Сыма Цянь - Исторические записки. Том 2
Эр-ши сказал: “Всех бездетных обитательниц задних покоев дворца покойного императора прогонять не должно”, и приказал всех их захоронить вместе с покойником. Погибших было множество. Когда гроб императора уже спустили вниз, кто-то сказал, что мастера, делавшие все устройства и прятавшие [ценности], знают все и могут проболтаться о скрытых сокровищах. Поэтому, когда церемония похорон завершилась и все было укрыто, заложили среднюю дверь прохода, после чего спустили наружную дверь, наглухо замуровав всех мастеровых и тех, кто наполнял могилу ценностями, так что никто оттуда не вышел. [Сверху] посадили траву и деревья, [чтобы могила] приняла вид обычной горы [169].
На первом году правления Эр-ши-хуана (209 г.) ему исполнился двадцать один год. Чжао Гао стал ланчжулином — начальником охраны внутренних дворцовых ворот и стал принимать участие в [делах] управления [170].
Эр-ши издал эдикт об увеличении количества жертвенных животных, приносимых в храме Ши-хуана, и числа церемоний при различных жертвоприношениях духам гор и рек. [Он] повелел приближенным чиновникам обсудить, как [лучше] выразить уважение храму Ши-хуана. [88]
Его приближенные, поклонившись до земли, ответили: “В древности Сын Неба имел семь храмов предков, владетельные князья имели пять храмов, сановники имели три храма и, даже через десятки тысяч поколений, [этот порядок] не должен быть утрачен и уничтожен [171]. Ныне Ши-хуан соорудил храм Цзимяо, и в пределах четырех морей все приносят туда дары, увеличивают число жертвенных животных, все церемонии соблюдаются полностью, и нет нужды [что-либо] добавлять. Храмы прежних ванов находятся частью в Сиюне, частью в Сяньяне. Согласно ритуалу Сына Неба следует приносить в жертву вино только в храме Ши-хуана. Храмы Сянь-гуна и других правителей, [царствовавших] после него, разрушены, но следует сохранить семь храмов предков. Мы, ваши слуги, будем приносить в них жертвоприношения согласно ритуалу, особо почитая храм Ши-хуана как храм первопредка императоров [Цинь]. Вы же, властитель-император, снова называйте себя “Мы””.
Эр-ши, советуясь с Чжао Гао, сказал ему: “Мы годами молоды, только что вступили на престол, черноголовые еще не собраны и не привязаны [к нам]. Покойный император объезжал области и уезды, чтобы показать силу [власти] и своим величием держать в покорности всех между морями. Ныне, если пребывать в бездействии и не объезжать [владения], то [Мы] покажем свою слабость и не сможем сберечь Поднебесную”. Весной Эр-ши отправился на восток [в объезд] областей и уездов, его сопровождал Ли Сы. [Он] доехал до горы Цзеши, проследовал вдоль моря на юг и достиг горы Гуйцзи, везде вырезая надписи на [памятных] камнях, водруженных Ши-хуаном. Сбоку памятников были обозначены имена высших сановников свиты. Этим [он стремился] прославить заслуги и великие добродетели покойного императора.
[Дополнительная надпись гласила: ] “Властитель-император [Эр-ши] сказал: “Все надписи, вырезанные на камнях и металле, сделаны [по повелению] Ши-хуанди. Ныне Мы унаследовали его титул, но поскольку в надписях на камнях и металле не называется имя Ши-хуанди, то по прошествии долгого времени будет казаться, что все это сотворили его [89] потомки, и [надписи] не будут говорить о великих заслугах и блестящих добродетелях [Ши-хуанди]””. Слуги государя, первые советники — [Ли] Сы и [Фэн] Цюй-цзи, а также главный цензор Дэ осмелились [сказать] императору: “Мы просим вырезать ваш эдикт полностью на камне, чтобы все сделалось ясным. Просим об этом, не страшась смерти”. Повеление императора гласило: “Быть по сему” [172].
После этого Эр-ши посетил Ляодун, откуда возвратился [в столицу] [173].
Затем Эр-ши последовал [советам] Чжао Гао и повторно обнародовал законы и повеления. Тайно советуясь с Чжао Гао о своих намерениях, император сказал: “Высшие сановники не подчиняются [мне], чиновники [на местах] еще сильны, что касается княжичей, то они непременно вступят со мной в борьбу. Что же делать?”.
[Чжао] Гао ответил: “Я, ваш слуга, твердо намеревался сказать вам об этом, но все не решался. Высшие сановники покойного императора все это люди, чья известность и богатства в Поднебесной росли из поколения в поколение, об их заслугах и трудах передается [молва] из поколения в поколение с давних пор. Сейчас я, [Чжао] Гао, человек простого, низкого [рода], благодаря вашей, государь, милости, выдвинут, поставлен [вашим] повелением на [высокий] пост и ведаю дворцовыми делами. Высшие сановники недовольны [этим], [они] лишь внешне подобны послушным подданным, в их сердцах таится неповиновение. Ныне вы, государь, в поездке, почему бы не воспользоваться случаем и не расследовать дела управителей и воевод областей и уездов, совершивших преступления, и казнить их [174]. Этим, с одной стороны, вы потрясете [своим] могуществом Поднебесную, с другой — устраните тех, кого вы, государь, считаете неприемлемым для себя.
Сейчас такое время, когда нельзя брать за образец гражданские установления, все решается военной силой. Прошу вас, Ваше величество, действовать в соответствии с временем без колебаний, пока приближенные не составили [против вас] заговора. Мудрый правитель собирает и выдвигает [90] людей без положения, низких делает знатными, бедных делает богатыми, а далеких — близкими, в результате высшие и низшие объединяются, а в государстве наступает мир”.
Эр-ши сказал: “Превосходно!”,— и приступил к казням высших сановников и княжичей. Были схвачены один за другим все приближенные [к императору] мелкие чины, обвиненные в преступных ошибках, из трех ланов ни один не остался на посту, а шесть княжичей казнили в Ду [175]. Княжич Цзян Люй с двумя младшими братьями были заключены во внутреннем дворце, рассмотрение их преступлений отложили. Эр-ши направил к Цзян Люю посланца с таким повелением: “Ты, княжич, вел себя не как слуга государя, и за это преступление должен умереть, чиновники исполнят закон”. Цзян Люй ответил: “Во время церемоний во дворце я никогда не осмеливался вести себя не как положено гостю и помощнику; на посту при дворе я никогда не смел нарушать своего долга; принимая повеление императора и отвечая ему, я никогда не смел ошибаться в своих словах. Почему же говорится, что я не слуга государя? Хочу услышать [о моей] вине и тогда умереть”. Посланец ответил: “Я не могу обсуждать этого [с вами], я получил письменное повеление [императора] и выполняю его”.
Цзян Люй, подняв лицо к небу и трижды воззвав к нему, воскликнул: “О Небо! Я не виновен!”. [После чего] три брата, проливая слезы, выхватили мечи и покончили с собой. Члены императорского рода были потрясены и напуганы. Приближенные, которые увещевали императора, объявлялись клеветниками. Крупные чиновники держались за свои места и стремились приспособиться. Черноголовые были потрясены и напуганы.
В четвертой луне Эр-ши возвратился в Сяньян и сказал: “Покойный император, считая, что дворцы в Сяньяне малы, стал строить дворец Эпан. Сооружение большого зала еще не было закончено, когда случилось так, что государь скончался. Строительство приостановили, а людей послали на земляные работы на горе Лишань. Работы на горе Лишань полностью закончены, если оставить теперь дворец Эпан [91] незавершенным, это покажет, что начатое покойным императором дело было ошибкой”. Возобновили сооружение дворца Эпан. Вовне [Эр-ши] успокоил всех варваров в четырех сторонах, как намечал Ши-хуан [176]. Он сполна набрал отборных воинов в числе пятидесяти тысяч человек и расположил их гарнизоном в Сяньяне, повелев им упражняться в стрельбе из луков по собакам, лошадям, птицам и зверям [177]. Поскольку число едоков возросло и запасов не хватало, областям и уездам было приказано доставлять [в столицу] бобы, просо, сено и солому. Всем, [кто доставлял продовольствие], приказали обеспечивать самих себя едой; на триста ли вокруг Сяньяна населению не разрешалось потреблять выращенное здесь зерно. Законы стали применяться с еще большей жестокостью.
В седьмой луне солдат пограничного гарнизона Чэнь Шэн с товарищами поднял мятеж на землях прежнего княжества Цзин [Чу], приняв прозвище Чжан Чу — “Расширяющий Чу”. Встав у власти и объявив себя чуским ваном, [Чэнь Шэн] обосновался в Чэнь, [откуда] послал своих командиров объехать другие земли [с его призывами] [178]. Молодые люди в областях и уездах к востоку от гор, которые страдали от [притеснений] циньских чиновников, повсеместно восстали, убивая начальников областей и воевод, начальников уездов и их помощников. Откликаясь [на призыв] Чэнь Шэ, они стали выдвигать друг друга хоу и ванами, заключать между собой союзы с севера на юг и двигаться на запад с призывом покарать Цинь. [Число их] невозможно было сосчитать.
Один из ечжэ — чиновников по поручениям [179], посланный на восток, вернулся и сообщил Эр-ши о мятежниках. Эр-ши разгневался и отдал его под суд. Позднее прибыл другой посланец. Когда государь спросил его [о положении дел], он ответил: “[Что касается] шаек разбойников, то правители областей и воеводы преследуют и ловят их, и ныне они полностью захвачены, не стоит тревожиться”. Государь возрадовался.
![Сара Рул - Анекдоты в чистом доме [=Чистый дом]](/uploads/posts/books/228853/228853.jpg)