Сэй-Сёнагон - Записки у изголовья (Полный вариант)
Ночью приближаться к покоям дворцовых дам дело дурное, но если идешь к прислужнице из хозяйственного ведомства, живущей в своем доме за пределами дворца, то лучше взять с собой слугу, пусть позовет ее. Самому опасно, могут узнать по голосу. А если это низшая служанка или девочка для услуг, ну тут уж всё сойдет.
58. Хорошо, когда у юноши или малого ребенка…
Хорошо, когда у юноши или малого ребенка пухлые щеки.
Полнота также очень идет губернаторам провинций и людям в чинах.
59. Ребенок играл с самодельным луком…
Ребенок играл с самодельным луком и хлыстиком. Он был прелестен! Мне так хотелось остановить экипаж и обнять его.
60. Проезжая мимо дома одного вельможи…
Проезжая мимо дома одного вельможи, я увидела, что внутренние ворота открыты. Во дворе стоял экипаж с кузовом, плетенным из листьев пальмы, белых и чистых, пурпурные занавеси внутри чудесной окраски и работы, оглобли опущены на подставку. Великолепный экипаж!
По двору сновали туда и сюда чиновники пятого и шестого рангов. Шлейф церемониальной одежды заткнут за пояс, в руках вместе с веером еще совсем белая таблица… Телохранители почетного эскорта в полном параде, за спиной колчан в виде кувшина.
Зрелище, достойное такого дворца!
Вышла премило одетая служаночка и спросила:
— Здесь ли люди такого-то господина?
На это стоило посмотреть.
61. Водопады
Водопад Отона`си — «Беззвучный».
Водопад Фу`ру замечателен тем, что его посетил один отрекшийся от престола император.
Водопад На`ти находится в Кумано`, и это придает ему особое очарование.
Водопад Тодоро`ки — «Гремящий», — как устрашающе он гремит!
62. Реки
Река А`сука[130]! Как недолговечны ее пучины и перекаты! Думаешь с печалью о том, что готовит неверное будущее.
Река О`и. Река Ианасэ` — «Семь стремнин».
Река Мимито` — «Чуткое ухо». Любопытно бы узнать, к чему она так усердно прислушивалась?
Река Тамахо`си — «Жемчужная звезда». Река Хосо`тани — «Поток в ущелье». Река Ну`ки в стране Идзу и река Сава`да воспеты в песнях са`йбара. Река Нато`ри — «Громкая слава», — хотела бы я спросить у кого-нибудь, какая слава пошла о ней. Река Ёсино`.
Ама`-но ка`вара — «Небесная река[131][132]». Какое прекрасное название! На ее берегу когда-то сказал поэт Нарихи`ра:
Сегодня к звезде Ткачихе
Я попрошусь на ночлег.
63. Покидая на рассвете возлюбленную…
Покидая на рассвете возлюбленную, мужчина не должен слишком заботиться о своем наряде.
Не беда, если он небрежно завяжет шнурок от шапки, если прическа и одежда будут у него в беспорядке, пусть даже кафтан сидит на нем косо и криво, — кто в такой час увидит его и осудит?
Когда ранним утром наступает пора расставанья, Мужчина должен вести себя красиво. Полный сожаленья, медлит подняться с любовного ложа.
Дама торопит его уйти:
— Уже белый день. Ах-ах, нас увидят!
Мужчина тяжело вздыхает. О, как бы он был счастлив, если б утро никогда не пришло! Сидя на постели, он не спешит натянуть на себя шаровары, но склонившись к своей подруге, шепчет ей на ушко то, что не успел сказать ночью.
Как будто у него ничего другого и в мыслях нет, а смотришь, тем временем он незаметно завязал на себе пояс.
Потом он приподнимает верхнюю часть решетчатого окна и вместе со своей подругой идет к двустворчатой двери.
— Как томительно будет тянуться день! — говорит он даме и тихо выскальзывает из дома, а она провожает его долгим взглядом, но даже самый миг разлуки останется у нее в сердце как чудесное воспоминание.
А ведь случается, иной любовник вскакивает утром как ужаленный. Поднимая шумную возню, суетливо стягивает поясом шаровары, закатывает рукава кафтана или «охотничьей одежды», с громким шуршанием прячет что-то за пазухой, тщательно завязывает на себе верхнюю опояску. Стоя на коленях, надежно крепит шнурок своей шапки-эбо`си[133], шарит, ползая на четвереньках, в поисках того, что разбросал накануне:
— Вчера я будто положил возле изголовья листки бумаги и веер?
В потемках ничего не найти.
— Да где же это, где же это? — лазит он по всем углам. С грохотом падают вещи. Наконец нашел! Начинает шумно обмахиваться веером, стопку бумаги сует за пазуху и бросает на прощанье только:
— Ну, я пошел!
64. Мосты
Мосты Асаму`дзу — «Мелкая вода», Нагара` — «Длинная ручка», Амабико` «Эхо», Хамана`.
Хитоцуба`си — «Единственный мост»..
Мост Утатанэ` — «Дремота».
Наплавной мост Сано`.
Мосты Хо`риэ, Касаса`ги — «Сороки», Ямасугэ` — «Горная лилия».
Плавучий мост О`цу.
Мост — «Висячая полочка». Видно, душа у него неширокая, зато имя забавное.
65. Деревни
Деревни: О`сака — «Холм встреч», Нагамэ` — «Долгий взгляд», Идзамэ` «Пробуждение», Хитодзума` — «Чужая жена», Таномэ` — «Доверие», Ю`хи «Вечернее солнце».
Деревня Цумато`ри — «Похищение жены». У мужа ли похитили жену, сам ли он отнял жену у другого, — все равно смешное название.
Деревня Фусими` — «Потупленный взор», Асага`о — «Утренний лик».
66. Травы
Аир. Водяной рис.
Мальва очень красива. С самого «века богов» листья мальвы служат украшением на празднике Камо, великая честь для них! Да и сами по себе они прелестны.
Трава омодака`[134] — «высокомерная». Смешно, как подумаешь, с чего она так высоко о себе возомнила?
Трава микури. Трава «циновка для пиявок[135]». Мох. Молодые ростки на проталинах. Плющ. Кислица причудлива на вид, ее изображают на парче.
«Опрометчивая трава»[136] растет на берегу у самой воды. Право, душа за нее не спокойна.
Трава «доколе» растет в расселинах старых стен, и судьба ее тоже ненадежна. Старые стены могут осыпаться еще скорее, чем берег. Грустно думать, что на крепкой, выбеленной известкой стене трава эта расти не может.
Трава «безмятежность[137]», — хорошо, что тревоги ее уже позади.
Как жаль мне траву «смятение сердца»[138]!
Придорожный дерн замечательно красив. Белый тростник тоже. Чернобыльник необыкновенно хорош.
Горная лилия. Плаун в «тени солнца[139]». Горное индиго. «Лилия морского берега[140]». Ползучая лоза. Низкорослый бамбук. Луговая лиана. Пастушья сумка. Молодые побеги риса. Мелкий тростник[141] очень красив.
Лотос — самое замечательное из всех растений. Он упоминается в притчах Сутры лотоса, цветы его подносят Будде, плоды нанизывают как четки — и, поминая лотос в молитвах, обретают райское блаженство в загробном мире. Как прекрасны его листья, большие и малые, когда они расстилаются на тихой и ясной поверхности пруда! Любопытно сорвать такой лист, положить под что-нибудь тяжелое и потом поглядеть на него — до чего хорош!
Китайская мальва повертывается вслед за движением солнца, даже трудно причислить ее к растениям.
Полынь. Подмаренник. «Лунная трава[142]» легко блекнет, это досадно.
67. Цветы
Из луговых цветов первой назову гвоздику. Китайская, бесспорно, хороша, но и простая японская гвоздика тоже прекрасна. Оминаэ`си[143] «женская краса». Колокольчик с крупными цветами. Вьюнок «утренний лик».
Цветущий тростник.
Хризантема. Фиалка.
У горечавки препротивные листья, но когда все другие осенние цветы поникнут, убитые холодом, лишь ее венчики все еще высятся в поле, сверкая яркими красками, — это чудесно!
Быть может, не годится особо выделять его и петь ему хвалу, но все же какая прелесть цветок «рукоять серпа[144]». Имя это звучит по-деревенски грубо, но китайскими знаками можно написать его иначе: «цветок поры прилета диких гусей».
Цветок «гусиная кожа[145]» не очень ярко окрашен, но напоминает цветок глицинии. Распускается он два раза — весной и осенью, вот что удивительно!
Гибкие ветви кустарника хаги осыпаны ярким цветом. Отяжеленные росой, они тихо зыблются и клонятся к земле. Говорят, что олень особенно любит кусты хаги и осенью со стоном бродит возле них. Мысль об этом волнует мне сердце.
Махровая керрия.
Вьюнок «вечерний лик[146]» с виду похож на «утренний лик», — не потому ли, называя один, вспоминают и другой? «Вечерний лик» очень красив, пока цветет, но плоды у него безобразны! И зачем только они вырастают такими большими! Ах, если бы они были размером с вишенку, как бы хорошо! Но все равно «вечерний лик» — чудесное имя.
Куст цветущей сирени. Цветы камыша.
Люди, верно, будут удивляться, что я еще не назвала сусуки. Когда перед взором расстилаются во всю ширь осенние поля, то именно сусу`ки[147] придает им неповторимое очарование. Концы его колосьев густо окрашены в цвет шафрана. Когда они сверкают, увлажненные утренней росой, в целом мире ничего не найдется прекрасней! Но в конце осени сусуки уже не привлекает взгляда. Осыплются бесследно его спутанные в беспорядке, переливавшиеся всеми оттенками гроздья цветов, останутся только голые стебли да белые головки… Гнутся под ветром стебли сусуки, качаются и дрожат, словно вспоминая былые времена, совсем как старики. При этом сравнении чувствуешь сердечную боль и начинаешь глубоко жалеть увядшее растение.
