Эпосы, легенды и сказания - Анекдоты Омирбека
– Лучше я буду нищим на этом свете, чем святым на том, – ответил Омирбек.
– Тогда доказывай свою правоту немедленно! – приказал хан. – А то поздно будет!
– Святой Диншах, – сказал Омирбек, падая на колени. – Даю обет: если я сегодня останусь жив, то уйду из дворца в свой аул!
– А-а, и ты поверил в силу святого Диншаха! – засмеялся хан. – Но это тебя не спасет! Эй, палач!
Палач уже стоял тут как тут – у него были старые счеты с Омирбеком, и он дождаться не мог, когда отделит ему голову от туловища.
– Разрубить меня вы всегда успеете, повелитель правоверных, – спокойно сказал Омирбек и встал с колен. – А пока посмотрите на мое доказательство…
И он попросил старого муллу раскопать могилу Диншаха.
Придворные возмутились, но хан, предвкушая казнь, был в хорошем настроении и махнул рукой – копайте!
Раздались крики удивления, когда старый мулла поднес хану два старых сапога.
– Там… больше ничего не было… О повелитель!.. – пробормотал он испуганно.
– Это мои сапоги, – сказал Омирбек. – В них и записка моя лежит. Вот и весь святой Диншах! Я закопал сапоги месяц назад, нанял этого старика молиться, ну а остальное… Да что говорить – верующий поверит во что угодно, хоть в двусапожного Диншаха!.. И уже моим сапогам кланяются ученые и… о мудрейший, даже ханы! Так что святого я могу вам сделать из чего угодно – была бы вера!
– Ну, если в меня не будут верить, – грозно сказал хан, – то меня будут бояться, а это тоже чего-нибудь стоит… Я отпускаю тебя, Омирбек! Поезжай к себе и служи нам так же верно!
И грустный палач, вздохнув, отошел в сторону.
А радостный Омирбек тотчас же скрылся в толпе.
И снова аул, юрта, друзья
Глава шестая
Омирбек боялся, что милость хана – только маска, и властитель Хивы все-таки хочет рассчитаться с ним за дерзкий язык.
Поэтому шутник добирался к себе в родной аул кружным путем и в каждом встречном хивинце подозревал подосланного убийцу.
Но зато, вернувшись домой, он вздохнул полной грудью.
– Омирбек, это правда, что, когда ты приехал в Хиву и тебя спросили «Какой сегодня год?», то ты ответил: «Я первый раз в вашем городе и ваших дней и месяцев не знаю?».
– Правда, правда, – соглашался Омирбек. – Все, что ни говорят обо мне, все чистая правда. Я столько глупостей наслушался в Хиве, что теперь родная глупость кажется мне мудростью!
О жизни в Хиве Омирбека спрашивали многие, но он отделывался шутками, вероятно, ему было неприятно вспоминать самодура-хана и всю прочую придворную грязь.
– Вай, Омирбек, мой сын проглотил мышонка, vi о в таких случаях делают в Хиве? – спрашивал сосед.
– В Хиве в таких случаях мальчика тотчас гке заставляют глотать кошку, – смеялся Омирбек.
– А как ты считаешь, – спрашивал шутника другой сосед, – в Хиве большая разница между простым мясником и муллой?
– Такая же, как и у нас в Чимбае.
– Какая же?
– У мясника скотина сначала испускает дух, а потом он сдирает с нее шкуру, а мулла сначала сдерет с тебя пять шкур, а потом уж разрешит испустить дух!
ДВЕ МУЗЫКИОдин известный музыкант пригласил Омирбека в гости, усадил на самом почетном месте и начал играть для него.
Он перебрал самые различные инструменты – най, дутар, кобыз, гирджек, танбур, – и на всех он играл великолепно.
Попутно он объяснял, кем и когда та или иная музыка была сочинена, кем и где был сделан тот или иной инструмент.
Хозяин надолго увлекся, а Омирбек все чаще начал поглядывать в сторону кухни.
После того как хозяин еще раз сыграл на всех инструментах, которые были в доме, он спросил гостя:
– Омирбек, звуки какого инструмента вам больше всего понравились?
– Сытому нравится одна музыка, а голодному – другая, – ответил Омирбек. – Сначала мне очень нравился дутар, а сейчас самыми лучшими звуками для меня были бы удары в казан.
ТИШЕ, ТИШЕ!Омирбек и Досназар-Левша зашли на постоялый двор. Им хотелось есть, и они взяли у хозяина несколько вареных яиц.
Разбив их, увидели, что яйца порченые.
– Из них скоро цыплята вылупятся! – рассердился Досназар.
– Тише, тише! – замахал руками Омирбек. – Если твои слова услышит хозяин, он потребует с нас денег еще и за цыплят!
ЖАДНЫЙ ХОЗЯИНКак-то раз один очень жадный хозяин угостил Омирбека маленьким кусочком мяса.
Положив мясо перед собой, Омирбек не стал его есть.
– Что случилось? – удивился хозяин.
– Очень горячее мясо.
