Алишер Навои - Поэмы
«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.
В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. Для подтверждения и обоснования этого тезиса Навои обожествляет человека и объявляет его самым прекрасным в мире.
После восхваления Низами Гянджеви, Хосрова Дехлави и Абдуррахмана Джами Навои переходит к последующим разделам поэмы, начиная их с высказываний о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности. При этом непременными и главными условиями являются народность и правдивость. Прежде всего именно это делает художественное слово полезным и действенным:
Но если слово — правды лишено,
Для перлов нитью станет ли оно?
Исходя из этих принципов, Навои в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.
Вот характерная картина из жизни шаха и окружающих его, которые грабят народ, страну, предаются пьянству и разврату.
Там сквернословья слышен пьяный хор,
Там непотребства оскорбляют взор…
Так целый день в тени твоих палат
Царят разгул, и скверна, и разврат…
Когда же утро землю озарит,
Чертог царя являет гнусный вид:
Как будто рать в сраженье полегла,
Распластаны упившихся тела,
Едва проснутся, бросятся опять
Последнее у нищих отбирать…
Казну пополнят, а ночной порой
Опять и шум, и гам, и пир горой…
Крайне важно и интересно отметить, что Навои признает только такого правителя, который честно служит народу, родине; и отвергает утверждение о том, что шах — представитель всевышнего на земле, ибо он такой же смертный, как и его подданные.
Поистине гражданским подвигом являлись следующие слова великого поэта, сказанные им в адрес правителя:
Своим рабам подобен ты во всём —
Во внешности и в существе своем.
Это было направлено против одного из основных принципов феодальной идеологии и связанных с ней господствующих общественных устоев.
В специальной главе поэт с гневом разоблачает реакционных представителей духовенства и говорит: одежда шейха соткана из ниток лжи, а игла взята из уса духа зла; хоть у него велика чалма, но под чалмой нет ни света, ни ума; посох его есть опорный столб дома обмана; а четки — зерна приманки для поимки простых людей в свои сети…
И Навои делает вывод:
Вот для чего им хитрость и обман:
Их цель — богатство, власть, высокий сан.
Так шейх «ведет людей к геенне огненной!».
Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни. При этом к каждой из этих глав приводится притча, которая является изумительным образцом новеллы в стихах. Таковы, например, рассказы о Бахраме и Хатаме Тайском.
В одной из последних глав Навои поэтически воспевает красоту и богатство родной страны, восхищается талантливым народом и чудесными плодами его труда. Весьма характерны слова, сказанные в связи с этим в адрес шаха:
Знай: справедливость громче славных битв
И выше догм, религий и молитв…
Пока стоят земля и небосвод,
Пусть благоденствует любой народ.
Второй поэмой «Пятерицы» является «Фархад и Ширин», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.
Центральная фигура поэмы — Фархад еще юношей освоил все известные в те времена науки и ремесла. Его не радуют и не интересуют ни царский трон отца, ни дворец, ни золото. Что-то очень серьезное, но таинственное мучает его. Он страстно влюблен, но объект его любви неизвестен; его душу терзает какой-то высокий, пленительный идеал, но что он собой представляет конкретно, неясно. После долгих поисков и путешествии по странам, после победы над фантастически сильными животными и после встречи с философом Сукротом (Сократом) Фархаду удается овладеть «талисманом Искандара» — зеркалом, в котором отображались все происходящие события, все то, что было и будет, весь многообразный мир и все тайны тайн. Благодаря этому зеркалу Фархад выясняет все то, что так долго мучало и терзало его сердце, — он видит в зеркале царицу красоты и сказочную страну справедливости. Рассказывая художнику Шапуру, с которым он подружился после кораблекрушения, Фархад называет эту страну чудесной, бесподобной и говорит, что именно ее он и разыскивал так долго. Сказочность этой страны подтверждает и Шапур, который говорит: я был там и вновь стремлюсь к тем дивным небесам.
Живительно-тепло погодье в ней,
Обилье роз и плодородье в ней.
Как сам Ирем, пленительно свежа
Она от рубежа до рубежа.
Армен — ее названье…
Забегая немного вперед, скажем, что это подтверждает и сам простой житель этой страны, — один из тех, кто в муках пытался открыть путь к воде:
Отчизна наша — это рай земли…
Венчает добродетелью страну
Царица, наш оплот — Михин-Бану…
Опора нам владычество ее,
Отрада нам величество ее.
Это, конечно, в известной мере напоминает тот идеал, о котором мечтали великие поэты и мыслители прошлого, — мечту о такой стране, во главе которой стоит умный и справедливый правитель и население которой живет спокойно, счастливо. Именно такой описывает Навои страну армян.
Здесь важно не только то, что поэт воспевает свою мечту о справедливом государстве. Главное — в показе и осуждении грабительских войн, акта неприятельского нашествия против этой дивной страны.
Фархад со своим другом Шапуром прибывает в этот край и видит все то, что раньше показывало ему зеркало мира.
Характерно то, что Фархад сразу же обращает внимание на людей, которые пытаются провести канал через гранитную гору, и тут же сам берется за дело, освобождая их от мучительной работы. Показывая чудеса созидательного труда, он пробивает канал. Радостная весть быстро доходит до царицы Михин-Бану и Ширин. И тогда
Воскликнула Ширин: «Кто ж он такой,
Наш гость, творящий чудеса киркой?
Он добровольно нам в беде помог —
Действительно, его послал к нам бог!..»
Фархад осуществляет не только то, к чему так тщетно стремились люди. Он строит сказочный замок для Ширин и создает водохранилище.
Так, что дворец Ширин со всех сторон
Узором водным был осеребрен.
Когда он дело это завершил,
И город он снабдить водой решил.
А город был внизу, и без воды
Там огороды гибли и сады.
Фархад исчислил высоту, — она
Двум тысячам локтей была равна.
И с этой кручи вниз пустил Фархад
За водопадом в город — водопад.
И так благодаря его трудам
Все люди воду получили там…
Народ «изумлен трудом Фархада», наступает праздник водопуска:
Когда же стал арык приютом вод,
Волненье всколыхнуло весь народ.
Как будто вся толпа сошла с ума,
Такая началась там кутерьма,
Такая суматоха, клики, рев, —
И тут и там, с обоих берегов.
Подтягивали пояса певцы, —
Настраивали голоса певцы,
Так, чтоб напевы их звучали в лад
С водой, которую пустил Фархад.
Народ ликует, безгранично счастливы в своей чистой любви Фархад и Ширин.
Но… именно в этот момент Навои и переходит ко второй основной, а в некоторых отношениях — к главной части произведения, то есть описанию и осуждению деспотов-захватчиков и грабительских войн. Всю свою ненависть и проклятье, все острие своей критики поэт направляет против них.
Иранский шах Хосров с целью пленения Ширин и покорения ее страны, ее народа начинает войну, сея на своем пути смерть и разруху. Фархад вступает в неравный бой с полчищами насильников. Иного выхода у него нет, ибо: «Иль он Хосрова, иль Хосров — его?» И,
