Автор неизвестен - Древневосточная литература - Удивительные истории нашего времени и древности
— Вы сами виноваты в том, что с вами сегодня случилось, — продолжал господин Сюй, обращаясь к зятю, — так что не сетуйте на других за то, что вам пришлось в эту ночь претерпеть. Сейчас я позову свою жену, пусть она с вами объяснится.
С этими словами господин Сюй вышел из комнаты. Вскоре пришла госпожа Сюй, которая долго пререкалась и спорила со своим зятем, прежде чем помириться с ним.
На следующий день господин Сюй устроил пир в честь своего зятя.
— Одна женщина дважды не получает свадебных подарков, — заметил господин Сюй, возвращая зятю цветную парчу с золотыми цветами. — Вам уже однажды пришлось потратиться на свадебные подарки для семьи Цзинь, так что сейчас я не посмею принимать от вас вторичных даров.
Мо Цзи стоял с опущенной головой и молчал, а господин Сюй продолжал издеваться над ним:
— До сих пор вас так смущала бедность и низкое происхождение вашего тестя, что вы из-за этого бросили свою жену и преступили законы нравственности. Правда, ваш новый тесть исполняет должность управляющего хлебными делами области, но боюсь, что моя должность вам может показаться слишком ничтожной и брак с моей дочерью вас не устроит.
У Мо Цзи от стыда все лицо побагровело, ему ничего не оставалось, как, еще раз попросив прощения, покинуть дом тестя.
В подтверждение приведу стихи:
Всем сердцем только и мечтал
С семьею знатной породниться.
Не знал, что прежнею женой
Окажется его невеста.
Был посрамлен он и избит,
И от стыда лицо горело.
Спроси: чего ж добился он?
Лишь тестя нового, и только.
«Размахивая палками, служанки набросились на Мо Цзи…»
С этих пор Мо Цзи и его жена жили в таком мире и согласии, какого они раньше не знали. Сюй и его жена относились к Юйну, как к родной дочери, а к Мо Цзи, как к настоящему зятю. Юйну любила господина и госпожу Сюй, как отца и мать.
Тронутый добротой окружающих, Мо Цзи сам стал другим человеком. Он поселил у себя в доме «туаньтоу» Цзинь Лаода, кормил его и заботился о нем до последних дней его жизни.
После смерти господина и госпожи Сюй Юйну носила трехгодичный траур, желая этим отблагодарить своих благодетелей. Мо Цзи умер прежде своей жены, когда ему было пятьдесят с чем-то лет. За несколько дней до смерти он видел сон: его посетило божество и сказало: «Тем, что ты некогда собирался убить свою жену и пренебречь установленными небом законами, ты прогневил верховное божество и оно сократило тебе жизнь на двенадцать лет, а срок твоей чиновной карьеры — на тридцать лет. То, что твоя жена не погибла и ты снова смог соединиться с ней, — это тоже произошло по милости верховного божества. Это оно спасло невинного человека и покарало легкомысленного».
Сон этот очень огорчил Мо Цзи. Когда он передал домашним слова верховного божества, все растолковали их так: не встать больше Мо Цзи, не поправиться ему!
Поистине:
И мысли, и поступки наши —
Все хорошо известно небу.
За все заплатит справедливо!
И разве может быть иначе?
Скажу еще, что с тех пор между членами семей Сюй и Мо на протяжении многих веков заключались браки, и семьи эти были всегда очень дружны между собой.
В стихах говорится:
Сун Хун остался верен долгу —
Прослыл в народе благородным;
*Хуан Юня, что жену оставил,
«Неверным мужем» окрестили.
Взгляните на Мо Цзи: женат был,
А вновь посвататься решился.
Был брак его начертан небом,
И зря лишь духов он тревожил.
ЛЮЙ СТАРШИЙ ВОЗВРАЩАЕТ ДЕНЬГИ И ОБРЕТАЕТ ВНОВЬ СВОЮ СЕМЬЮ
*Дал Мао Бао черепахе жить —
И получил он чин высокий;
*Сун Цзяо на реке спас муравья —
И первым выдержал экзамен.
Простые люди говорят обычно:
«До неба далеко и высоко»;
Как знать им, что от их поступков добрых
Всегда зависит счастье их самих.
Рассказывают, что в провинции Чжэцзян, в округе Цзясин, в местечке Чаншуйтан жил некий богач по фамилии Цзинь, по имени Чжун. Богатства его исчислялись десятками тысяч связок монет. Все представители его рода из поколения в поколение слыли богачами. Цзинь Чжун по природе своей был человеком жадным и скупым. Он не любил никого и ничего, а больше всего на свете он не любил небо, землю, себя самого, своих родителей и императора.
