Идзуми Сикибу - Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник
140. Принц Ацумити
юки фурэба Пошел снег, киги но коно ха мо и хоть на деревьях листья хару нарадэ еще не появились / хоть и не весна, осинабэ умэ но на всех сливовые хана дзо сакикэру цветы расцвели.
В стихотворении использован прием «митатэ» (уподобления одного другому); снег, упавший на ветки деревьев, видится поэту расцветшими цветами. Уподобление снега цветущим сливам и наоборот встречается в японской классической поэзии очень часто, его использовали уже поэты «Манъёсю». В основе стихотворения принца лежит скорее всего известное стихотворение Ки-но Цураюки из антологии «Кокинвакасю» 9: «касумитати// кономэмохару но// юкифурэба// хана наки сато мо// хана дзо сарикэру» («Стелется дымка, //На деревьях набухли почки, //Ив снегопад// Цветы падают с веток// Даже в том саду, где их нет…»).
141. Идзуми Сикибу
умэ ва хая «Слива так рано сакиникэри тотэ расцвела», — подумав, орэба тиру я сорвала (ветку), и цветы осыпались, хана то дзо юки но цветами снег фурэба миэкэру выпавший мне показался.
Идзуми Сикибу использует тот же самый прием «митатэ», что и принц, ее стихотворение тоже связано с вышепроцитированным стихотворением Ки-но Цураюки из «Кокинвакасю».
142. Принц Ацумити
фую но ё но Зимняя ночь, коисики кото ни от тоски по тебе мэ мо авадэ глаз не смыкаю / не встречаюсь с женой, коромо катасики одно лишь платье постелил, акэ дзо сини кэру и вот рассвело.
Опорной в стихотворении принца является строка «мэ мо авадэ», завершающая первое трехстишие. Во-первых, в ней заключен двойной смысл: «не смыкая глаз» и «не встречаясь с женой». Во-вторых, эта строка, скорее всего, связана со стихотворением Идзуми Сикибу, которое она послала принцу в самом начале их любви (см. стих. 17), намекая на свое желание стать его женой. Тогда, как известно, принц проигнорировал ее намек, затем в стихотворении 89 выразил готовность считать ее своей «тайной» женой и только теперь употребляет слово «мэ» («жена») без каких бы то ни было оговорок. Глагол «акэру» (в сочетании «aкэдзосиникэру») помимо «рассвело» значит еще и «открывать», в этом втором значении оно ассоциативно связано со словом «мэ» («глаза»). Кроме того, принц явно хочет напомнить Идзуми Сикибу стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 689: «самусирони//коромокатасици //коё имо я// варэ о мацураму// удзи но хасибимэ» («Неужели опять, // Одно лишь платье на ложе // Постелив, ты прождешь// Меня всю ночь до рассвета,// О дева с моста Удзи?»).
143. Идзуми Сикибу
фую но ё но Зимняя ночь, мэ саэ коори ни даже глаза льдом тодзирарэтэ скованы, акасигатаки о с трудом рассветает / открываются глаза, акасицуру кана но вот наконец рассвело / открыла глаза.
В стихотворениях того времени очень часто, говоря о зимней ночи, упоминали «заледеневшие (от замерзших слез) рукава». Идзуми Сикибу идет дальше, заявляя, что у нее «заледенели глаза». Весьма смелый для того времени образ, призванный символизировать высшую степень любовной тоски.
144. Идзуми Сикибу
курэтакэ но Китайского бамбука ёё но фуругото веков старые предания / песни омооюру напоминающие мукасигатари ва старинную историю варэ номи я сэн одной ли мне рассказывать.
Слово «курэтакэ» (буквально «китайский бамбук») — является поэтическим зачином (макура-котоба) к слову «ёё» («века»). Посылая принцу это стихотворение, Идзуми Сикибу рассчитывает заставить его переменить свое решение и не принимать постриг. В словах «история давняя» таится намек на историю их любви. Идзуми Сикибу скорее всего взяла за основу длинное стихотворение Мибу Тадаминэ из антологии «Кокинвакасю», 1003, в котором есть такие строки: «курэтакэ-но // ёё но фуругото // накарисэба // икахо-но нума-но// икани ситэ // омоу кокоро о // нобаэмаси» («Когда б не они,// Эти истории давние,// Хранящие память //О бамбуковой чаще веков,// Как мы смогли бы // Поведать другим наши чувства, // Бескрайние, как озера Икахо»). Вводя в свое стихотворение образ бамбука как символа вечности, неизменности, Идзуми Сикибу хотела свести на нет дурные последствия от столь неблагоприятной для разговора темы, как принятие пострига.
145. Принц Ацумити
курэтакэ но В этом мире, укифусисигэки где несчастья, как ё но нака ни коленца бамбука, арадзи то дзо омоу я не хочу задерживаться сибасибакаримо даже на краткий миг.
На этот раз «курэтакэ» используется как слово-зачин (макура-котоба) к «фуси» («коленце»). Если Идзуми Сикибу противопоставляла образ бамбука теме принятия пострига, принц, наоборот, связывает его с горестным миром («уки фуси сигэки ё», буквально «мир, в котором несчастий так же много, как коленцев бамбука»), таким образом подтверждая свое желание уйти из мира. Возможно, принц хотел напомнить Идзуми Сикибу стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 958: «ё ни фурэба// кото но ха сигэки// курэтакэ но// укифуси гото ни // угуису дзо наку» («Дни коротаем //В мире — бамбуковой чаще, // Листья горестных слов // Шелестят, а на каждом коленце // Плачет-поет соловей»).
Примечания
1
1 День Мыши (нэ-но хи) — в первый день Мыши первого месяца по лунному календарю принято было выезжать в окрестные луга и выкапывать из земли ростки сосен (для того чтобы потом посадить их в своем саду, более поздней трансформацией этого обычая является обычай выставлять на Новый год у входа в дом ветки сосен, так называемые кадомацу). Сосны символизируют долголетие.
2
2 Первая зелень — имеются в виду первые семь весенних трав (сэри — омежник, надзуна — пастушья сумка, гогё — сушеница, хакобэра — мокричник, хотокэнодза — яснотка, судзуна — репа, судзусиро — редька «дайкон»), их положено было собирать на седьмой день первого месяца и класть в кашу семи трав («нанакуса-гаю»), которую ели в тот же седьмой день. Считалось, что эта каша предохраняет от болезней и удлиняет срок жизни.
3
3 «Умеет нас истомить…» — это стихотворение основано на стихотворении Осикоти Мицунэ из антологии «Кокинвакасю», 41: «Ах, весенняя ночь,// Быть темной напрасно ты тщишься. // Сливу в цвету// Нежных красок лишаешь,// Но можно ли скрыть аромат?»
