без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 1
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восьмая ночь
Когда же настала восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что заколдованный юноша говорил царю: "Когда я ударил раба, чтобы отрубить ему голову, я не разрубил яремных вен, а рассёк горло, кожу и мясо, но я думал, что убил его. Он испустил громкое хрипение, и моя жена зашевелилась, а я повернул назад, поставил меч на место, пошёл в город и, войдя во дворец, пролежал в постели до утра. И дочь моего дяди пришла и разбудила меня; и вдруг я вижу - она обрезала волосы и надела одежды печали. И она сказала: "О сын моего дяди, не препятствуй мне в том, что я делаю. До меня дошло, что моя матушка скончалась и отец мой убит в священной войне, а из двух моих братьев один умер ужаленным, а другой свалился в пропасть, так что я имею право плакать и печалиться". И, услышав её слова, я смолчал и потом ответил: "Делай, что тебе вздумается, я не стану тебе прекословить". И она провела, печалясь и причитая, целый год, от начала до конца, а через год сказала мне: "Я хочу построить в твоём дворце гробницу вроде купола и уединиться там с моими печалями. И я назову её "Дом печалей". - "Делай, как тебе вздумается", - отвечал я. И она устроила себе комнату для печали и выстроила посреди неё гробницу с куполом, вроде склепа, а потом она перенесла туда раба и поселила его там, а он не приносил ей никакой пользы и только пил вино. И с того дня, как я его ранил, он не говорил, но был жив, так как срок его жизни ещё не кончился. И она стала каждый день ходить к нему утром и вечером, и спускалась под купол и плакала и причитала над ним, и поила его вином и отварами по утрам и по вечерам, и поступала так до следующего года, а я был терпелив с нею и не обращал на неё внимания. Но в какой-то день я внезапно вошёл к ней и увидел, что она плачет, говоря: "Почему ты скрываешься от моего взора, о услада моего сердца? Поговори со мной, душа моя, о любимый, скажи мне что-нибудь! - И она произнесла такие стихи:
Утрачу терпенье я в любви, коль забудете;
И ум и душа моя не знают любви к другим.
Возьмите мой прах и дух, куда ни поедете,
И все остановитесь, предайте земле меня.
И имя моё затем скажите, - ответит вам Стон долгий костей моих, услышавши голос ваш. - И потом продолжала, плача:
День счастья - тот день, когда достигну я близости,
А день моей гибели - когда вы уходите.
А если угрозою я смерти напугана,
То слаще спокойствия мне близость с любимыми. -
И ещё:
И если бы жить могла в полнейшем я счастии
И мир я держала б весь в руках и Хосроев власть, -
Все это б не стоило крыла комариного,
Когда б не могли глаза мои на тебя взирать".
Когда же она кончила говорить и плакать, я сказал ей: "О дочь моего дяди, довольно тебе печалиться! Что толку плакать? Это ведь бесполезно".
"Не препятствуй мне в том, что я делаю! Если ты будешь мне противиться, я убью себя", - сказала она; и я смолчал и оставил её в таком положении. И она провела в печали, плаче и причитаниях ещё год, а на третий год я однажды вошёл к ней, разгневанный чем-то, что со мной произошло (а это мучение уже так затянулось!), и нашёл дочь моего дяди у могилы под куполом, и она говорила: "О господин мой, почему ты мне не отвечаешь? - А потом она произнесла:
Могила, исчезла ли в тебе красота его?
Ужели твой свет погас - сияющий лик его?
Могила, не свод ведь ты небес
Так как же слились в тебе
И не гладь земли, месяц и солнце вдруг?
И, услышав её слова и стихи, я стал ещё более гневен, чем прежде, и воскликнул: "Ах, доколе продлится эта печаль! - и произнёс:
Могила, исчезла ли в тебе чернота его?
Ужели твой свет погас - чернеющий лик его?
Могила, не пруд ведь ты стоячий и не котёл,
Так как же слились в тебе и сажа и тина вдруг?"
И когда дочь моего дяди услышала эти слова, она вскочила на ноги и сказала: "Горе тебе, собака! Это ты сделал со мной такое дело и ранил возлюбленного моего сердца и причинил боль мне и его юности. Вот уже три года, как он ни мёртв ни жив!" - "О грязнейшая из шлюх и сквернейшая из развратниц, любовниц подкупленных рабов, да, это сделал я!" - отвечал я, и, взяв меч в руку, я обнажил его и направил на мою жену, чтобы убить её. Но она, услышав мои слова и увидав, что я решил её убить, засмеялась и крикнула: "Прочь, собака! Не бывать, чтобы вернулось то, что прошло, или ожили бы мёртвые! Аллах отдал мне теперь в руки того, кто со мной это сделал и из-за кого в моем сердце был неугасимый огонь и неукрываемое пламя!"
И она поднялась на ноги и, произнеся слова, которых я не понял, сказала: "Стань по моему колдовству наполовину камнем, наполовину человеком!" И я тотчас же стал таким, как ты меня видишь, и не могу ни встать, ни сесть, и я ни мёртвый, ни живой. И когда я сделался таким, она Заколдовала город и все его рынки и сады. А жители нашего города были четырех родов: мусульмане, христиане, евреи и маги, и она превратила их в рыб: белые рыбымусульмане, красные - маги, голубые - христиане, а жёлтые - евреи. А четыре острова она превратила в горы, окружающие пруд. И, кроме того, она меня бьёт и пытает и наносит мне по сто ударов бичом, так что течёт моя кровь и растерзаны мои плечи. А после того она надевает мне на верхнюю половину тела волосяную одежду, а сверху эти роскошные одеяния". И потом юноша заплакал и произнёс:
"К твоему суду терпелив я буду, о бог и рок!
Буду стоек я, коль угодно это, господь, тебе.
И враждебны были, и злы они, и горды со мной,
Но, быть может, я получу взамен блага райских.
Непосильны мне те несчастия, что гнетут меня,
И к Избранному прибегаю я и Угодному".
И царь обратился к юноше и сказал ему: "О, ты прибавил заботы к моей заботе, после того как облегчил моё горе. Но где она, о юноша, и где могила, в которой лежит раненый раб?" - "Раб лежит под куполом в своей могиле, а она - в той комнате, что напротив двери, - ответил юноша. - Она приходит сюда раз в день, когда встаёт солнце; и как только придёт, подходит ко мне и снимает с меня одежды и бьёт меня сотней ударов бича, и я плачу и кричу, но не могу сделать движения, чтобы оттолкнуть её от себя. А отстегавши меня, она спускается к рабу с вином и отваром и поит его. И завтра, с утра, она придёт".
"Клянусь Аллахом, о юноша, - воскликнул царь, - я не премину сделать с тобой доброе дело, за которое меня будут поминать, и его станут записывать до конца времён!"
После этого царь сел, и они с юношей беседовали до наступления ночи и легли спать; а на заре царь поднялся и снял с себя одежду и, обнажив меч, направился в помещение, где был раб. Он увидел свечи, светильники, курильницы и сосуды для масла и подходил к рабу, пока не дошёл, и тогда он ударил его один раз и убил и, взвалив его на спину, бросил в колодец, бывший во дворце. А потом он вернулся и, закутавшись в одежды раба, лёг в гробницу, и его меч был с ним, вынутый из ножен на всю длину.
И через минуту явилась проклятая колдунья и, как только пришла, сняла одежду с сына своего дяди и, взяв бич, стала бить его. И юноша закричал: "Ах, довольно с меня того, что со мною, о дочь моего дяди! Пожалей меня, о дочь моего дяди!" Но она воскликнула: "А ты пожалел меня и оставил мне моего возлюбленного?" И она била его, пока не устала, и кровь потекла с боков юноши, а потом она надела на него волосяную рубашку, а поверх неё его одежду и после этого спустилась к рабу с кубком вина и чашкой отвара. Она спустилась под купол и стала плакать и стонать и сказала: "О господин мой, скажи мне что-нибудь, о господин мой, поговори со мной! - и произнесла такие стихи:
До каких же пор отдалён ты будешь и груб со мной?
Не довольно ль слез пролилось моих до сей поры?
До каких же пор ты продлишь разлуку умышленно?
Коль завистнику ты добра желал - исцелился он".
И она опять заплакала и сказала: "Господин мой, поговори со мной, скажи мне что-нибудь!" И царь понизил голос и заговорил заплетающимся языком на наречии чёрных и сказал: "Ах, ах, нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!" И когда женщина услыхала его слова, она вскрикнула от радости и потеряла сознание, а потом очнулась и сказала: "О господин мой, это правда?" А царь ослабил голос и отвечал: "О проклятая, разве ты заслуживаешь, чтобы с тобой кто-нибудь говорил и разговаривал?" - "А почему же нет?" - спросила женщина. "А потому, что ты весь день терзаешь своего мужа, а он зовёт на помощь и не даст мне спать от вечера до утра, проклиная тебя и меня, - сказал царь. - Он меня обеспокоил и повредил мне, и если бы не это, я бы, наверное, поправился. Вот что мешало мне тебе ответить". - "С твоего разрешения я освобожу его от того, что с ним", - сказала женщина. И царь отвечал ей: "Освободи и дай нам отдых".
