Коллектив авторов - Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

1 Вершина в снегу,
Но дымкой овеяны склоны.
Вечер померк.

2 Льются талые воды вдали.
Пахнет сливовым цветом селенье.

3 Там, где, дрожа на ветру,
Теснятся прибрежные ивы,
Где так заметна весна…

4 Чуть слышные всплески багра —
Лодка плывет на рассвете.

5 Что там? Проблеск луны?
Еще осталась в туманах,
Темных, как ночь.

6 Иней осыпал луга.
Осень уже на исходе.

7 Стонут цикады,
Но, бесчувственна к их мольбе,
Трава засыхает.

8 Я к воротам друга пришел.
Как обнажилась тропа!

9 В горных глубинах,
Чудится, неразлучно с бурей
Затерянное селенье.

10 Для пришельца, чужого здесь,
Как все мрачно и как пустынно!

11 Но ты не сетуй,
Одинокий, забвенный людьми!
Словно это внове…

12 Или не ведаешь ты,
Что вечного нет на земле?

13 Росинка упасть боится
На цветок. Печалится он,
Что век ее так недолог!

14 Все, что осталось от солнца,—
Задымленное сиянье.

15 Словно бы вечер пришел? —
Весенним туманом обмануты,
Птицы спешат домой.

16 Иду сквозь теснины гор.
Здесь небо путь не укажет.

17 Рассеялись тучи,
А дождь все падает на рукава
Дорожной одежды.

18 Изголовье — охапка травы.
Кажется даже луна убогой.

19 Напрасно столько ночей
До рассвета глаз не смыкал я…
А осени скоро конец!

20 Сновидения гонит прочь
Ветер, треплющий ветви хаги.

21 Очнусь, но где же они,
Друзья из родного селенья?
Все исчезли, как сон.

22 Предо мной одинокая старость.
На кого могу опереться?

23 Пускай безыскусный стих
Не всегда красотою блещет,
В нем опору ищи!

24 И оно тоже спутник твой,
Это вечернее небо.

Поник головой до земли,—
Словно весь мир опрокинут вверх дном,—
Придавленный снегом бамбук.

Облачная гряда
Легла меж друзьями… Простились
Перелетные гуси навек.

«Осень уже пришла!» —
Шепнул мне на ухо ветер,
Подкравшись к подушке моей.

Майских дождей пора.
Будто море светится огоньками —
Фонари ночных сторожей.

Иней его укрыл,
Стелет постель ему ветер…
Брошенное дитя.

В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень;
Белеется свежий срез.

Желтый лист плывет.
У какого берега, цикада,
Вдруг проснешься ты?

Как разлилась река!
Цапля бредет на коротких ножках
По колено в воде.

Тихая лунная ночь…
Слышно, как в глубине каштана
Ядрышко гложет червяк.

На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.

Во тьме безлунной ночи
Лисица стелется по земле,
Крадется к спелой дыне.

Кишат в морской траве
Прозрачные мальки… Поймаешь —
Растают без следа.[1815]

Все листья сорвали сборщицы…
Откуда им знать, что для чайных кустов
Они — словно ветер осени!

Печалью свой дух просвети!
Пой тихую песню за чашкой похлебки,
О ты, «печальник луны»!

Как стонет от ветра банан,
Как падают капли в кадку,
Я слышу всю ночь напролет.

Ива склонилась и спит.
И кажется мне, соловей на ветке —
Это ее душа.

Топ-топ — лошадка моя.
Вижу себя на картине —
В просторе летних лугов.

Слушаю, как градины стучат.
Лишь один я здесь не изменился,
Словно этот старый дуб.

Далекий зов кукушки
Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни
Перевелись поэты.

Стебли цветущей дыни.
Падают, падают капли со звоном…
Или это — «цветы забвенья»?

Здесь я в море брошу наконец
Бурями истрепанную шляпу,
Рваные сандалии мои.

Послышится вдруг «шорх-шорх».
В душе тоска шевельнется…
Бамбук в морозную ночь.

Тоненький язычок огня,—
Застыло масло в светильнике.
Проснешься… Какая грусть!

Ворон-скиталец, взгляни!
Где гнездо твое старое?
Всюду сливы в цвету.

Бабочки полет
Будит тихую поляну
В солнечном свету.

Встречный житель гор
Рта не разомкнул. До подбородка
Достает ему трава.

На луну загляделись.
Наконец-то мы можем вздохнуть! —
Мимолетная тучка.

Как свищет ветер осенний!
Тогда лишь поймете мои стихи,
Когда заночуете в поле.

И осенью хочется жить
Этой бабочке: пьет торопливо
С хризантемы росу.

Цветы увяли.
Сыплются, падают семена,
Как будто слезы…

Порывистый листобой
Спрятался в рощу бамбука
И понемногу утих.

Внимательно вглядись!
Цветы «пастушьей сумки»
Увидишь под плетнем.

О, проснись, проснись!
Стань товарищем моим,
Спящий мотылек!

На землю летят,
Возвращаются к старым корням…
Разлука цветов!

Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.

Запад, Восток —
Всюду одна и та же беда,
Ветер равно́ холодит.

Праздник осенней луны.
Кругом пруда, и опять кругом,
Ночь напролет кругом!

Вот все, чем богат я!
Легкая, словно жизнь моя,
Тыква-горлянка.

Этой поросшей травою
Хижине верен остался лишь ты,
Разносчик зимней сурепки.

Первый снег под утро.
Он едва-едва пригнул
Листики нарцисса.

Вода так холодна!
Уснуть не может чайка,
Качаясь на волне.

С треском лопнул кувшин;
Ночью вода в нем замерзла,
Я пробудился вдруг.

Луна или утренний снег…
Любуясь прекрасным, я жил, как хотел.
Вот так и кончаю год.

Морская капуста легче…
А носит торговец-старик на плече
Корзины тяжелых устриц.

Облака вишневых цветов!
Звон колокольный доплыл… Из Уэ́но,
Или Аса́куса?[1817]

В чашечке цветка
Дремлет шмель. Не тронь его,
Воробей-дружок!

Аиста гнездо на ветру.
А под ним — за пределами бури —
Вишен спокойный цвет.

Долгий день напролет
Поет — и не напоется
Жаворонок весной.

Над простором полей —
Ничем к земле не привязан —
Жаворонок звенит.

Майские льют дожди.[1818]
Что это? — лопнул на бочке обод? —
Звук неясный ночной…

Даже белый цветок на плетне
Возле дома, где не стало хозяйки,
Холодом обдал меня.

Нынче выпал ясный день.
Но откуда брызжут капли?
В небе облака клочок.

Ветку, что ли, обломил
Ветер, пробегая в соснах?
Как прохладен плеск воды!

Чистый родник!
Вверх побежал по моей ноге
Маленький краб.

Рядом с цветущим вьюнком
Отдыхает в жару молотильщик.
Как он печален, наш мир!

Вот здесь в опьяненье
Уснуть бы, на этих речных камнях,
Поросших гвоздикой…

Будто в руки взял
Молнию, когда во мраке
Ты зажег свечу.

Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках
Повисли капли дождя.

На ночь, хоть на ночь одну,
О кусты цветущие хаги,
Приютите бродячего пса!

Важно ступает
Цапля по свежему жниву.
Осень в деревне.

Бросил на миг
Обмолачивать рис крестьянин,
Глядит на луну.

Снова встают с земли,
Тускнея во мгле, хризантемы,
Прибитые сильным дождем.

Молись о счастливых днях!
На зимнее дерево сливы
Будь сердцем своим похож.

Хлюпают носами…
Милый сердцу деревенский звук!
Зацветают сливы.

В чарку с вином,
Ласточки, не уроните
Глины комок.

В гостях у вишневых цветов
Я пробыл ни много ни мало —
Двадцать счастливых дней!

Под сенью вишневых цветов
Я, словно старинной драмы герой,
Ночью прилег уснуть.

Еще мелькают в глазах
Горные вишни… И чертят огнем
Вдоль них светлячки над рекой.

Здесь когда-то замок стоял…
Пусть мне первый расскажет о нем
Бьющий в старом колодце родник.

Кажется, что сейчас
Колокол тоже в ответ загудит…
Так цикады звенят.

Как летом густеет трава!
И только у однолиста
Один-единственный лист.

Дом на славу удался!
На задворках воробьи
Просо радостно клюют.

О нет, готовых
Я для тебя сравнений не найду,
Трехдневный месяц!

Неподвижно висит
Темная туча в полнеба…
Видно, молнию ждет.

О, сколько их на полях!
Но каждый цветет по-своему,—
В этом высший подвиг цветка!

Жизнь свою обвил
Вкруг висячего моста
Этот дикий плющ.

Мне приснилась давняя быль:
Плачет брошенная в горах старуха,
И только месяц ей друг.

Посети меня
В одиночестве моем!
Павлонии лист упал…

Одеяло для одного.
И ледяная, черная
Зимняя ночь… О, печаль!

Дунул свежий ветерок,
С плеском выскочила рыба…
Омовение в реке.[1821]

Зимние дни в одиночестве.
Снова спиной прислонюсь
К столбу посредине хижины.

Всё падают и шипят.
Вот-вот огонь в глубине золы
Погаснет от этих слез.

Срезан для крыши камыш.
На позабытые стебли
Сыплется мелкий снежок.

Вдруг вижу, — от самых плеч
Моего бумажного платья
Паутинки, зыблясь, растут.

Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами.

Вот он — мой знак путеводный!
Посреди высоких трав луговых
Человек с охапкою сена.

Сад и гора вдали
Дрогнули, движутся, входят
В летний раскрытый дом.

Полоть… Жать…
Только и радости летом —
Кукушки крик.

Погонщик! Веди коня
Вон туда, через поле!
Там кукушка поет.

Ядом дышит скала.[1822]
Кругом трава покраснела.
Даже роса в огне.

Западный ветер? Восточный?
Нет, раньше послушаю, как шумит
Ветер над рисовым полем.

Вот исток, вот начало
Всего поэтического искусства!
Песня посадки риса.

Майские дожди
Водопад похоронили —
Залили водой.

Островки… Островки…
На сотни осколков дробится
Море летнего дня.

Летние травы
Там, где исчезли герои,
Как сновиденье.

Какое блаженство!
Прохладное поле зеленого риса…
Воды журчанье…

Тишина кругом.
Проникает в сердце скал
Легкий звон цикад.

Там, где родится поток,[1824]
Низко склонилась ива:
Ищет ледник в земле.

«Ворота прилива».
Омывает цаплю по самую грудь
Прохладное море.

Пестик из дерева.
Был ли он сливой когда-то?
Был ли камелией?

Бушует морской простор!
Далеко, до острова Садо,
Стелется Млечный Путь.[1825]

Со мной под одною кровлей
Две девушки… Ветки хаги в цвету
И одинокий месяц.

Как пахнет зреющий рис!
Я шел через поле, и вдруг —
Направо залив Арисо́.[1826]

Содрогнись, о холм!
Осенний ветер в поле —
Мой одинокий стон.

Красное-красное солнце
В пустынной дали… Но леденит
Безжалостный ветер осенний.

Сыплются ягоды с веток…
Шумно вспорхнула стая скворцов.
Утренний ветер.

Намокший, идет под дождем,
Но песни достоин и этот путник.
Не только хаги в цвету.

О, беспощадный рок!
Под этим славным шлемом
Теперь сверчок звенит.

Отныне иду один.
На шляпе надпись: «Нас двое»…
Я смою ее росой.

Белее белых скал[1829]
На склонах Каменной горы
Осенний этот вихрь!

Прощальные стихи
На веере хотел я написать,—
В руке сломался он.

Где ты, луна, теперь?
Как затонувший колокол,
Скрылась на дне морском.

Бабочкой никогда
Он уж не станет… Напрасно дрожит
Червяк на осеннем ветру.

Может, некогда служил
Тушечницей этот камень?
Ямка в нем полна росы.

Холодный дождь без конца.
Так смотрит продрогшая обезьянка,
Будто просит соломенный плащ.

До чего же долго
Льется дождь! На голом поле
Жниво почернело.

Зимняя ночь в саду.
Ниткой тонкой — и месяц в небе,
И цикады чуть слышный звон.

Монахини рассказ
О прежней службе при дворе…
Кругом глубокий снег.

Дети, кто скорей?
Мы догоним шарики
Ледяной крупы.

Снежный заяц — как живой!
Но одно осталось, дети:
Смастерим ему усы.

Скажи мне, для чего,
О ворон, в шумный город
Отсюда ты летишь?

Проталина в снегу,
А в ней — светло-лиловый
Спаржи стебелек.

Весенние льют дожди.
Как тянется вверх чернобыльник
На этой заглохшей тропе!

Камелии лепестки…
Может быть, соловей уронил
Шапочку из цветов?

Листья плюща…
Отчего-то их дымный пурпур
О былом говорит.

Все кружится стрекоза…
Никак зацепиться не может
За стебли гибкой травы.

Ты не думай с презреньем:
«Какие мелкие семена!»
Это ведь красный перец.

Сначала покинул траву…
Потом деревья покинул…
Жаворонка полет.

Колокол смолк вдалеке,
Но ароматом вечерних цветов
Отзвук его плывет.

Чуть дрожат паутинки.
Тонкие нити травы сайко
В полумраке трепещут.

Минула весенняя ночь.
Белый рассвет обернулся
Морем вишен в цвету.

Жаворонок поет.
Звонким ударом в чаще
Вторит ему фазан.

Роняя лепестки,
Вдруг пролил горсточку воды
Камелии цветок.

Вот причуда знатока!
На цветок без аромата
Опустился мотылек.

В столице, уже примелькавшейся,
Воскресла прежняя прелесть столицы,
Когда кукушку услышал я.

Майский дождь бесконечный.
Мальвы куда-то тянутся,
Ищут дорогу солнца.

Холодный горный источник.
Горсть воды не успел зачерпнуть,
Как зубы уже заломило.

Падает с листком…
Нет, смотри! На полдороге
Светлячок вспорхнул.

Как ярко горят светлячки,
Отдыхая на ветках деревьев!
Дорожный ночлег цветов!

И кто бы мог сказать,
Что жить им так недолго?
Немолчный звон цикад.

В старом моем домишке
Москиты почти не кусаются.
Вот все угощенье для друга!

Стократ благородней тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
«Вот она — наша жизнь!»

Пьет свой утренний чай
Настоятель в спокойствии важном.
Хризантемы в саду.

Белый волос упал.
Под моим изголовьем
Не смолкает сверчок.

Больной опустился гусь
На поле холодной ночью.
Сон одинокий в пути.

Прозрачна осенняя ночь.
Далеко, до Семизвездия,
Разносится стук вальков.

«Сперва обезьяны халат!» —
Просит прачек выбить вальком
Продрогнувший поводырь.

Даже дикого кабана
Закружи́т, унесет с собою
Этот зимний вихрь полевой!

Уж осени конец,
Но верит в будущие дни
Зеленый мандарин.

Повернись ко мне!
Я тоскую тоже
Осенью глухой.

Переносный очаг.
Так, сердце странствий, и для тебя
Нет покоя нигде.

Холод пробрал в пути.
У птичьего пугала, что ли,
В долг попросить рукава?

Сушеная эта макрель
И нищий монах изможденный
На холоде в зимний день.

Стебли морской капусты.
Песок заскрипел на зубах…[1831]
И вспомнил я, что старею.

Откуда вдруг такая лень?
Едва меня сегодня добудились…
Шумит весенний дождь.

Откуда кукушки крик?
Сквозь чащу густого бамбука
Сочится лунная ночь.

Печального, меня
Сильнее грустью напои,
Кукушки дальний зов!

В ладоши звонко хлопнул я.
А там, где эхо прозвучало,
Бледнеет летняя луна.

Друг мне в подарок прислал
Рису, а я его пригласил
В гости к самой луне.

Легкий речной ветерок.
Чай хорош! И вино хорошо!
И лунная ночь хороша!

Глубокою стариной
Повеяло… Сад возле храма
Засыпан палым листом.

Так легко-легко
Выплыла — и в облаке
Задумалась луна.

Отоприте дверь!
Лунный свет впустите
В храм Укимидо![1832]

Кричат перепела.
Должно быть, вечереет.
Глаз ястреба померк.

Белый грибок в лесу.
Какой-то лист незнакомый
К шляпке его прилип.

Какая грусть!
В маленькой клетке подвешен
Пленный сверчок.[1833]

Верно, эта цикада
Пеньем вся изошла? —
Одна скорлупка осталась.

Опала листва.
Весь мир одноцветен.
Лишь ветер гудит.

Посадили деревья в саду.
Тихо, тихо, чтоб их ободрить,
Шепчет осенний дождь.

Друг на друга нарцисс
И белая ширма бросают
Отблески белизны.

Скоро ли свежий снег?
У всех ожиданье на лицах…
Вдруг зимней молнии блеск!

Скалы среди криптомерий!
Как заострил их зубцы
Зимний холодный ветер!

Сокол рванулся ввысь.
Но крепко охотник держит его,—
Сечет ледяная крупа.

…Но, на худой конец, хоть вы
Еще под снегом уцелели,
Сухие стебли камыша.

Соленые морские окуни
Висят, ощеривая зубы,—
Как в этой рыбной лавке холодно!

Есть особая прелесть
В этих бурей измятых,
Сломанных хризантемах.

Уродливый ворон —
И он прекрасен на первом снегу
В зимнее утро!

Словно копоть сметает,
Криптомерий вершины треплет
Налетевшая буря.

Рыбам и птицам
Не завидую больше… Забуду
Все горести года.

Влюбленные коты
Умолкли. Смотрит в спальню
Туманная луна.

Всюду поют соловьи.
Там — за бамбуковой рощей,
Тут — перед ивой речной.

Покорна зову сердца
Земля Кисо. Пронзили старый снег
Весенние побеги.

С ветки на ветку
Тихо сбегают капли…
Дождик весенний.

Через изгородь
Сколько раз перепорхнули
Крылья бабочки!

Не успеет отнять руки,
Как уже ветерок весенний
Поселился в зеленом ростке.

Все волнения, всю печаль
Твоего смятенного сердца
Гибкой иве отдай.

Как завидна их судьба!
К северу от суетного мира[1835]
Вишни зацвели в горах.

Плотно закрыла рот
Раковина морская.
Невыносимый зной!

Листья бананов
Луна развесила на столбах
В хижине новой.

В лунном сиянье
Движется к самым воротам
Гребень прилива.

Слово скажу —
Леденеют губы.
Осенний вихрь!

Ладят зимний очаг.
Как постарел знакомый печник!
Побелели пряди волос.

Год за годом все то же:
Обезьяна толпу потешает[1836]
В маске обезьяны.

Дождь набегает за дождем,
И сердце больше не тревожат
Ростки на рисовых полях.

Кукушка вдаль летит,
А голос долго стелется
За нею по воде.

Погостила и ушла
Светлая луна… Остался
Стол о четырех углах.

Первый грибок!
Еще, осенние росы,
Он вас не считал.

Примостился мальчик
На седле, а лошадь ждет.
Собирают редьку.

Еще живым
За ночь в один комок
Смерзся трепанг.

Утка прижалась к земле.
Платьем из крыльев прикрыла
Голые ноги свои…

Едкая редька…
И суровый, мужской
Разговор с самураем.

Обметают копоть.
Для себя на этот раз
Плотник полку ладит.

О, весенний дождь!
С кровли ручейки бегут
Вдоль осиных гнезд.

Под раскрытым зонтом
Пробираюсь сквозь ветви.
Ивы в первом пуху.

С неба своих вершин
Одни лишь речные ивы
Еще проливают дождь.

Зеленая ива роняет
В мутную тину концы ветвей.
Час вечерний отлива.

Хотел бы создать я стихи,
С лицом моим старым несхожие,
О, первая вишня в цвету!

Передо мною стоят
Четыре простые чашки.[1838]
Смотрю на цветы один.

Пригорок у самой дороги.
На смену погасшей радуге —
Азалии в свете заката.

По озеру волны бегут.
Одни о жаре сожалеют
Закатные облака.

Голос пролетной кукушки,
Отдыхая в тени листвы,
Слушают сборщицы чая.

Уходит земля из-под ног.
За легкий колос хватаюсь…
Разлуки миг наступил.

Голос летнего соловья!..
В роще молодого бамбука
Он о старости плачет своей.

Весь мой век в пути!
Словно вскапывая маленькое поле,
Взад-вперед брожу.

Не слишком мне подражайте!
Взгляните, что толку в сходстве таком? —
Две половинки дыни.

Какою свежестью веет
От этой дыни в каплях росы,
С налипшей влажной землею!

Жаркого лета разгар!
Как облака клубятся
На Грозовой горе!

Образ самой прохлады
Кистью рисует бамбук
В рощах селенья Са́га.[1839]

«Прозрачный водопад»…
Упала в светлую волну
Сосновая игла.

Сквозь прорези в маске
Глаза актера смотрят туда,
Где лотос благоухает.

Что за славный холодок!
Пятками уперся в стену
И дремлю в разгаре дня.

Молнии блеск!
Как будто вдруг на его лице
Колыхнулся ковыль.

Луна над горой.
Туман у подножья.
Дымятся поля.

Повисло на солнце
Облако… Вкось по нему —
Перелетные птицы.

Не поспела гречиха,
Но потчуют полем в цветах
Гостя в горной деревне.

Чем же там люди кормятся?
Домик прижался к земле
Под осенними ивами.

Конец осенним дням.
Уже разводит руки
Каштана скорлупа.

Аромат хризантем…
В капищах древней Нары[1841]
Темные статуи будд.

Осеннюю мглу
Разбила и гонит прочь
Беседа друзей.

О, этот долгий путь!
Сгущается сумрак осенний,
И — ни души кругом.

Отчего я так сильно
Этой осенью старость почуял?
Облака и птицы.

Нет! Не увидишь здесь
Ни единой пылинки
На белизне хризантем.

Осени поздней пора.
Я в одиночестве думаю:
«А как живет мой сосед?»

В пути я занемог.
И все бежит, кружит мой сон
По выжженным полям.