Клаудия Отт - 101 ночь. Утерянные сказки Шахразады
– А как зовут тебя, о девушка? – продолжал расспрашивать Сулейман.
– Мое имя Лейла, я дочь Базита аль-Лива, то есть Того, Кто Распускает Знамя, властелина Звездного замка и Долины всадников. Я была с подругами на прогулке, там меня схватил этот витязь и притащил сюда. Он хотел похитить мою невинность, но я стала сопротивляться. Тогда он сделал со мной то, что ты сейчас видишь.
Когда Сулейман это услышал, он отвязал ее и сказал ей при этом:
– Железо раскалывается только железом!
Затем он вышел из шатра наружу. В эту минуту Сулейман неожиданно услышал вдалеке какое-то громыхание. Он всмотрелся в том направлении, откуда доносился звук, и что же он увидел? Столбом поднималось облако пыли, и под ним показался черный раб, похожий на высокий ствол пальмы или на только что взошедший росток. Его толстые губы оттопыривались, глаза сверкали; глазные яблоки были как огненные шары, а ноздри – как две пещеры. Раб вел за собой верблюда, на него он нагрузил свою охотничью добычу: зайцев, дикого осла и газелей.
Когда раб увидел Сулеймана ибн Абдальмалика, стоявшего рядом с девушкой, он ускорил шаг. Он выпустил веревку, привязанную к кольцу, вставленному в нос верблюдице, схватил железную дубину, которую он носил с собой, издал боевой клич, от которого содрогнулась земля и задрожали деревья, и бросился на Сулеймана. Но тот уклонился от удара. И теперь раб бесновался под деревьями, как огонь в дровах. Затем они какое-то время сражались друг с другом.
Но что это? В то время как раб и Сулейман сражались в поединке, среди деревьев показался витязь, похожий на устрашающую гору или на бушующее море. Когда Сулейман увидел его, он не смог сдержаться. Он нанес рабу удар, которым срубил ему голову, подобно тому как подрезают тростниковый стебель для письма. Затем Сулейман поскакал навстречу витязю, и они некоторое время сражались.
Наконец царю Сулейману представилась возможность с помощью ловкого приема выбить всадника из седла. Он поднял противника ввысь, с силой бросил справа налево и нанес ему удар, которым отрубил ему голову, подобно тому как подрезают тростниковый стебель для письма.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Тридцать вторая ночьОн говорит:
И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.
Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:
– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!
– Я согласна, – ответила та. – И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.
Убив всадника, Сулейман слез с лошади. Он сложил все, что было в шатре, и нагрузил это на спину верблюду. Затем Сулейман сел верхом и посадил с собой девушку.
Он пересек страну на всем ее протяжении, пока не показался город отца девушки. Крепость располагалась на такой высокой горе, что казалось, будто она отделена от земли и подвешена к облакам. Ее воздвигли амалекиты и византийские полководцы. У крепости были железные ворота, обшитые золотом.
По тропинке, похожей на ремень на башмаке или на муравьиную тропу, они поднялись наверх. Впереди шла девушка, за ней военачальник. Когда они подошли совсем близко к крепости, им навстречу вышел Базит аль-Лива. Его волосы поседели от горя.
– Почему я вижу тебя в такой печали? – спросил его Сулейман.
– У меня была дочь, которую я любил больше всего на свете, – вздохнул тот. – Несколько дней назад ее похитили, и я не знаю, где она.
– Ты смог бы ее узнать? – спросил Сулейман.
– Ну конечно же! – промолвил тот в ответ.
И Сулейман подал девушке знак, по которому она сбросила с себя покрывало и упала в объятия своего отца. Она поведала ему, что с ней приключилось и как она была спасена.
– Как твое имя, благородный всадник? – обратился Базит аль-Лива к Сулейману.
– Я Сулейман, сын халифа Абдальмалика ибн Марвана, – ответил тот.
– Молчи и не упоминай этого имени, иначе ты умрешь! – закричал старик. – А теперь скажи мне, по какой причине ты приехал сюда.
Тогда Сулейман рассказал ему свою историю.
– Я придумаю хитрость, чтобы свести тебя с ней, – пообещал ему старик.