Небо он ненавидел за то, что оно не всегда такое, как в шестой месяц, за то, что ветер и снег заставляют людей осенью и зимой страдать от холода и вынуждают их тратить деньги на покупку одежды. Землю он ненавидел за то, что деревья, которые она рождает, растут не такими, как ему хотелось бы. Богач мечтал о том, чтобы каждый ствол был подобен столбу, каждая большая ветка — балке, а маленькая — решетке: тогда не пришлось бы тратиться на плотницкие работы. Самого себя Цзинь Чжун ненавидел за то, что его чрево мешало ему увеличивать капитал, что стоило ему лишь один день не поесть, как его мучил голод. Своих родителей он ненавидел за то, что они оставили ему в наследство много родственников и друзей, которых приходится угощать, когда они приходят в гости. И, наконец, императора он ненавидел за то, что тот требует с него деньги и зерно в уплату налогов с земли и полей, доставшихся ему по наследству от предков.
Таковы были пять источников его постоянного недовольства.
Помимо того у Цзинь Чжуна были еще и четыре заветных мечты. Во-первых, он мечтал, как *Дэн Тун, стать хозяином медной горы; во-вторых, он хотел, чтобы его дом был такой же «золотой пещерой», какой был дом *Го Хуана; в-третьих, он хотел обладать магической силой *Ши Чуна, чтобы получать драгоценные чаши; в-четвертых, он мечтал, чтобы один из пальцев на его руке, так же как палец *Люй Чуньяна, превращал камешки в слитки золота.
Пять источников его огорчений и четыре несбыточных желания были причиной его вечной неудовлетворенности.
Богач никогда не тратил понапрасну ни одного зерна из своих амбаров и ни одного гроша из своих сбережений. Он, как говорится, варя рис, считал зерна; топя печь, взвешивал хворост. Никогда не упускал он случая нанести ущерб другим и нажиться самому, за всю свою жизнь не совершил ни одного доброго поступка и творил одно лишь зло. *3а все это односельчане прозвали Цзинь Чжуна Цзинем-студеной водой или Цзинем-живодером.
Цзинь Чжун не любил монахов.
«Во всем свете, — рассуждал он про себя, — в полное удовольствие живут одни лишь монахи: они существуют за счет пожертвований, но сами никому ничего не дают». Поэтому каждый монах, которого встречал Цзинь-живодер, был для него, как говорится, сучком в глазу или занозой в языке.
Неподалеку от того места, где жил Цзинь Чжун, находился буддийский монастырь *Фушань. Хотя богачу было уже за пятьдесят лет, он не знал, что такое потратить хоть один грош на возжигание курильных свечей в храме.
Жена Цзиня, урожденная Дань, родилась в тот же год, тот же месяц и тот же день, что и муж, и только часы их рождения были различны.
Жена богача аккуратно соблюдала посты и любила делать людям добро. За первое муж любил ее, за второе — ненавидел.
У госпожи Дань за сорок с лишним лет супружеской жизни еще не было детей. И вот однажды она потихоньку от мужа из собственных *денег «на шпильки и на гребешки» взяла двадцать с лишним *ланов и отнесла их старому монаху из монастыря Фушань, чтобы тот помолился за нее будде и попросил о потомстве. Старый монах, очевидно, разжалобил будду, и госпожа Дань подряд родила двух мальчиков. Оба они росли красивыми и умными. В честь монастыря старшему мальчику дали *маленькое имя Фу, а младшему — Шань.
После рождения детей госпожа Дань тайком от мужа часто брала из дома немного риса и дров и относила все это старому монаху. Когда Цзинь Чжун случайно узнавал об этом, он выходил из себя, ссорился с женой и кричал в исступлении. Старуха Дань не спускала мужу, и ссора прекращалась лишь тогда, когда оба они обессиливали от крика. Такие сцены случались между мужем и женой не раз, но так как госпожа Дань была женщиной упрямой и настойчивой, то, несмотря на размолвки с мужем, она поступала по-своему.
История, которая будет описана в рассказе, случилась в тот год, когда богачу Цзиню и его жене было по пятидесяти лет, старшему их сыну было девять лет, младшему — восемь. Оба мальчика уже были отданы в школу и учились очень хорошо.
Когда наступил день рождения супругов Цзинь, богач, боясь, что с поздравлениями придут друзья и родственники, заранее убрался из дома. Тем временем госпожа Дань достала из своих сбережений несколько серебряных монет и сама снесла эти деньги в монастырь, попросив почтенных отцов попоститься и помолиться за долголетие ее и мужа, а также за то, чтобы их сыновья, став взрослыми, не забыли бы своей матери и заботились о ней так же, как она сама сейчас заботится о них.
