Ашвагхоша - Жизнь Будды
Восстает как тайный знак,
Он, смотрящим оком, видел
И разумно разбирал.
В это время царь Магадхи
Известил его, чтоб он
В усиление покоя
Город рвами окопал.
И, окопы эти видя,
Чтимый миром возвестил,
Что благая воля духов —
Сильный городу оплот.
Был обрадован правитель,
Будде он принес дары,
Чтоб Закон почтен был правый,
Вместе с Общиной его.
За ворота городские
Будда вышел, и пошел
Он к реке могучей Гангу,
Чтобы воду перейти.
И правитель, из почтенья
Перед Буддой, повелел,
Чтобы имя «Гаутамы»
Было имя тех ворот.
Между тем народ окрестный
Собирался у воды,
Приносил он приношенья,
Чтоб молитвенность явить.
Предлагал и тот и этот —
Разукрашенный челнок,
Чтобы, реку пересекши,
На другом быть берегу.
Чтимый миром, видя лодки,
Их несчетное число,
Не желая даже вида
Предпочтения явить,—
В миг один, духовной силой,—
Чтоб не ранить столько душ,—
И себя, и сонмы множеств
Через реку перенес.
В этом он означил притчу:
Светлой мудрости ладья
Все живое, что есть в мире,
До Нирваны донесет.
Весь народ, занявший берег,
Вскликнул голосом одним.
Дивным бродом Гаутамы
Это место нареклось.
Как Ворота Гаутамы
Всем известны чрез века,
Так до Брода Гаутамы
Каждый будет доходить.
Дальше шел Владыка мира,
К Котигаме он пришел
И держал к народу слово,
Много душ он обратил.
И до Надики дошел он,
Много было там смертей,
И пришли друзья умерших,
Чтобы Будду вопросить:
«Где умершие родные?
Наши где теперь друзья?
За оконченною жизнью
Где родиться должно им?»
Будда, зная цепь деяний,
Каждый случай различил,
И, уделы означая,
Он согласно отвечал.
Шел он дальше к Ваисали,
И, вступивши в город тот,
Он в саду прохладном Амры
Задержался на пути.
Амра, имя чье блуждало
В восхвалениях людей,
Наклонилась сердцем к Будде
И пошла в цветущий сад.
В свите женщин проходила,
Побеждая красотой,
Зачарованно глядели
Те, что видели ее.
Самосдержанна, спокойна
И надев простой наряд,
Так по саду проходила
Амра, ведомая всем.
Бросив пышные одежды,
Благовонья и цветы,
Добродетельно ступала,
Приходя в тенистый сад.
Так разумная приходит
Долг молитвы совершить,
Так горит на Небе Дэва
Неземною красотой.
Будда издали увидел
Приближение ее,
Слово к верным обращая,
Так он проповедь держал:
«Эта женщина сияет
Несомненной красотой,
Чаровать она способна
И молитвенных людей.
Так храните ж твердо память,
Мудрость ум ваш да скует!
Это слово говорю вам,
Все запомните его:
Лучше в пасти быть у тигра
Иль на плахе палача,
Чем быть с женщиною вместе,
Вожделению служа.
Тайность чары сделать явной —
Это мысль ее всегда.
Чаровать, сидит, стоит ли,
Иль проходит, или спит.
Если даже на картине
Рисовать ее должны,
Хочет чары все означить,
Чтоб смущать сердца мужчин.
Как же вам оберегаться?
Тем, что будете всегда —
И в слезах ее, и в смехе —
Видеть собственных врагов.
Враг ваш — нежное то тело,
Наклоненное вперед,
И протянутые руки,
И волна ее волос.
Это вражеские сети,
Чтобы сердце уловить,
И распутаны те пряди,
Чтоб запутать ум мужской.
Как же более должны мы
Красоту подозревать,
Распростершую любовность,
Изучившую себя!
В миг, когда она являет
Очерк тела своего
И болтает говорливо,
Дремлет глупый ум мужской.
И тогда какая смута,
Коль раскрашенный тот лик
Скроет скорбь непостоянства,
Шаткость, тень, нечистоту!
Если будешь ведать это,
Все хотение умрет,
И тогда твой разум ясный
Девы Неба не пленят.
Все ж могуча сила хоти
В человеческих сердцах,
Лук да будет наготове
С напряженной тетивой!
Стрелы мудрости точите,
Да не будет пуст колчан,
Светлым шлемом правой мысли
Да покроется чело!
Пять врагов сражай упорно,
В пять желаний метко цель,
Чтоб не смели подступиться
И сознаньем завладеть.
