Лэ Ши - Нефритовая Гуаньинь
Ян Сы-вэнь прочитал стихи, и на душе стало еще темнее. Он вернулся в гостиницу, всю ночь не мог заснуть и встал, с трудом дождавшись рассвета. В тот день ничего достопримечательного не произошло. Когда же наступил вечер, Ян Сы-вэнь надумал пригласить дядюшку Чжана в Храм вышних небес, чтобы вместе отыскать женщину, которую он видел накануне.
На главных улицах было полно народу, шум и гам стояли оглушительные. Между тем послышались раскаты грома. Ян Сы-вэнь испугался, что пойдет дождь, и уже совсем было решил возвращаться домой, как вдруг поднял голову и вот что увидел:
Круглый обод луны показался на Млечном Пути,
Мириады фонариков блещут на улицах неба,
Драгоценные свечи в высокой зажглись пустоте,
Благовоньем наполнили мир.
Ян Сы-вэнь присмотрелся внимательнее: перед ним была большая повозка, отовсюду окруженная людьми. Она подвигалась от запада к востоку, и грохот колес сотрясал землю. Повозку сопровождали несколько десятков чиновников, все не из китайцев. Вот какая была картина:
Глашатаи будили небо,
Жезлом верховным открывая путь;
Пятнадцать пар фонарщиков усердных
Дорогу заливали ярким светом,
Наперевес держала пики стража.
Все затмевая блеском драгоценным,
Пронесся экипаж стрелой,
Окутан тучей-свитой.
За повозкой следовало несколько служанок. Одна была одета в багряное платье. Серебряная пряжка на поясе изображала рыбку. В руках женщина держала шелковый платочек, шея ее была повязана шелковым шарфом. Ян Сы-вэнь при свете луны всмотрелся как можно пристальнее, и ему показалось, что это его невестка Чжэн И-нян, жена Хань Сы-хоу, чиновника Иностранного приказа. Когда-то она воспитывалась у Цяо гуйфэй, потом была выдана за Ханя, который был земляком Ян Сы-вэня. Хань и Ян Сы-вэнь исполнили обряд побратимства, потому Ян Сы-вэнь стал называть жену Ханя невесткою. В дальнейшем пути их разошлись, и они не встречались более.
Женщина в багряном наряде смотрела на Ян Сы-вэня не отводя глаз, но заговорить не решалась. Ян Сы-вэнь шел за повозкой вплоть до базарной площади. Повозка въехала во двор харчевни «Циньская башня». Почетные гости поднялись на верхний этаж, гости попроще расположились внизу.
«Циньская башня» была самой большой харчевней в городе и напоминала харчевню «За изгородью» в Восточной столице. На верхнем этаже находилось шестьдесят комнат, на нижнем были расставлены семьдесят, не то восемьдесят столов со скамейками. В эту ночь прислужники насилу успевали разносить вино. Дождавшись, когда все почетные гости войдут в харчевню, Ян Сы-вэнь тоже вошел и, сев к столу, подозвал прислужника. Тот приблизился и низко склонился в почтительном поклоне. Ян Сы-вэнь остановил его:
— Не надо церемоний.
Они разговорились, и Ян Сы-вэнь узнал, что прислужника зовут Чэнь Третий, что он также уроженец Восточной столицы и раньше служил в харчевне «За изгородью». Ян Сы-вэнь очень обрадовался и пригласил прислужника сесть вместе с ним. Тот наотрез отказался, но Ян Сы-вэнь настаивал:
— Мы оба из столицы и, встретившись на чужбине, можем считать себя старыми приятелями. Почему бы нам и не посидеть вместе?
Наконец, еще раз поклонившись почтительно, Чэнь сел.
Ян Сы-вэнь достал пять лянов серебром, отдал их Чэню и велел выбрать несколько закусок получше — и мясных и овощных — и принести вина. Когда все было на столе, они принялись пить, есть и беседовать.
Чэнь сказал:
— Я здесь с года «Динвэй»{209}. Сперва поступил в работники к одному чиновнику, который распоряжался очисткою улиц. А когда построили эту харчевню, я вспомнил про свою прежнюю службу в харчевне «За изгородью»: там случалось и по восемьдесят монет в день зарабатывать. Вот я и решил перейти сюда. А теперь мне посчастливилось встретиться с вами, господин.
Вдруг послышались звуки музыки.
— Где это играют? — спросил Ян Сы-вэнь.
— Это пирует высокое семейство госпожи Ханьго. Они только что поднялись на второй этаж, — ответил Чэнь Третий.
Ян Сы-вэнь спросил, кто такая госпожа Ханьго, и Чэнь ответил:
— Это на редкость гостеприимная госпожа. По вечерам она постоянно приезжает сюда со всеми домочадцами и проводит время в окружении своих воспитанниц. Мне часто выпадает прислуживать им наверху. И госпожа нередко награждает меня деньгами.
— Я только что видел госпожу Ханьго на улице, — сказал Ян Сы-вэнь. — За ее повозкою шли служанки. Одна была очень похожа на мою невестку, госпожу Чжэн. Как бы узнать, не она ли это.
— Я, пожалуй, могу вам помочь, господин, — сказал Чэнь. — Когда я подаю наверху, то прислуживаю многим гостям сразу и часто вижу госпожу Ханьго. Но что, если вы обознались и все расспросы будут впустую?
— И все же, будь любезен, попытайся, — сказал Ян Сы-вэнь. — Когда нынче пойдешь наверх, разыщи госпожу Чжэн и передай, что я жду ее здесь и хотел бы расспросить о старшем брате.
Получив это поручение, Чэнь ушел.
Ян Сы-вэнь прождал за своим столом около часа, когда увидел Чэня, который спускался по лестнице, прижимая пальцем нижнюю губу. Этот условный знак жителей Восточной столицы был Ян Сы-вэню хорошо известен. Он понял, что Чэнь предупреждает его: все в порядке.
В ответ на нетерпеливый вопрос Ян Сы-вэня, Чэнь сказал:
— Мне удалось перемолвиться словом с госпожой Чжэн. Я сказал ей: «Чиновник Ян Пятый ждет госпожу внизу, чтобы услышать новости о старшем брате». У нее полились слезы из глаз, и она сказала: «Оказывается, деверь здесь! Передайте ему, что я скоро выйду, и мы поговорим».
Ян Сы-вэнь поблагодарил Чэня, дал ему денег и, расположившись у дверей харчевни, стал ждать. Спустя некоторое время показались слуги; они окружили повозку и выкатили ее на улицу. Ян Сы-вэнь следил, как повозка проехала мимо. За нею следовали все домочадцы. Тут Ян Сы-вэнь окончательно убедился, что женщина в багряном наряде, с серебряною рыбкой на поясе и шелковым шарфом на шее — его невестка. Ян Сы-вэнь приблизился к ней и, посте подобающего обмена поклонами и приветствиями, спросил:
— Невестка, как же это произошло, что ты рассталась с братом? И почему ты здесь?
Женщина отвечала, утирая слезы:
— Однажды зимою, в годы «Цзинкан», мы с вашим братом наняли лодку и поплыли вниз по реке Хуай в Чу. До Сюйи добрались благополучно, но тут случилась беда: стрела, пущенная с берега, убила хозяина лодки, а нож, брошенный из той же засады, угодил прямо в сердце рулевому. Мне пришлось испытать то же, что некогда испытала княжна Лэ-чан{210}. Вашего брата связали и увели в плен, а меня главнокомандующий Саба хотел сделать своею наложницей. Но я осталась верна мужу и не дала себя опозорить. Тогда я и перешла на положение обыкновенной пленницы. Мы прибыли в Яньшань. Саба ненавидел меня за то, что я не захотела ему подчиниться; к тому же я исхудала и стала как хворостина, и меня продали в дом Цзу. Оказалось, что это дом терпимости. Я подумала о том, что я жена чиновника высокого звания и дочь вельможи, и спросила себя: разве можно назвать достойной жизнь Су Сяо-цин?!{211} Разве позорно умереть, как Мэй Цзян-нюй?!{212} Я тайком взяла пояс от юбки и пыталась повеситься на потолочной балке. Но об этом узнали и меня спасли. Это стало известно и супруге главнокомандующего Саба, госпоже Ханьго, она пожалела меня, решила мне помочь и взяла к себе в служанки. След от пояса так и остался у меня на шее, вот почему я постоянно повязываю ее шарфом. С супругом мы разлучились внезапно и поспешно, и я не знала, что с ним произошло. Но посчастливилось однажды мне получить весть о нем — ему удалось переменить платье и бежать. Сейчас он в Цзиньлине, восстановлен в прежнем звании. Вот уже четыре года, как мы врозь, а он и не думает о новой женитьбе. Что же до меня, то я возжигаю благовония, гадаю на расплавленном олове, хожу к прорицателям, возношу молитвы к духам — все в надежде на то, что когда-нибудь смогу поехать в Цзиньлин{213}. Но как и когда это исполнится — не знаю. Сюда, на пир, я попала в свите госпожи Ханьго. Я ее рабыня, и потому не смею дольше говорить с вами. Дорогой деверь! Очень прошу вас, если встретите кого-нибудь, кто едет в Цзяннань{214}, известите обо мне моего мужа!
Ян Сы-вэнь хотел было спросить еще что-то, но тут налетел слуга-иноземец с плеткою в руках и закричал на Ян Сы-вэня:
— Как ты смеешь соблазнять служанку из нашего дома? — и размахнулся, чтобы хлестнуть Ян Сы-вэня по лицу.
Увидев, что слуга замахнулся плеткою, Ян Сы-вэнь бросился бежать. Слуга побежал следом, однако он был слишком неуклюж и неповоротлив, и Ян Сы-вэнь благополучно улизнул. Весь в поту от страха, он кое-как добрался до гостиницы своего дяди. При виде задыхающегося Ян Сы-вэня Чжан спросил:
— Отчего ты так запыхался?
Ян Сы-вэнь подробно рассказал ему обо всем, что с ним произошло. Чжан слушал его и только вздыхал. Потом он принес вина и предложил Ян Сы-вэню. Однако Сы-вэнь все перебирал в памяти страдания, которые пришлось вынести его невестке, и не мог даже думать о вине. Так печально завершился для него этот новогодний праздник.
