Валерий Андросов - Буддийская классика Древней Индии
Подобные этические представления воспроизводились регулярно в буддизме. В эпоху нагарджунизма (II―IV вв.) они уже стали общеиндийским регулятором социальных и идейных отношений. Тем не менее типы праведных личностей, как и объекты культового поклонения, различались конфессионально. В СЛ к раннебуддийскому типу совершенствования как раз добавились некоторые идеалы Великой колесницы. Всё это вкупе с ясным стилем и высокой художественностью произведения обусловило широкую известность «Послания», признание его как в Индии, так и в странах распространения Махаяны.
Санскритский оригинал памятника не сохранился. Он трижды переводился на китайский язык. Во второй половине VIII века при царе Трисонг Децэне (755-797; о его деятельности по установлению буддизма в Тибете см. [Андросов 1996: 125-146; 20006: 300-302, 505-308 и др.]) санскритский текст «Послания» перевели на тибетский язык индийский пандит Сарваджнядэва и один из первых тибетских монахов Палцег [Dietz 1983:59]. Именно этот тибетский труд используется большинством переводчиков СЛ на европейские языки, в том числе и мною для перевода, предлагаемого в данном издании.
Тибетские учёные всегда высоко оценивали СЛ, полагая, что этот трактат является предшественником религиозных произведений класса лам-рим, т. е. «путеводителей» Махаяны, содержащих духовные наставления и нравственно-поведенческие предписания. По этой причине Цонкапа (1357—1419), основатель буддийской школы гелутпа в Тибете, в своём «Лам-риме» обильно цитирует СЛ [Цонкапа 1994-2000]. Таким образом, высокочтимый автор «Послания» Нагарджуна становился зачинателем и этой традиции.
«Дружественное послание» является знаменательным текстом и для индийской литературы. Фактически это первое произведение, некогда существовавшее на санскрите, в жанре посланий, или писем (лекха), возникновение которого учёные относят как раз ко II веку, т. е. ко времени начала сложения нагарджунизма. Новый жанр отвечал и новым задачам буддизма, его ориентации на общественно-культурные ценности, которые теперь не только входили в сферу забот религии, но и воспроизводились особым типом текстовой деятельности. Посредством последнего Махаяна приступила к освоению знаковых систем различных слоёв индийского общества, чтобы переформулировать их установки в соответствии с идеалами и целями Великой колесницы (см. [Андросов 1990: 52-56, 84-91; 2000а: 41-46]).
Композиционно «Послание» построено просто. Правда, многие тибетские комментаторы, в том числе и современные, излишне, как мне кажется, детализируют содержание по различным параграфам. СЛ состоит из введения (строфы 1—3) и основной части, которую, вслед за ламой Рендава [Rendawa 1979], я разделяю на шесть разделов:
1 — общие советы мирянам и монахам (строфы 4—8).
2 — советы мирянам (строфы 9—37).
3 — особые советы мирянам и монахам (строфы 38-64).
4 — изложение буддийских воззрений на сансару — череду рождений в страдании (строфы 65-103).
5 — общее для всех колесниц буддизма объяснение практического Пути в нирвану (строфы 104-118).
6 — объяснение махаянского Пути и его плодов (строфы 119-123).
Если попробовать вкратце передать авторский замысел этого произведения, то, видимо, он состоял в следующем. С помощью освоения буддийского Закона, соблюдения его заповедей и предписаний, в том числе по сосредоточению и созерцанию, можно увидеть в истинном свете смысл круговорота бытия, череды смертей и рождений. Освободиться от сансары возможно лишь благодаря вступлению на Путь духовного совершенствования, на котором постепенно избавляются от страстей, лжемудрости и, в конце концов, от страданий. Лучший из путей предлагает Махаяна.
Китайские и тибетские письменные источники единодушно считают автором СЛ великого Нагарджуну. Соглашаются с этим практически все современные учёные, хотя в «Послании» нет собственно мадхьямиковских терминов и положений. В нём отсутствуют и прославившая Нагарджуну диалектика понятий, особые учения (например, о двойственности истины, о пустоте), отсутствуют и знаменитые приёмы логического опровержения, сведения к абсурду тезисов оппонента (подробнее см. [Андросов 1990: 40—42, 92-93; 2000а: 58-64]).