И железом раскаленным
Лучше вырвать вам глаза,
Чем на хитрый женский облик
С вожделением смотреть.
Сила хоти ум туманит,
Манит женская краса,
Проживешь и не увидишь
И пойдешь дорогой злой.
Между хотью и предметом
Есть неравенство границ:
Это два вола пред плугом,
Но неравно их ярмо.
Вместе тянут плуг тяжелый,
Но один его влечет,
А другой идет для вида.
Обуздайте же сердца!»
Так сложилось это слово,
Чтобы верных уберечь.
Между тем к Владыке Амра,
Не смущаясь, подошла.
В ней горело состраданье,
Сердце жалости полно,
И подумала, что рощу
Примет в дар он от нее.
Самосдержанно и ясно,
Перед Буддой преклонясь,
Тут, у ног Владыки мира,
Место выбрала она.
Он сказал: «Твой облик скромен,
Безыскусственен наряд,
Ты юна, и ты богата,
Ты красива и умна.
Чтоб с подобными дарами
Сердцем так принять Закон,
Эго — редкостное дело,
Трудно в мире отыскать.
Коль мужчина копит мудрость
Чрез рожденья вновь и вновь,
Он Закон охотно примет,—
Это можем видеть мы.
Но чтоб женщина, чья мудрость,
Как и воля, коротка,
Столь объятая любовью,
Обратилась,— трудный шаг.
На мужчине вся забота,
Сила — он, и радость — он.
Лика женщины да минем,
Сердце в правом соблюдем».
Амра слушала Владыку,
В сердце радость возросла,
Мудрость мысли в ней окрепла,
Озаренья свет горел.
Образ женщины душою
Отвергая от себя,
Гнет желанья ниспровергла,
Мыслям чистым предалась.
Все ж свой женский лик хранила,
Ибо связан был он с ней,
И молитвенно сказала,
Перед Буддой преклонясь:
«О Владыка, в состраданьи
Мой смиренный дар прими!
Пусть в неведеньи я темном,—
В том — обет моей души!»
И, ее сердечность зная,
Будда принял этот дар,
И душа ее сияла
В полной радости своей.
23. ПРЕДЕЛ
В это время, средь мощных Лихави,
Пролетела крылатая весть,
Что в стране их Владыка Вселенной,
Что он медлит у Амры в саду.
Поспешили они в колесницах,
Был у каждого собственный знак,
Синий, красный, и желтый, и белый,
Балдахины различных шелков.
И, прибывши к той роще тенистой,
Эти Сильные, имя чье — Львы,
Снявши пять украшений, смиренно
Преклонились пред Буддою все.
Вкруг Учителя — тесные сонмы,
И как Солнце сияет он всем.
Старший Лев, львинооко глядящий,
Без надменности львиной внимал.
Между тем Сакья-Лев начал слово:
«Я с великими здесь говорю,
Но, прошу, отложите мирское
И примите Учения свет.
Красота и богатство — желанны,
Украшенья и запах цветов,
Но нельзя их сравнить с красотою
Прохожденья прямого пути.
Ваши пажити столь плодородны,
Что великая слава вам в том,
Но, чтоб счастье в народе сияло,
Правя им, соблюдите Закон.
Возлюбивши высокую правду,
Неуклонно ведите народ,
Как ведет многоглавое стадо
Царь быков, через реку идя.
Кто, храня достоверную память,
Все мирское в предельности зрит,
Тот великую силу находит,
Проходя по прямому пути.
Кто проходит по дикой пустыне,
Драгоценные камни найдет,
Их земля породила,— и будет
Прямодушный богат, как земля.
Кто в пустыне мирской сохраняет
Все достоинство светлой души,
Он без крыльев летит чрез пространства,
Через реки плывет без ладьи.
А без этого, как перейдет он
Чрез пороги вскипевших скорбей?
Налетят, заметут водоскаты,
Устремляется яростно скорбь.
Если дерево блещет плодами
И в душистых сияет цветах,
Но топор прорубил основанье,—
Как взойти на подрубленный ствол?
Так и тот, кто своей красотою
Или силою здесь знаменит,
Но закон прямоты нарушает,—
Он непрочен в основе своей.
И бывали цари, что хранили
Прямоту — в многопышных дворцах,
И отшельник порой лишь ущербы
Прикрывал власяницей своей.
Тот, кто мудр, чистоту соблюдает,.
Он идет чрез рожденье и смерть,
И вожак ему — верное сердце,
Это всход, чтоб взойти до Небес.
