У Чэнъэнь - Сунь Укун – царь обезьян
Если хотите узнать, сколько пробыл царь обезьян под горой и когда кончился срок его наказания, прочтите следующую главу.
Глава восьмая,
Итак, Будда распростился с Яшмовым владыкой и возвратился в свое обиталище, храм Раскатов грома.
Мы не будем говорить о том, как его встретили три тысячи будд, пятьсот архатов, восемь стражей Цзиньганов, охранявших Небесные врата, и великое множество бодисатв и как Будда им поведал об усмирении волшебной обезьяны, а расскажем, как однажды Будда обратился к своим ученикам с такими словами:
– Есть у меня священные книги, их надобно отправить в Китай, дабы улучшить там нравы. Кто же из вас согласен пойти в восточные земли на поиски истинно верующего, который сумеет преодолеть горы и реки и прибудет сюда за этими книгами?
Не успел Будда произнести последние слова, как к его лотосовому трону приблизилась богиня Гуаньинь и молвила:
– Способности мои и уменье хоть и ничтожны, но я согласна отправиться в восточные земли.
Будда возрадовался и так ей ответил:
– Никто лучше вас с этим делом не справится, ибо способности ваши поистине безграничны. Об одном лишь хочу вас просить: путь изучить, по которому будете следовать, и все рассказать по порядку тому, кто отправится к нам за священными книгами. Путь этот труден, и я дам вам пять талисманов: расшитую парчой рясу, посох с девятью кольцами и три металлических обруча. Рясу и посох передайте паломнику, который отправится за священными книгами. Ряса избавит его от земных перевоплощений, а посох – от бедствий. Обручи будут служить для усмирения духов, обладающих волшебной силой.
Выслушав наставление, богиня склонилась в почтительном поклоне и удалилась, приказав своему ученику Хуэйаню следовать за ней. Хуэйань взял посох весом тысячу цзиней, чтобы защищать богиню от злых духов, богиня увязала рясу, велев ученику нести узел на спине, и они двинулись в путь.
У реки Текучих песков они остановились.
Вдруг послышался сильный всплеск, и из бушующих волн появилось чудище.
Синий бес иль не синий,
Черный бес иль не черный?
Мрачен духом, ликом свиреп.
Рослый бес иль не рослый,
Малый бес иль не малый?
Ноги босы, мышцы как сталь.
Блещут глаза, словно молнии мечут,
Мнится – в глубинах зрачков
два факела ярко пылают.
Рот по углам как развилка искривлен,
Сходствует пасть с мясницким корытом,
Словно клинки,
клыки премерзко торчат,
Лохмы волос
всклочены в красный колтун.
Гневаясь, крикнет ужасно —
точно гром грозовой раскатился.
Водному смерчу подобно,
бешено скачет, стремительно мчится.
Размахивая посохом, чудище выскочило на берег и ринулось на богиню, но Хуэйань преградил чудищу путь, и между ними завязался жестокий бой.
Много раз схватывались противники, но трудно было сказать, кто из них победит. Вдруг чудище остановилось и громко крикнуло:
– Ты кто такой и как смеешь противиться мне?!
– Я Хуэйань, второй сын Вайсраваны, ученик богини Гуаньинь. А вон она сама стоит.
Услыхав это, чудище жалобно взвыло и со смирением последовало за Хуэйанем к Гуаньинь.
– Смилуйся надо мной, богиня, – молвило чудище, низко склонившись. – Я не чудище, я главный полководец залы Священного небосвода. В наказание за то, что я разбил на небесном пиру хрустальную вазу, меня сослали на Землю, и я терплю страшные бедствия. Мало того что каждые семь дней здесь появляется летающий меч и сто раз пронзает мне грудь и бока, так я еще страдаю от холода и голода. Вот и приходится съедать раз в несколько дней какого-нибудь путника. По неведению я и на вас напал, милосердная богиня.
– Ты наказан за прегрешения на Небе, а теперь творишь зло на Земле, – отвечала богиня. – По велению Будды я направляюсь в восточные земли искать паломника, который отправится на Запад за священными книгами. Ты мог бы стать учеником этого паломника и вместе с ним отправиться в путь. Тогда тебя больше не будет мучить летающий меч, а впоследствии, когда ты искупишь вину до конца, сможешь вернуться на прежнюю должность. Что ты скажешь на это?
– Я бы рад, – отвечало чудище, – но не знаю, возможно ли это. Сколько я душ загубил, в том числе и паломников за священными книгами. Съем – а голову в реку бросаю. Она сразу ко дну идет. Таково свойство реки Текучих песков, что на ее поверхности пушинка и та не удержится. Не пошли ко дну только головы девяти паломников, так и плавали на воде. Ну, я взял их, нанизал на веревку и забавляюсь в часы досуга. Боюсь, ни один паломник не пойдет больше этим путем и мне никогда не искупить вины.
– Не беспокойся, – сказала богиня. – Повесь эти черепа себе на шею и дожидайся паломника.
Богиня нарекла чудище Ша Уцзином и продолжила свой путь.
Они прошли довольно большое расстояние, как вдруг увидели высокую гору, окутанную смрадным туманом. Только было они собрались перевалить гору на своем облаке, как налетел ураган и снова появилось чудище.
Губы висят, болтаясь,
сморщены, словно бутон кувшинки.
В глазах – зрачки золотые,
уши словно бамбуковый веер.
Мерзкие острые зубы,
кажется, могут разгрызть железо.
Пасть широко раскрыта,
очень сходна с огромной жаровней.
Под подбородком завязки
шлем золотой укрепляют плотно.
Панцирь на шелковой сетке —
как чешуя гигантского змея.
Палицу тяжкую держит,
гвозди на ней словно когти дракона.
К поясу лук приторочен,
с лунным серпом изогнутым схожий.
Злобный, храбрится-ярится,
главного демона он оскорбляет.
Волей крепок, надменен,
духов Небес сокрушить в состоянье.
Взмахнув вилами, чудище ринулось на богиню. Но Хуэйань отразил удар и грозно крикнул:
– Ах ты, мерзкая тварь! Не бесчинствуй, не то я проучу тебя вот этим посохом!
– Видно, тебе жизнь надоела, поганый монах, что ты драться со мной захотел!
И начался между ними жестокий бой.
И вот в самый разгар сражения богиня, взиравшая с высоты облака на то, что происходило внизу, бросила на землю цветок лотоса.
– Что ты за штуки выкидываешь со мной, поганый монах! – заорало тут чудище.
– Да это не я, ничтожная тварь! – отвечал Хуэйань. – Это сама богиня Южного моря бросила на землю цветок.
Услышав это, чудище отбросило вилы и, подняв голову, взмолилось:
– Смилуйся надо мной, богиня!
Гуаньинь между тем спустилась на землю и спросила чудище:
– Ты кто, кабан? Как смеешь преграждать мне путь?
– Да не кабан я, – отвечало чудище. – Я полководец Млечного Пути. За то, что выпил лишнего и пошутил с богиней Луны, был в наказанье сослан на Землю. Когда же настал срок моего перерождения, к своему несчастью, я очутился у свиньи в утробе. Потом на свет явился, свинью загрыз и вот обосновался здесь. Жру людей, тем и кормлюсь. Но на тебя, богиня, по неведенью напал. Смилуйся же надо мной!
– Ты можешь искупить свою вину, – сказала богиня, – если пойдешь в ученики к паломнику, который отправится на Запад за священными книгами. Я как раз иду сейчас в Китай его искать.
– Я буду счастлив поступить в ученики к паломнику, – ответило чудище.
Богиня возложила на голову чудища руки и нарекла его Чжу Унэном.
После этого богиня и ее ученик воссели на облака и двинулись дальше. По дороге они встретили Нефритового дракона, сына царя драконов Западного океана, который в наказание за то, что устроил пожар в Небесном дворце, был приговорен к казни. Он молил о пощаде. Тогда богиня отправилась к Яшмовому владыке и, воздав ему должные почести, попросила освободить дракона и передать преступника ей, дабы в будущем он мог стать учеником паломника, который отправится на Запад за священными книгами. Яшмовый владыка согласился, и дракона освободили.
Богиня велела ему спуститься в глубокую реку и там ожидать прихода паломника, после чего дракон должен был превратиться в белого коня и искупить свою вину верной службой. Получив приказ, дракон тотчас же исчез, и говорить о нем мы больше не будем.
Между тем богиня с Хуэйанем отправились дальше. Но не успели они пройти и нескольких ли, как вокруг распространилось волшебное сияние, а воздух наполнился чудесными ароматами.
– Повелительница, – промолвил Хуэйань, – это сияние исходит от горы Пяти стихий, на которой я вижу печать Будды.
– Не под этой ли горой заточен Великий Мудрец, равный Небу, который расстроил Персиковый пир? – спросила богиня.
– Именно под этой, – ответил Хуэйань.
Поднявшись на гору, они увидели там печать и на ней святое реченье: «Ом мани падме хум…» Богине стало грустно, и она принялась читать стихи.
Между тем Мудрец, который все слышал, подал голос:
– Кто это там, на горе, читает стихи?
Гуаньинь пошла на голос и увидела у подножия горы духов земли и гор, а также стража-хранителя, карауливших Великого Мудреца. Они приветствовали, как положено, богиню, а потом провели ее к тому месту, где была заточена обезьяна. Она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой.