Весь текст выдержан в каноническом стиле раннебуддийских традиций, о чём свидетельствуют многочисленные параллели с палийской Типитакой и сарвастивадинской Пратимокшей— служебником, или собранием дисциплинарных правил (конкретные параллели см. [Dietz 1983:65-69] и ниже, в примечаниях к переводу). Это было своего рода прикрытием для введения всего двух идей неортодоксальных для буддизма того времени (II в.): Колесницы Совершенствований (парамита-яна — строфы 6-8) и Великой колесницы (Махаяна — строфы 119—123). Автор стремился провести простую мысль, что занятия традиционными буддийскими практиками нисколько не мешают вступить на более широкий Путь к Просветлению. Это делается посредством обета, ведущего к рождению бодхисаттвой — просветлённым существом, подобным Авалокитешваре, что вселяет надежду обрести рай Будды Амитабхи.
В качестве основного тибетского текста использовано одно из последних изданий СЛ [Suhrillekha 1978: 71-112]. В Индии в Центральном институте тибетологии (Сарнатх, Варанаси) идёт подготовка к изданию восстановленного санскритского текста СЛ, чем занимается тибетский учёный Пема Тензин, уже издавший восстановленный санскритский текст комментария Камалашилы (VIII в.) к «Алмазной сутре» [Vajracchedika-tika 1994].
II Перевод[ПОСВЯЩЕНИЕ]
Хвала Величественно-Прекрасному (Манджушри), юному царевичу*.
[Введение — строфы 1-3]
1
О достойный, по рождению заслуживший благополучие*!
Просветлённый и Благосущный** сообщил Учение, побуждающее
К добродеятельности. Я же составил эти стихи***,
Дабы вкратце передать тебе то, чему должно внимать.
2
Подобно тому как изваяние Благосущного, сделанное из дерева и других материалов,
Которое может быть всяким*, годится для поклонения знающим людям,
Точно так же эти мои стихи не ахти какие, но они вдохновлены Благим Законом**,
И ради него будь снисходителен к недостаткам [стихов].
3
Речения Великого Мудреца ты должен слушать,
Размышлять над ними и постигать [их смысл]* вновь и вновь.
Ведь побелённые мелом [стены дома] в полуночном лунном свете
Становятся ещё белее. Разве это не так?
[I. Общие советы мирянам и монахам — строфы 4-8]
4
Просветлённый, Закон, Община, даяние, нравственность и божества —
Вот шесть узелков для памяти*, оставленных Победителем**
В одном из лучших поучений. О каждом из них в отдельности
Нужно постоянно помнить как о добродетели и следовать ей сознательно.
5
Неизменно следуй путём десяти добрых деяний*
Для тела, речи и ума,
Отворачивайся от вина и вину подобного
И будь полностью удовлетворён такой жизнью.
6
Зная, что богатство преходяще и само по себе не имеет сущности,
Искренне делай щедрые дары* монахам, брахманам, беднякам и друзьям.
Для следующей жизни** нет лучше родственника***,
Чем щедрое даяние другим.
7
Тебе должно полагаться на собственное нравственное поведение —
Быть неколебимым чувствами, безупречным в поступках, не омрачённым в мыслях, чистым.
Ибо сказано, что нравственные заповеди — основа всех добродетелей,
Подобно тому как земля — основа всего живого и неживого*.
8
Даяние, нравственность, терпимость, решимость,
Сосредоточенное созерцание и проникновенная мудрость* — вот они,
Безграничные совершенствования, кои должно тебе развивать,
Дабы пересечь океан существования (сансары) и стать Победителем.
[II. Советы мирянам — строфы 9-37]
9
Семья, в которой почитаются отец и мать,
Уважаема богом Брахмой и духовными учителями*.
Благодаря такому почитанию эта семья прославится,
В будущем же [её члены] обретут высокие небеса.
10
Прекрати убивать, красть, распутничать, лгать,
Пьянствовать, есть когда попало,
Наслаждаться мягкими постелью и сиденьем,
Радоваться песням, танцам, украшениям.
11
Если соблюдать эти восемь правил, которые свойственны
Нравственности архата*, то такого рода особые обеты**
Обеспечат мужчине и женщине прекрасное тело
И рождение на божественных небесах сферы желаний***.
12
Как на врагов, должно смотреть на жадность, коварство, притворство,
Пристрастие к телесным и мирским благам, леность, высокомерие,
Похоть и ненависть, а также на зависть к происхождению,
Внешности, учёности, молодости и власти*.
13
Мудрый Будда установил, что нравственная чистота* —
