Ли Юй - Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти
– У сельских богатеев в доме много слуг, – согласился Железная дверь. – Одни стоят повыше, другие – пониже, а потому согласия меж ними действительно нет. Это верно! Из-за этого рождаются дурные привычки и нравы. Но существуют хозяева среднего достатка, которых не назовешь большими богачами, но и не скажешь, что они такая уж мелкая сошка. Такой хозяин хорошо знает своих челядинов со всеми их достоинствами и недостатками. В таких домах слуг обычно мало, а потому и не бывает там распри… Вот, скажем, такой хозяин, как я. Если попадешь в дом ко мне, я тут же подыщу тебе жену. Ну как, согласен? Слово за тобой!
– Оно, конечно, не плохо! Может, мне и впрямь согласиться?
– Не скрою, ты мне приглянулся – своим усердием и честностью… К тому же в доме у меня сейчас нет подходящего человека для разных дел и поручений. Вот почему я и завел с тобою этот разговор. Если ты не против, давай составим с тобой бумагу. Скажи, сколько хочешь получить за согласие стать моим слугою? Ответ дай поскорей, ведь я должен найти в доме помещение да подыскать служанку в жены. Ну как?
– Вишь ты, как все повернулось!.. Что ж, я принесу такую бумагу хоть завтра. Что до жены, то с нею можно пока повременить, потому что больших желаний к женщинам у меня нет. Будет жена или нет – мне все равно. Вот поработаю несколько лет, силы мои ослабеют, тогда можно подумать и о жене. Не поздно! А покамест я хочу потрудиться ради вас, хозяин. К чему еще растрачивать силы на женщину?… Теперь о закладе. В деньгах я не нуждаюсь. Иду к вам в услуженье добровольно. На всем белом свете нет у меня никого: ни родителей, ни братьев с сестрами. К чему мне ваши деньги? Главное, чтобы был я обут, одет, а также, понятно, и сыт… Нет, деньги мне ни к чему! Конечно, в бумаге цифру можно обозначить, потому как она иначе не будет считаться настоящей купчей. Можете написать любую. Все равно я не возьму ни единого вэня![114] Не бойтесь, хозяин, я вас не разорю!
– По тому, как ты сказал, я вижу, что человек ты порядочный и будешь верным челядином! – обрадовался Железная дверь. – Теперь о предложениях, которые я высказал. Деньги, что я тебе определил, пока останутся у меня – они пойдут тебе на одежу. Однако очень странно мне, что ты отказываешься жениться. Тот, кто идет в услужение, поступает так, дабы иметь не только свой кров, но и семью. В супружестве он обретает радость и постоянство. Отказываясь не только от денег, но и от жены, ты вроде даешь понять, что хочешь оставаться вольным. Если это так, то держать тебя в доме я не смогу!
– Пускай будет по-вашему, хозяин! Если вы опасаетесь, что у меня есть что-то на уме, что дам я дёру, тогда подыщите мне жену! Только не подозревайте в каком-то двоедушии! Нет у меня дурных намерений! Одним словом, я со всем согласен… а от ваших слов мне стало как-то не по себе!
Они быстро обо всем договорились, Простак в тот же день пришел к хозяину с договорной бумагой, а тот показал ему женщину, предназначенную в жены. В сей же день Цюань переехал в усадьбу, а хижину на пустыре пришлось снести.
Мы уже говорили, что Простак сменил свое имя и назвался Лай Суйсинем, что значит Пришедший с целью. Однако нынче он своей новой фамилией Лай не пользовался, а звался просто Суйсинем. Служанка, что досталась ему, звалась Жуй – Желанная. Как видим, отмщение Цюаня приближалось – до цели оставалось совсем недалеко. Имя жены – «Желанная» сделало цель Цюаня еще более приметной.
В наших замечаниях к сей главе говорится:
Вся прелесть рассказанного выше состоит в том, что прямодушный и дубоватый Цюань, как мы видим, проявил изрядную изворотливость и хитрость, благодаря чему ему удалось пробраться в дом Тефэя, дабы свершить некое тонкое дельце, коим еще в давние времена прославил себя поэт Сыма Сянжу.[115] Замечательно в рассказе и другое: Праведник Тефэй попался в капкан, поставленный этим самым «простаком». Ученый книжник и педант, казалось бы, продумал наперед все возможные ходы, но, несмотря на это, оказался в положении Чжо Вансуня![116]
И наконец, заметим, что мысли, которые зреют в женской головке, часто бегут по дорожке крайне извилистой. Вот что удивительно!