– Так ты подуй на него!
– Боюсь, что если я дуну, оно улетит в степь, – ответил Омирбек.
Тот же хозяин, угощая Омирбека в другой раз, положил ему на лепешку малюсенький кусочек жареной печени.
Омирбек стал утирать слезы.
– Что с тобой? – заволновался хозяин.
– Бедный я, несчастный! – проговорил, всхлипывая, Омирбек. – Глаза мои слабы стали…
– Плохо видишь, что ли? – спросил хозяин.
– Да. Лепешку вот вижу, а печенку – нет…
ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВУ одного бая жена родила ребенка через три месяца после свадьбы.
– Надо мной все смеются, помоги как-нибудь! – попросил бай Омирбека.
– Нет ничего легче, – ответил Омирбек. – Сколько времени прошло со дня свадьбы?
– Три месяца.
– А сколько времени прошло, как твоя же «а вышла замуж?
– Тоже три.
– Вот уже шесть. А сколько времени ребенок был в утробе матери?
– Три месяца.
– Вот тебе и девять месяцев! И чего люди смеются, не понимаю, – удивился Омирбек. – Все нормально.
– Ой, спасибо тебе! – обрадовался бай. – А го я уж начал волноваться.
ГОВОРЯЩИЙ ИШАКЧимбайский мулла любил курить терьяк-опиум – это знали все. Но курил он тайно и поэтому был уверен, что никто о его грехах и не догадывается.
Омирбек как-то сказал мулле:
– Почтеннейший, я бы взялся выучить говорить вашего ишака. Мы потом сказали бы правоверным, что аллах явил чудо – дал речь бессловесной твари. Какие дары потекли бы тогда к вам!
Мулла очень обрадовался этому предложению и отдал ишака на целый год в обучение к Омирбеку.
В ауле только и разговоров было – выучит Омирбек ишака человеческой речи или нет?
Спорили об этом и на базарах, и в степи, и в юртах.
Миновал год. Омирбек свел ишака на базар, продал, а потом явился к мулле и сказал:
– Почтеннейший, твой ишак оказался очень умным. Он почти сразу же заговорил так, будто и не был никогда ишаком, а с детства разговаривал по-человечески.
– Так где же он? – воскликнул радостно мулла.
– Вай, почтеннейший, – грустно молвил Омирбек. – Мне пришлось его убить.
– Почему? За что?
– Он начал болтать о тебе всякие гадости: будто ты и терьяк куришь, и ругаешься, и не всегда намазы творишь… Он ведь пока рядом жил, всякого насмотрелся… А уши у него – во! – все слышат. Да еще ишачья привычка возводить напраслину на ближнего своего… Другого выхода не было – и я его убил. Иначе он бы тебя ругал, не переставая.
– И правильно сделал, – обрадовался мулла. – Не печалься, Омирбек, может, в^другой раз тебе попадется в учение более порядочный ишак!
ТАКОЙ У МЕНЯ ХАРАКТЕР!Однажды Омирбек сидел в юрте богатого бая.
А в это время к баю явился какой-то его приятель. Бай, забыв об Омирбеке, начал всячески ухаживать за вновь пришедшим.
Когда его приятель ушел и бай снова уселся рядом с Омирбеком, тот не выдержал и спросил:
– Оказывается, для тебя не все гости одинаковы. Разве так поступают хорошие хозяева?
Побаиваясь острого языка Омирбека, бай не хотел ссориться с ним и начал его успокаивать.
– У меня такой уж характер: если я вот так, как ты сейчас видел, проявляю к гостю очень большое уважение, это значит, что я его не уважаю, а просто выпроваживаю. А вот если я веду себя сдержанно и скромно – как с тобой – значит проявляю самое душевное уважение.
– И у меня такой же дурацкий характер! – радостно воскликнул Омирбек, схватил свою палку и начал бить бая.
– Ой, ай! Что ты делаешь, Омирбек? – кричал хозяин, не успевая уворачиваться от ударов. – Зачем ты меня бьешь?
– Я тебя бью – значит люблю, – сказал Омирбек. – А если не бью – значит я тебя не могу терпеть!
Говорят, что после этого бай неделю ходить не мог.
ПОЛОВИНА СНАСидели в юрте друзья Омирбека и рассказывали свои сны.
Дошла очередь до Омирбека.
– Я видел сон, который оказался вещим только наполовину, – сказал он.
– Как так? – удивились друзья.
– Снилось мне, будто я несу на плече мешок с золотом и от этой тяжести плечо сильно болит.
– Ну, ну? Проснулся, а золота только полмешка?
– Нет, когда раскрыл глаза, мешка не было, а вот плечо болит до сих пор.
ГДЕ ОНА ЕЩЕ НАЙДЕТ ТАКУЮ ЖИЗНЬ?Однажды, когда жене Омирбека очень надоела нищета и житье впроголодь, она спросила мужа:
– Омирбек, ты умный, ты все знаешь, скажи, пожалуйста, когда от нас уйдет бедность?
Омирбек рассмеялся и ответил так:
