Автор неизвестен - Записи о Масакадо
Масакадо же прослышал об этом, и чтобы выяснить, правда ли это, в двадцать шестой день десятого месяца того же года вышел на границу земли Симоцукэ, взяв с собой всего лишь немногим более сотни воинов. И вправду — врагов оказалось несколько тысяч. Посмотреть на них — не такой это враг, с которым стоило бы затевать сражение. Да и к тому же войско Ёсиканэ ещё не натружено походами, люди и кони сыты, доспехи и оружие в порядке. У Масакадо же после многих сражений доспехи пообносились и силы поистощились.
Враги, увидев такое дело, выставили щиты подобно ограде и потрясали мечами, грозясь изрубить в куски. Масакадо, пока враги ещё не приблизились, пустил вперёд пеших воинов и завязал битву. Застрелено было более восьмидесяти вражеских всадников. Ёсиканэ всполошился, воины начали отступать, прикрываясь щитами.
Когда Масакадо, нахлёстывая коня, с боевым кличем стал преследовать врагов, тем пришлось отступить в земельную управу. Призадумался тут Масакадо. Хоть и заклятый враг ему Скэ-но Ёсиканэ, однако же и близкий родич, родная плоть и кости. А говорят, что связь по браку — как добрая черепичная крыша, а кровная связь — что камышовая кровля, того и гляди начнёт протекать. Ежели истребить их нынче, возропщут и далёкие, и близкие. Потому и задумал он отпустить Ёсиканэ, отвёл войска от западной стороны управы и выпустил его. Более тысячи воинов, бывших с Ёсиканэ, возрадовались, словно фазан, избежавший ястребиных когтей, или птица, вдруг выпущенная из клетки.
Весть о неудаче, постигшей Ёсиканэ, разлетелась по его землям и вошла в летописи тех земель.
А на другой день Масакадо вернулся в свою вотчину, и некоторое время ничего не происходило.
6. Масакадо вызывают в столицу
Спустя некоторое время, в двадцать девятый день двенадцатого месяца прошедшего 5-го года Дзёхэй[11], по прошению Минамото-но Мамору, в прошлом исполнявшего должность дайдзё, вышел от Государственного совета приказ явиться упомянутому Мамору и преступникам — Тайра-но Масакадо, Маки и прочим. Приказ этот был доставлен в Хитати седьмого дня девятого месяца того же года. Придворный старшей степени высшего шестого ранга, начальник Левой внутренней дворцовой стражи Анахо-но Томоюки, по тому же делу разослал Удзика-но Томооки и прочих из родичей своих по разным пределам, в том числе в земли Хитати, Симоцукэ, Симоса.
Тем временем Масакадо пустился в путь раньше истца, в семнадцатый день десятого месяца того же года. Прибыв ко двору, обстоятельно изложил он подробности дела. На его счастье, по велению государя опросили его в судебном ведомстве, и хоть и непривычен он был к столичным порядкам, но по милости будд и богов кое-как всё наладилось. Что и говорить, снизошла на него и государева милость, и расположение чиновников. Вину его признали лёгкой и наказание было незначительным. Разошлась его воинская слава в центральных землях Кинай, и заговорили о нём в столице.
Пока Масакадо проводил дни в столице, вышел государев указ о смене названия годов правления. (В восьмом году Дзёхэй по случаю обряда совершеннолетия государя название годов сменили на Тэнгё. Потому так и написано.)[12] Сосна зеленеет тысячу лет, лотосовые нити сплелись для украшенного Десятью добродетелями. Великая амнистия облегчила бремя народа, наказания за Восемь преступлений были облегчены.
Масакадо овеял ветер государевой милости, в седьмой день четвёртого месяца седьмого года Тэнгё вину с него сняли. Улыбка радости расцвела, что весенний цветок, и в середине лета дозволено было ему вернуться домой. Подобно это было чувствам Янь Даня, отпущенного на родину, или Урасимы Таро, возвращающегося в родные пределы. (В «Жизнеописаниях» сказано, что в старину Янь Дань был пленён циньским императором и провёл у него долгие годы. В конце концов он попросил отпустить его в родные края. Циньский государь же изволил сказать: «Отпущу я тебя не раньше, чем появится ворона с белой головой и вырастут рога у лошади». Заплакал Янь Дань, и молил Небо — и появилась ворона с белой головой; припал к земле — и выросли рога у лошади. Удивился циньский государь, и отпустил его. А Урасима Таро, хоть и обретался в земле вечной радости, но всё равно захотел вернуться в родные пределы. Потому так и написано. Подробности же описаны в книгах о тех делах.) Как говорится, лошади тоскуют, когда ветер с севера, а птицы, грустя, садятся на южные ветви деревьев[13]. Что и говорить, уж тем более люди скучают по родной стороне. Так что в одиннадцатый день пятого месяца того же года Масакадо спешно отбыл из столицы в родную землю.
7. Тайра-но Ёсиканэ нападает на Масакадо
Ещё не отдохнули от долгого пути ноги Масакадо, не прошло ещё и месяца или десятка дней, а не забывший об оскорблении Скэ-но Ёсиканэ замыслил отмстить за поражение. И за недавние годы скопил он невиданное доселе количество мечей и доспехов.
В шестой день восьмого месяца окружил он своими войсками границы земель Хитати и Симоса и занял переправу в Кокаи. На построении в тот день вознесли молитвы перед священными изображениями и установили их перед головным отрядом. (Священные изображения — это изваяния покойных Кадзуса-но скэ Такамоти и полководца земли Муцу Тайра-но Ёсимоти). После этого Ёсиканэ двинул отборные войска на Масакадо. Испытал Масакадо на себе гнев светлых богов, и не смог сражаться. Войск у него было мало, подготовиться к битве он не успел, так что пришлось им бежать, волоча щиты на спинах.
Скэ-но Ёсиканэ тогда сжёг дотла конюшни и крестьянские дома в уезде Тоёда земли Симоса. Днём в каждой доме странным образом осел пепел, хоть котлы для приготовления пищи были закрыты. Не было ночью дымов от крестьянских печей, лишь обгорелые, будто покрытые лаком столбы торчали там, где были дома. Подобно тучам заволок небо дым пожарищ, подобно звёздам рассыпаны были вокруг костры войска Ёсиканэ.
Таким образом в седьмой день этого месяца Масакадо, у которого отняли имя храброго полководца, поспешно скрылся с горькой обидой в душе. Масакадо хотел, чтобы его воинское имя гремело в веках, и за день-два он изменил планы, заготовил копий и щитов до трёхсот семидесяти, усилил войско и в семнадцатый день того же месяца в ожидании врага укрепился на дороге Хорикоси деревни Симооката уезда Тоёда. В ожидаемом времени вражеское войско надвинулось, как тучи, вселяя в сердца страх, как грохот грома.
Однако же в этот день Масакадо внезапно скрутила боль в ногах, да так, что в голове всё помутилось. И не успели даже начать сражение, как войска, бывшие с ним, рассыпались в беспорядке, подобно палочкам для гадания. Враги пожгли уцелевшие дома и уничтожили урожай во всём уезде, убивали людей и скотину. «Там, где обитала тысяча человек, ныне увяли деревья и травы» — воистину о таких случаях это сказано.
После этого Масакадо, которого ещё мучили боли, скрылся в бухте Асидзу уезда Сасима вместе с женой и детьми. Чтобы избежать случайностей войны, жену с детьми он отправил с кораблём в бухту Хирокава, а сам подался на побережье Мусуэ, окружённое горами. Прошёл день-два, и в восемнадцатый день распустил он войско. А в девятнадцатый день Ёсиканэ отправился в землю Кадзуса через Сасима.
В тот же день по донесению лазутчиков, бывших на корабле, на котором была жена Масакадо, корабль был обнаружен и захвачен. Враги захватили более трёх тысяч штук разного добра на семи-восьми кораблях, и схватили жену и детей Масакадо. И в двадцатый день отправились в Кадзуса.
Немало обижен и раздосадован был Масакадо, у которого отняли жену. Она же, хоть и осталась в живых, но будто бы дух отлетел от неё. Уж пыталась она забыть о причинённых ей несправедливостях хотя бы во сне, но и сон не шёл к ней, непривычной к дальним дорогам.
Жена Масакадо была верной супругой, и хотелось ей покончить с собой, как той, что последовала за Хань Пином. Муж стремился к ней, как ханьский государь, вопрошающий семью Ян[14]. И пока думали они о воссоединении, прошло неколько десятков дней. Постоянно тосковали они в мыслях друг о друге, но встретиться не могли.
А некоторое время спустя, в десятый день девятого месяца братья её, сговорившись, тайно увезли её назад в уезд Тоёда. Так рассталась она с кровной роднёй и соединилась с домом мужа своего. Подобно той жене с востока от реки Ляохэ, последовавшей за мужем, уничтожившим царство её отца, жена Масакадо покинула родню и бежала назад в дом своего мужа[15].
8. Масакадо нападает на Ёсиканэ
Однако же Масакадо и Ёсиканэ, будучи давними врагами, продолжали злоумышлять друг против друга.
Как-то Скэ-но Ёсиканэ отправился в землю Хитати к родне. Масакадо, прослышав об этом, задумал напасть на него. Перед собранным войском более чем в тысячу восемьсот человек склонялись деревья и травы. В девятнадцатый день двинулись они в уезд Макабэ, что в краю Хитати, и принялись жечь дома пособников Ёсиканэ, начиная с усадьбы самого Ёсиканэ в Хатори. День и другой искали они врагов, но те затаились высоко в горах, как будто их и не было. Но ведомо стало, будто бы скрываются они в горах Цукуба.