Глава четырнадцатая
Закрыв дверь на засов, ведут любовную беседу, не ведая, что у стен есть уши; дурно разглядывать того, кто совершает омовение, но разве существуют в жизни непреодолимые запреты?…
Юйсян давно уже – задолго до появления в доме Простака Цюаня – пребывала во власти печальных дум и мрачных предчувствий. Мы говорим сейчас об этом потому, что раньше не сподобились об этом напомнить, но нынче такая пора наступила. Надо заметить, что суровый родитель отправил зятя из дома как раз тогда, когда его дочь проявила особый интерес к некоторым сторонам супружеской жизни. Сейчас она походила на пьянчужку, у которого вдруг отняли бутыль с вином, иль чревоугодника, коего лишили тонких яств. Таким одержимым невозможно прожить и пяти дней без привычных услад, а ей пришлось маяться, почитай, целый год – томиться от жестокой вдовьей судьбины. Увы! Не осталось у нее никаких радостей в жизни!
Однажды Юйсян протянула руку к альбому «Весенний дворец». Положив его перед собой, она принялась со вниманием рассматривать картинки, которые быстро разожгли в ее сердце любовный огонь. Отбросив прочь греховную книжку, она схватила другую, чтобы немного отвлечься и остыть. Любезный читатель! Тебе, по всей видимости, небезынтересно узнать, какие такие книжки читала молодая женщина в минуты тоски. Пустеньких сочинений она раньше в руки никогда не брала, а читала лишь серьезные книги, к коим привыкла с раннего детства, – те, которые ей обычно давал родитель. Среди них «Повествование о женщинах-героинях», «Книга о дочерней почтительности», а также другие, не менее полезные сочинения. Понятно, чтение подобных книг, несомненно, помогло бы ей развеять печальные мысли и дало бы утешение в ее вдовьей судьбине, будь то при жизни, как нынче, или после кончины.
Увы! Кто мог подумать, что она пристрастится к книжкам совсем иного рода, которые притащил в дом ее муж и которые, заметим, она читала с большим удовольствием. Среди них, к примеру, были такие: «Повествование о глупой старухе», «Вольная история о расшитом ложе» или «Жизнеописание господина Желанного» и многие другие, написанные словами дурными и развратными. Во многих из них, например, подробно (даже с большим одобрением) писалось об оружии того или иного героя, непременно могучем и предлинном, способном наносить удары тысячи и тысячи раз. Оконечность его, как там отмечалось, похожа на высунувшуюся из своего убежища голову улитки, тело, имеющее цвет освежеванного кролика, напоминает крепкий кукурузный початок. «Какая чушь!» – восклицала Юйсян, листая страницы книги, но невольно задумывалась. «Никогда не поверю, чтобы воин был вооружен таким оружием! Скажем, мой собственный муж… Оружие длиною всего в два цуня, а толщина никак не больше, чем в два пальца. Устойчив ли в бою? Пожалуй, сотню-две ударов выдержит, однако же скоро теряет силу. А в книжке пишут о сотнях и даже тысячах ударов!..Видно, правы были древние люди, которые говорили: «Чем слепо верить книгам, лучше вовсе их не читать!» Ясно, что все это досужие выдумки мошенников-писак. В жизни подобных чудес, конечно же, не бывает!» Она погрузилась в раздумья, которые неожиданно привели ее к такому выводу: «Поднебесная огромная, а мужчин в ней великое множество. Быть может, среди них есть люди необычные и удивительные! Вполне возможно! Поэтому рассказы, которые я читала, могут быть достоверны. Может быть, это вовсе не враки!.. Если кому-то повезет познакомиться с подобными воином, то восторг, который испытает счастливица, наверное, трудно описать словами. Что стоят мечты о райской жизни небожителей?!» Так думала красавица Юйсян, охваченная беспокойными думами от прочитанных книг и пребывающая от них в постоянном волнении и тревоге. Несколько дней подряд она, едва раскрыв утром очи и поднявшись с постели, хватала в руки книжку и тут же забывала обо всем на свете, даже о тех женских делах, которые ее ждали. Полистав несколько страниц, она уже чувствовала любовное желание, которое будто пожирало ее изнутри. Мысли Юйсян часто обращались к супругу. О, как мечтала она о его скорейшем возвращении домой, дабы она смогла излить ему свои чувства любви. Но Вэйян словно провалился: ни весточки, ни единой строчки. В душе женщины родилась досада, которая росла и крепла день ото дня. «Видно, в прошлой своей жизни я вела себя недостойно, коли мне выпала доля жить с таким неблагодарным супругом! – думала она. – Его нет уже несколько месяцев, но ведь так могут пробежать и годы!.. Этакий сластолюб, конечно, не станет страдать в одиночестве! Ясно, что он свернул на дурную тропу! Ну и пусть! Если пошел по такому пути он, то и я не стану зевать. Как говорится: «Открою тайную дверцу!» – впущу в дом чужого мужчину. Одно плохо – в нашем доме слишком суровые порядки! Я почти ни с кем не встречаюсь. Экая досада!»