– Как ты собираешься это устроить? – спросил Сулейман в ответ.
– К царю Намарику прибыли шпионы. Они донесли ему, что ты движешься к нему с сорока тысячами воинов, – сказал Базит аль-Лива. – Царь Намарик в свою очередь послал ко мне с просьбой, чтобы я сообщал ему о тебе и обо всем, что касается тебя. И вот ты спас мою дочь и принес мне утешение. Теперь я могу делать для тебя только добро! Сейчас я доставлю тебя к царю. Когда ты предстанешь перед ним, он сразу спросит, как тебя зовут. Тогда скажи: «Мое имя Асад ибн Амир».
– Согласен, – кивнул Сулейман.
Базит аль-Лива приютил его на ночь. Затем старый хозяин крепости сел на лошадь, и Сулейман сделал то же самое. И так они со стариком отправились в страну отца девушки.
Наконец Сулейман увидел город. Он был таким же белым, как камфара, или слиток серебра, или как невеста, снявшая покрывало, а земля была сплошь покрыта цветами на длинных стеблях.
Перед городом стоял хорошо укрепленный высокий замок, при виде которого захватывало дух. А вокруг располагалась армия, похожая на волнующееся море. Нельзя было рассмотреть ничего, кроме сверкающих шлемов и блестящих на солнце доспехов. Войско составляли более ста тысяч вооруженных всадников, но среди них не было ни одного, кто исповедовал бы Единого Господа.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запечатал дверь своей печатью и отправился в правительственные покои.
Тридцать третья ночьОн говорит:
И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.
Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:
– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!
– Я согласна, – ответила та. – И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.
Когда шейх и военачальник подъехали к воротам замка, те как раз открылись. У ворот стояли пятьсот вооруженных рабов. Их предводителем был черный раб, похожий на злого ифрита из джиннов. Он держал в руке копье из латуни, а на плече – железную дубину. Когда он скрипел коренными зубами, это было похоже на гулкий гром. При этом раб страшно вращал глазами, которые сверкали, как ослепительная молния! Следом за рабом шли сто оседланных верблюдов, и на каждом из них сидела девушка. Посреди этих оседланных животных шел огромный слон. На его спине был установлен помост из латунных брусков, а на нем – паланкин для Камар аль-Азрар. Со всех сторон ее окружали девушки с цитрами, лютнями и лирами, а также с маленькими ручными цимбалами.
Сулейман с изумлением смотрел на это зрелище. Камар аль-Азрар была похожа на сияющую полную луну.
Когда девушки вошли внутрь замка и разместились там, царь Намарик послал за шейхом. Тот взял Сулеймана за руку, и они вместе вошли к царю и поприветствовали его.
– Есть ли у тебя новости о Сулеймане ибн Абдальмалике? – задал царь вопрос Базиту аль-Лива, и старик ответил:
– Вот этот юноша знает больше и осведомлен лучше, чем я.
– Кто он тебе? – спросил царь.
– Он сын моего дяди и принадлежит к семье моего отца, – пояснил он.
– И как же его зовут? – поинтересовался царь, и старик ответил:
– Асад ибн Амир.
Тогда царь обратился к Сулейману ибн Абдальмалику и спросил его:
– Где ты видел Сулеймана ибн Абдальмалика в последний раз?
– Я оставил его в долине Шаров, – промолвил тот в ответ, – он был с огромной армией, за которой тянулось облако пыли, и направлялся в твою страну!
Царь пригласил шейха присесть и велел принести для обоих мужчин кушанья и напитки. Но как только старик ненадолго отлучился, неожиданно появился богатырь, схватил Сулеймана и заорал на него:
– Как ты смеешь обманывать царя? Ты ведь и есть Сулейман ибн Абдальмалик!
Услышав это, Сулейман растерялся. Он не знал, что делать, и подходящий ответ не приходил ему в голову.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Тридцать четвертая ночьОн говорит:
И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.
Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:
– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!
– Я согласна, – ответила та. – И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.
![Эрих фон Дэникен - Боги майя [День, когда явились боги]](/uploads/posts/books/186572/186572.jpg)
