака, спасем его от виселицы, хотя бы нам пришлось для этого перебить всех воинов халифа.
Они не знали, что Али находится под защитой своей матери — Фатимы-львицы. Фатима переоделась в мужское платье, перепоясалась мечом, разрубающим железо и сталь, и, когда Зибака повели к виселице, крикнула:
— Горе вам, куда вы ведете предводителя багдадских молодцов, который принес вам громкую славу и вечную честь?
Дотом выступил Ибрахим аль-Унаси, восклицая:
— Всякого, кто приблизится к предводителю Али и попытается причинить ему зло, я прикончу на месте.
Тут все багдадские молодцы обнажили мечи и крикнули воинам халифа:
— Отойдите от нашего предводителя!
Они напали на воинов с возгласами: «Да здравствует наш предводитель Али Зибак». Приблизившись к Али, они развязали его и отправились вместе с ним в Зал молодцов. Там Ибрахим аль-Унаси сказал молодцам:
— Вы оставайтесь здесь, а мы с Зибаком отправимся в диван, и я объясню халифу, как обстоит дело. Они вернулись в диван и приветствовали халифа, потом Ибрахим сказал:
— Великий царь, ты знаешь все деяния предводителя Али, тебе ведомо, как он помог тебе удержать подданных в своей власти и одолеть твоих врагов. В чем его вина сейчас и за что ты приказал поносить его?
— Он убил Зайнаб, — ответил халиф. Но Ибрахим возразил:
— Далила лжет, Зайнаб жива, и никто не убивал ее.
Халиф воскликнул:
— Я видел ее тело собственными глазами!
— Я не был на свадьбе у Зибака из-за событий, которые происходят в Каире, — рассказал аль-Унаси, но, когда я справился с этими делами, я отправился в Багдад, чтобы извиниться перед предводителем Али за свое опоздание. В ту ночь, когда я прибыл в Багдад, я хотел пойти прямо к Али, но, когда подошел к его дому, услышал голос, который звал: «Абу Накд!»
Я спрятался, чтобы узнать, в чем дело, и увидел какого-то человека, который спускал на веревке из окна девушку. Когда девушка оказалась внизу, ее принял другой человек и понес. Я догнал этого человека и убил своим мечом, а потом спросил девушку, как ее зовут. Она сказала: «Я Зайнаб, дочь Далилы». Я оставил ее в своей комнате в Хане Джаухар и запер снаружи дверь, а потом вернулся и увидел, что Али находится самом плачевном состоянии, и спас его от смерти. Когда Далила услышала его слова, она упала — замертво, а халиф подошел к ней, ударил ее ногой и крикнул:
— Сколько ты будешь клеветать на Али, негодяйка? Тебе все равно не удастся добиться своего!
Потом он приказал Ибрахиму аль-Унаси привести Зайнаб, и тот доставил ее. Халиф сказал:
— Говори правду, Зайнаб, что случилось?
Зайнаб отвечала:
— У моей матери была невольница, в точности похожая на меня. Моя мать убила ее, положила тело в сундук, потом пришла ко мне, когда я спала, и спустила меня через окно на веревке, а там меня принял Абу Накд.
Когда халиф услышал эти слова, он приказал повесить Далилу. Ее схватили и поволокли к виселице. Но Далила закричала:
— Я прошу тебя о помощи, Али Зибак!
Али снова сжалился над ней и попросил халифа простить ее, и халиф простил Далилу из уважения к Али, но сказал ей:
— Если ты сделаешь еще хоть раз что-нибудь подобное, то воздаянием тебе будет смерть. Тогда я уже не приму ничьего заступничества.
С этими словами халиф прогнал Далилу, и она вышла из дивана униженная и опозоренная.
А Зибак забрал молодую жену домой, и они отправились туда вместе с Ибрахимом аль-Унаси и несколькими предводителями. Али спросил Шрахима, почему тот не был у него на свадьбе, и Ибрахим ответил что Между ним и Насером, правителем Египта, возникла вражда, но теперь эта вражда прекратилась и дело уладилось, — Потом они простились, и Ибрахим уехал в Египет с миром.
Для Зибака начались счастливые дни, и он проводил время со своей женой, сияющей луной, в радости и весельи. Но однажды халиф вошел в свои покои, где он проводил ночь, и почувствовал беспокойство. Он не сомкнул глаз до утра и, позвав Масрура, сказал ему:
— Приведи ко мне везира Джафара и Али Зибака.
Когда они пришли, халиф сказал им:
— Я чувствую непонятное беспокойство и тоску, Джафар, расскажи нам что-нибудь, что развеселит и развлечет нас до наступления утра.
— Позови невольниц, — посоветовал Джафар. Но халиф ответил:
— Оставь их.
Тогда Джафар предложил:
— Пойдем осмотрим твои сокровища — драгоценности и золото.
— Они мне уже надоели, — отвечал Харун ар-Рашид.
— Давай переоденемся дервишами и пройдем по улицам Багдада, — придумал Джафар. Халиф надел на себя платье дервиша, Джафар и Зибак оделись так же, как он, и они отправились бродить по улицам Багдада. Они проходили мимо кофейни, где собирались дервиши, и услышали, как один из них говорил:
— Я прошу господа, чтобы он дал мне власть над Багдадом на три дня.
Его товарищи рассмеялись и сказали ему:
— Ты без сомнения, безумный!
Второй дервиш сказал:
— А я прошу у Аллаха, чтобы он дал мне невольницу халифа Хайзуран и сделал меня везиром левой руки.
Третий же дервиш сказал:
— Я хочу, чтобы халиф велел дать мне триста ударов палкой, потом подарил мне триста динаров и изгнал меня из этой страны.
Халиф улыбнулся и сказал:
— Я непременно выполню просьбу каждого из них. Потом он приказал Масруру сказать хозяину кофейни, что халиф повелел взять дервиша на эту ночь, а сам халиф, Джафар и Зибак вернулись к себе. Что касается Масрура, то он доставил первого дервиша, одурманив его, к халифу. Харун ар-Рашид вошел на женскую половину и оповестил обитательниц ее о том, что хочет сделать с дервишами. Потом он велел уложить первого дервиша на царскую постель и обращаться с ним так, будто тот халиф. Когда рассвело, дервиш проснулся и увидел двух девушек, каждая из которых была подобна луне. Одна стояла у его изголовья и овевала опахалом, а вторая растирала ему ноги полотенцем, сплетенным из нитей тростника. Одна из них заметила:
— Халиф сегодня поздно спит.
Вторая ответила:
— Наверное, он погрузился в приятные сновидения.
Услышав их слова, дервиш сказал себе: «О чудо, я во сне или наяву?» Потом Хайзуран разбудила его, говоря:
