Сунь-цзы - Искусство войны
В период Троецарствия в Вэй без кровопролития было усмирено восстание одного из вэйских полководцев, разгромившего (в 244 г.) корейское царство Когуре, - My Цю-цзяня. Высланный против восставших другой полководец, Сыма Чжун-да (Сыма И, 179 - 251), не вступая в сражение, занял своими войсками основные стратегические позиции в районе восстания, занял расположенные в горных районах укрепленные пункты, тем самым обеспечив себе полное господство над всем районом. Третью часть своей армии Чжун-да направил в тыл армии восставших и отрезал им подвоз провианта и снабжения. My Цю-цзянь, увидев создавшееся положение, будто бы, как говорят хроники, понял, что сопротивление бесполезно, и прекратил борьбу.
Подобных примеров комментаторы трактата приводят много, но здесь важно отметить лишь то, что, согласно их концепции, древние правители и полководцы стремились покорить противника без сражения, главным образом, тремя способами: во-первых, картиной мудрого и просвещенного правления, благосостоянием государства, мирным преуспеянием своего народа, это само по себе должно было, по их мнению, производить сильнейшее впечатление на противника, во-вторых, можно было действовать на противника мудрой политикой по отношению к нему, политикой, исполненной внимания и уважения к его желаниям и нуждам, широко идущей навстречу его интересам, в-третьих, можно было достичь той же цели и мероприятиями военно-стратегического характера, ставящими противника в положение полной бесполезности сопротивления. Таким образом, орудиями бескровной победы являются культурный и политический престиж страны, умная и благожелательная по отношению к противнику политика и стратегическое обессиление его.
Военные писатели рассматривают вопрос более узко. Они говорят о чисто военных мероприятиях, могущих обеспечивать бескровную победу. Так, например, цитированный выше Вэй Ляо-цзы указывает на два средства, могущие дать такую победу: Путь и мощь. "Путь" в его устах - это высокое состояние своей боеспособности и полное знание противника. "Мощь" - это высокая организованность и дисциплина, совершенное военное искусство. Впрочем, Вэй Ляо-цзы сводит эти элементы к производному от них, но являющемуся решающим: наличие "Пути" у себя в стране действует деморализующе на противника, отнимает у него всякую мысль о сопротивлении, наличие "мощи" у себя внушает своему народу и войску чувство полной уверенности в победе. Таким образом, Вэй Ляо-цзы сводит все к фактору внутреннего единства.
Это вообще характерно для него. В IV главе своего трактата он говорит: "То, чем полководец сражается, есть народ, то, чем народ сражается, есть дух. Когда преисполнены этого духа, бьются, когда Дух отнят, бегут". Однако в данном случае для нас важно только то, что и историки, и военные писатели вроде Вэй Ляо-цзы и Ли Вэй-гуна ставят, подобно Сунь-цзы, сражение как метод борьбы с противником на второе место. На первом месте у них другие пути достижения победы.
Но при такой точке зрения к полководцу, ведущему войну, предъявляются особые требования.
В I главе своего трактата Сунь-цзы, перечисляя качества, потребные для полководца, на первое место ставил ум. Это не случайно. Это требование ума находит здесь, в III главе, свое объяснение. Полководец должен уметь победить "не сражаясь". А это значит, что он должен уметь "размышлять", "вырабатывать план", он должен уметь "нападать замыслом", "нападать планом", т.е. владеть искусством стратегического нападения, как мы передаем по-русски это выражение Сунь-цзы. Нужно уметь "разбить противника умом", как говорят комментаторы Мэй Яо-чэнь и Ван Чжэ.
"Самая лучшая война - разбить замыслы противника, на следующем месте - разбить его союзы", - говорит Сунь-цзы. Это значит: средств стратегического нападения два - разрушение плана противника и изоляция его.
Комментаторы по-разному понимают эту краткую формулу Сунь-цзы. Наиболее близко к его мысли, как нам кажется, подходят Ду К), Ли Цюань и Цао-гун. Они считают, что здесь речь идет о том, чтобы разбить планы и замыслы противника в самом их зародыше. Ду К), например, цитируя слова Тай-гуна, говорит так: "Тот, кто умеет устранить бедствие, справляется с ним, когда оно еще не зародилось; тот, кто умеет победить противника, побеждает его, когда он еще не имеет формы". Ли Цюань говорит: "Нужно разбить его замыслы в самом начале".
Хэ Янь-си и Чжан Юй вкладывают в формулу Сунь-цзы другое содержание: они считают, что Сунь-цзы рекомендует предупредить намеченное нападение противника на себя нападением на него и тем сразу заставить его отказаться от своих замыслов. "Когда противник только еще замышляет напасть на меня, мне легко напасть на него первым. Нужно разведать направление замысла противника и исходя из этого поднять оружие и напасть на самое первоначальное движение его сердца", т. е. пресечь его намерения в самом их зародыше, говорит Хэ. Чжан Юй поясняет, к чему должно привести такое предупреждение намерений противника: "Когда противник еще только начинает создавать свои замыслы, я нападаю на него, и все его расчеты тем самым непременно рухнут, и он покорится". Такое толкование придется признать, однако, не столько изъяснением мысли Сунь-цзы, сколько изложением точки зрения китайских стратегов времен Сунской империи (960-1280), когда китайскому народу приходилось вести ожесточенную борьбу с "варварскими" племенами, вторгавшимися в Северный Китай, захватывавшими его территорию и создававшими на этой территории свои царства: сначала - киданьское, Ляо, затем - чжурчжэньское, Цзинь. В дальнейшем сунцам пришлось столкнуться с монголами, под ударами которых Сунская империя пала.
Надо думать, что обстановка этой беспрерывной и яростной борьбы и вызвала к жизни тот прием предупреждения нападения нападением, о котором говорят оба указанных военных писателя, жившие именно в эпоху Сун.
Комментаторы обращают внимание на те исторические факты, которые могут служить примерами именно таких действий. Так, например, Ду My напоминает о том, как в середине VI в. до н. э. Янь-цзы - полководец и советник циского Цзин-гуна - заставил цзиньского Пин-гуна отказаться от замысла напасть на Ци. По описанию Сыма Цяня, дело произошло таким образом. Пин-гун, задумав нападение на циское царство, прежде чем предпринять что-либо, сохраняя свое намерение в строгой тайне, направил в Ци своего советника Фань Чжао в качестве официального посла с поручением разведать положение дел в этом царстве. Фань Чжао явился в Ци и был, конечно, принят царем. В честь посла большого и могущественного государства, каким было тогда цзиньское царство, был устроен пир. На этот пир были приглашены все главные советники и военачальники циского царства. Фань Чжао увидел, что ему предоставляется благоприятный случай познакомиться с тем, каковы помощники у циского правителя, т.е. определить, в какой мере опасен будущий противник. Поэтому он задумал произвести некоторое испытание их. Он заметил, что на пир царь и его придворные наливают вино в особые сосуды. Тогда он потребовал, чтобы ему налили в сосуд самого царя. Цзин-гун приказал удовлетворить его просьбу. Но когда Фань Чжао, выпив вино, захотел вернуть сосуд царю, его остановил советник Янь-цзы и приказал слуге отставить этот сосуд и подать царю другой. Дело в том, что он заподозрил тайные умыслы Фань Чжао и догадался о цели его прибытия. Тогда Фань Чжао решил произвести еще одно испытание. Он попросил, чтобы музыканты, игравшие на пиру, исполнили пьесу Чэнь-чжоу: это был музыкальный номер, специально исполнявшийся во время торжественных церемоний при дворе царства Чжоу, и исполнять его при других дворах не полагалось. На это, по знаку Янь-цзы, начальник музыкантов почтительно ответил, что они эту музыку не разучивали. Тогда Фань Чжао, вернувшийся к своему царю, доложил, что на циское царство нападать нельзя, так как там имеются умные и дальновидные советники, которые хорошо умеют разгадывать чужие замыслы. Пин-гун согласился с этим и отказался от своих намерений. Так Янь-цзы своими действиями ликвидировал замыслы противника в самом зародыше.
В других случаях заставляют противника отказаться от враждебных намерений иными способами. Так, например, в правление Гуан-у (25 - 57) Поздней Ханьской династии вспыхнула междоусобная война, начатая Гао Цзюнем. Против него был выслан полководец императора Коу Сюнь. Гао Цзюнь попытался вступить с ним в переговоры и направил к нему своего посла Хуанфу Вэня. Это был искуснейший политик и полководец. Коу Сюнь, приняв посла, сразу же по речам и по всему поведению увидел, с кем имеет дело, и понял, что настоящим вождем противной стороны является именно Хуанфу Вэнь. Поэтому он, не задумываясь, приказал убить его и послал сообщить об этом Гао Цзюню. Его расчеты оправдались: Гао Цзюнь немедленно изъявил покорность.
Иначе действовал во времена Троецарствия (III в.) полководец царства У - Лу Кан. Он узнал о том, что Ян Ху, собираясь напасть на владения У, начал военные приготовления: соорудил на реке плотину, заготовил перевозочные средства для подвоза по реке провианта и снабжения. Тогда он поспешил неожиданно нагрянуть на эти места, разрушил плотины и уничтожил перевозочные средства. Этим он заставил Ян Ху отказаться от своих замыслов.
