Шота Руставели - Витязь в тигровой шкуре

Видел этих я героев, лучезарных, как светило.
От семи планет небесных к ним сиянье нисходило.
Вороной под Тариэлом в нетерпенье грыз удило.
Как сердца они сжигали, так оружье их грозило.

Этих витязей отважных с горным я сравню потоком:
После яростного ливня мчит в ущелье он глубоком,
И ревет он, и грохочет, и, уже незримый оком,
Успокоенный, смолкает только на море широком.

Хоть соперников не знали ни Фридон, ни Автандил, —
Состязаться с Тариэлом не хватало братьям сил,
Ибо солнце затмевает даже яркий свет светил...
Вот рассказ о том, как витязь вражье племя истребил.

Поле битвы побратимы поделили меж собою.
Каждый воин в их отряде уподобился герою.
Ночью, выставив дозорных, предались они покою,
Но с рассветом появились, щит имея под рукою.

Словно путники простые, братья ехали вначале.
Караульные в воротах без опаски их встречали:
Ничего не замечали, лишь стояли да скучали.
Вдруг надели братья шлемы и вперед, как вихрь, помчали.

В скакуна вонзая шпоры, под веселый свист кнута
Каждый бросился к воротам под прикрытием щита.
Стража пала бездыханной, не успев закрыть врата.
Бил набат, ревели трубы, начиналась суета.

И решил творец покончить с этой крепостью бесчестной:
Отвратил свой лик от солнца Кронос, злобствуя над бездной,
Опрокинул он на землю колесо и свод небесный,
И повергнутые трупы полегли в долине тесной.

Мощный голос Тариэла заставлял терять сознанье.
Витязь рвал мечом кольчуги, рушил латы, одеянья.
С трех сторон ворвавшись в город, где творились злодеянья,
Братья яростно рубились, очищая эти зданья.

С полководцем Автандилом скоро встретился Фридон.
Враг был смят и уничтожен, кровь текла со всех сторон.
Но, оглядываясь, думал каждый витязь, поражен:
"Что случилось с Тариэлом? Почему не виден он?"

И встревоженные братья к третьим бросились воротам,
Но в живых от целой стражи не осталось никого там.
Десять тысяч там злодеев облились кровавым потом,
Вал разбитого оружья не давал пройти к высотам.

Полегли, как от недуга, в этом месте супостаты —
У того в крови кольчуга, у того в обломках латы,
С петель сорваны ворота, опрокинуты и смяты...
"Узнаем, — сказали братья, — чьи здесь руки виноваты!"

Поднялись они на башню и увидели: луна,
Устремившаяся к солнцу, от дракона спасена.
Тариэл стоял без шлема, в косы куталась она,
Грудь к груди была прижата, шея с шеей сплетена.

Обнимались, целовались, прижимали лалы к лалам.
Так Муштар, сияя в небе, обнимается с Зуалом...
На заре оттенок розы снова делается алым, —
Пусть и к ним вернется радость, злополучным и усталым!

Разойтись была не в силах эта пара, светлолица.
Розы губ, припав друг к другу, не могли разъединиться.
Наконец они очнулись — юный витязь и девица,
И царевне два героя поспешили поклониться.

И счастливая царевна обняла, ликуя, их,
Благородных и бесстрашных избавителей своих,
И от ласкового слова гнев их яростный утих,
И беседовали с ними там невеста и жених.

И приветствовали братья станом стройного собрата
И друг друга поздравляли с одоленьем супостата.
Полегли в бою злодеи и исчезли без возврата,
Ибо львов они страшились, словно малые козлята.

Но когда узнали братья, что от верной их дружины
После боя уцелело чуть побольше половины, —
Перебили тех, кто скрылся за уступами теснины,
И великие богатства повезли домой с чужбины.

На три тысячи животных — вьючных мулов и верблюдов —
Был погружен крупный жемчуг из подвалов и сосудов.
Было много там рубинов и граненых изумрудов...
Дева села в паланкине, всю фатой себя закутав.

Шестьдесят оставив стражей в той твердыне у дверей,
Повезли они царевну в славный град царя морей.
"Хоть длинна туда дорога, — говорили братья ей, —
Мы Фатьму лишить не можем благодарности своей!"  

Прибыл вестник в Гуланшаро и привез царю посланье:
"Тариэл, гроза неверных, я свершил свое желанье.
Вывел я из стен Каджети солнце, полное сиянья,
И к тебе, подобно сыну, нынче еду на свиданье.

Царь! Разбив в сраженье каджей и владея их страною,
Одному тебе обязан я победою такою,
Ибо ранее царевна спасена была Фатьмою...
Чем воздам тебе я нынче, осчастливленный тобою?

Выйди, царь, ко мне навстречу: ныне я в твоем краю.
Я тебе все царство каджей, благодарный, отдаю.
Укрепи же их твердыню, защищай ее в бою.
Я же с милою невестой еду в вотчину свою.

От меня скажи Усену, чтоб прислал свою супругу.
Пусть она ко мне приедет и обрадует подругу.
Не она ль нам оказала столь великую услугу?
Ждет ее мое светило, озарившее округу!"

Царь морей, приняв посланца и услышав эти речи,
Удивленья и восторга скрыть не мог в простосердечье.
Он хвалил и славил бога за успех каджетской сечи
И с великою поклажей поспешил на место встречи.

Он решил сыграть их свадьбу и, исполненный забот,
Взял с собой добра немало в этот свадебный поход.
Десять дней они с Фатьмою бодро ехали вперед,
Чтоб увидеть льва и солнце, восхитившее народ.

Братья спешились при встрече, поздоровались с владыкой,
И владыка целовал их с благодарностью великой.
Поздравлял он Тариэла, беглеца пустыни дикой,
И, взирая на царевну, любовался солнцеликой.

И Фатьма при виде девы, возвратившейся из плена,
Обняла ее, рыдая, целовала ей колена.
"Слава богу, тьма исчезла, — говорила ей смиренно, —
Зло мгновенно в этом мире, доброта же неизменна!"

Обняла Фатьму царевна и сказала ей она:
"Пожалел создатель сердце, пробудил его от сна!
Раньше я была ущербна, ныне радостью полна,
Как оттаявшая роза, снова солнцем спасена".

В благодарность за Каджети царь в течение недели
Пировал на этой свадьбе, сам участвуя в веселье.
Много роздал он подарков — дивных кубков, ожерелий,
По червонцам там ходили и под ноги не глядели.

Горы шелка там лежали и атлас, царем даренный.
Увенчал гостей владыка гиацинтовой короной.
Оценить подарок этот не сумел бы и ученый,
Тариэлу же вдобавок трон поставлен был червонный.

Государь поднес невесте одеянье, и на нем
Бадахшанские рубины рдели пурпурным огнем.
Дева молнией светилась, сидя с юношей вдвоем,
И дивились им вельможи, приезжая на прием.

Автандилу и Фридону царь того морского края
Подарил по иноходцу, по заслугам воздавая.
Были им даны и седла, и одежда дорогая.
"Благодарствуй, царь великий!" — братья молвили, вставая.

Тариэл же к государю обратился со словами:
"Рады мы, что ты, владыка, здесь пируешь вместе с нами.
Одарил ты нас сегодня драгоценными дарами!
Хорошо, что я заехал навестить тебя с друзьями".

"Лев достойный и властитель! — отозвался царь морей. —
Ты печалишь нас разлукой, тешишь близостью своей!
Неужели дар мой скудный равен доблести твоей?
Тяжко мне с тобой расстаться, наилучший из людей!"

Витязь речи вел с Фатьмою, как с названою сестрою:
"В неоплатном, в небывалом я долгу перед тобою!
Ныне все богатства каджей, привезенные с собою,
Я дарю тебе, сестрице, мне ниспосланной судьбою!"

И Фатьма пред ним колени, благодарная, склонила:
"Без тебя я, повелитель, сожжена огнем светила!
Ты лишил меня рассудка, погрузил меня в горнило!
Счастье — взысканным тобою, а покинутым — могила!"

И царю морей сказала новобрачная чета,
Чью кристальную улыбку льют жемчужные уста:
"Без тебя, о царь, свирели умолкают неспроста,
Но, увы, пора вернуться нам в родимые места.

Ты отец наш и наставник, наша жизнь и упованье!
Дай же нам корабль, владыка! Окажи благодеянье!"
Царь ответил: "Я исполню ваше каждое желанье, —
Что еще могу я сделать, коль настало расставанье?"

Судно быстро снарядили и наполнили добром,
И отъехал славный витязь на богатом судне том.
Провожавшие рыдали, били в темя кулаком,
И от слез Фатьмы вздувалось море синее кругом.