Автор неизвестен - Иранская сказочная энциклопедия
Хатем тут же отрезал у себя часть ляжки и бросил ее волку. Насытившись, волк облизнулся и спросил:
— Что побудило тебя, Хатем, оставить йеменский трон и вступить на путь, столь трудный и опасный?
И Хатем ответил так:
— Я повстречал шахзаде Хорезма, сердце коего снедает любовь к малике Хуснбану. Однако малика объявила, что отдаст свою руку только тому, кто сможет разгадать семь ее загадок. Вот я и решил помочь шахзаде и отправился искать ответы на загадки. Первая загадка малики Хуснбану такова:
Кто та любимая, скажи, которую, узрев однажды,
Мы жаждем встретить, но вовек не утолить нам этой жажды?
Не ведомо ли тебе, где можно найти того, кому принадлежат эти слова?
— Далеко-далеко, — отвечал волк, — в пустыне Хувайда живет человек, который с утра до ночи твердит сии слова.
— Послушай, волк, — встрепенулся Хатем, — а в каком краю находится эта пустыня?
— Ступай прямо, — принялся объяснять волк. — Как дойдешь до развилки двух дорог, иди вправо.
Распростились газель и волк с Хатемом и разошлись в разные стороны.
Пройдя лишь небольшую часть пути, Хатем ощутил в ноге мучительную боль, с трудом добрался до дерева и лег. А под тем деревом находилось обиталище шакалов. Вернулись шакалы с охоты, увидели человека, лицо коего было озарено сияньем, подобным солнечному ореолу, и шакалиха так сказала своему мужу:
— Муж мой, придется нам менять нору. Уж коли в наших краях появился человек — добра не жди.
— Эх, жена-жена! — отвечал шакал. — Разве ты не знаешь, кто этот человек?
— Откуда же мне знать? — удивилась шакалиха.
— Это йеменский шахзаде Хатем ибн-Тай, — пояснил шакал.
— А откуда ты узнал, что это он?
— Я слышал от мудрейших, будто в благоприятное время и сулящий удачу день к нам пожалует шахзаде Хатем ибн-Тай.
— Чем славен сей шахзаде, что день его прибытия ты называешь благоприятным и сулящим удачу? — подивилась шакалиха.
И шакал объяснил:
— Хатем, милая, славен тем, что посвятил себя служению истине. С тщанием вникает он в дела людей, и нет ему равного в щедрости и милосердии.
И еще спросила шакалиха:
— Что за беда приключилась с ним в пути, почему у него из ноги течет кровь?
Тут шакал поведал шакалихе историю про газель, ее детенышей и голодного волка, и он рассказал, как великодушный Хатем не пощадил себя, чтобы спасти жизнь газели.
— Милосердие этого человека поистине не знает границ! — воскликнула шакалиха. — Как бы нам исцелить его от недуга и помочь достигнуть пустыни Хувайда?
— Милая жена, — отвечал шакал. — Залечить раны Хатема можно, только приложив к ним мозг волшебной птицы-пери. Голова у той птицы человечья, а туловище павлинье. Обитает она далеко-далеко от наших мест, в лесной чаще Мазандерана. Молоко птицы-пери пьянит и веселит, и всякий, отведавший его, тут же принимается плясать и лицедействовать. Однако же найти путь к той птице куда труднее, чем добраться до пустыни Хувайда.
— Как же нам быть? — сокрушенно сказала шакалиха, — где сыскать существо, способное добыть сие чудесное снадобье?
— Если ты берешься в течение семи дней и семи ночей выхаживать Хатема, я готов отправиться в Мазандеран.
Возрадовалась шакалиха:
— Ступай, ступай, я сделаю все, что ты велишь.
Хатем же слышал разговор шакалов сквозь забытье и мысленно вверил им свою судьбу.
По прошествии семи дней и семи ночей, оставив позади много дорог, шакал достиг Мазандерана и увидел под одним из деревьев птицу-пери. Шакал потихоньку подкрался к ней, свернул ей голову и не мешкая отправился в обратный путь. Между тем шакалиха выхаживала Хатема, словно родное дитя, днем и ночью охраняла его покой.
Минуло еще семь дней и семь ночей, и шакал вернулся домой. Он вручил голову птицы-пери шакалихе. Та разгрызла ее зубами, коснулась кончиком своего языка птичьего мозга и смазала им раны Хатема. И к нему немедля вернулось здоровье.
— О благородные шакалы! — сказал, открывая глаза, Хатем, — чем могу я отблагодарить вас за хлопоты? Одно лишь меня печалит, безвинно погибла птица-пери.
— О Хатем, — утешил его шакал, — волею Аллаха одни существа призваны быть источником благополучия других.
— Как же я уйду, не поблагодарив вас за доброту? — молвил Хатем. — Скажите, чем могу я быть вам полезен?
— Неподалеку отсюда, — отвечал шакал, — на расстоянии шести фарсангов пути, в глубокой пещере, поселились дикие хищники. Они пожирают наше потомство, а мы не в силах их одолеть. Если тебе удастся избавить нас от подлых тварей — это будет для нас наибольшей наградой.
— Покажите мне эту пещеру, и я постараюсь отвести от вас сию беду.
Проводили шакалы Хатема к обиталищу хищников, но когда он заглянул в пещеру, то увидел, что там никого нет. Он спрятался за большим камнем и стал терпеливо ждать. По прошествии некоторого времени хищники вернулись и, обнаружив Хатема, грозно прорычали:
— О рожденный человеком, брось свою затею — ступай, откуда пришел, не то мы разорвем тебя на части.
— Глупые вы, глупые, — отвечал им Хатем, — никогда никому я не делаю зла. Я пришел сюда, чтобы отвести беду от шакалов, и хочу вам дать добрый совет: убирайтесь-ка вы отсюда подобру-поздорову.
— Как смеешь ты говорить подобные нелепости — станем ли мы бросать обжитое место!
И Хатем сказал:
— Разве Аллах дал вам право пожирать его творенья? Ведь шакалы, так же как и вы, созданы Аллахом.
— О рожденный человеком, — взъярились хищники. — По всему видано, ты пришел к нам не с доброй вестью. Неужели эти трусливые шакалы возымеют наглость затеять с нами бой?
— Нет у меня черных помыслов, — продолжал урезонивать их Хатем. — А явился я к вам с поучением и советом: откажитесь от привычки поедать детенышей шакалов.
— Если ты, о человек, будешь стоять на своем, мы съедим тебя заодно с теми детенышами, — сказали хищники.
— Будьте благоразумны, — терпеливо повторил Хатем, — поклянитесь перед лицом всемогущего Аллаха, что больше не станете творить гнусности, и тогда он пошлет вам другую пищу.
Хищники возмутились:
— О рожденный человеком, никогда этому не бывать!
Тут терпению Хатема пришел конец. Понял он, что хищники не поступят по справедливости. Встал он со своего места, вскочил на самца-хищника да придавил его так, что передние лапы того подкосились, он рухнул на землю и распростерся под Хатемом. Хатем привязал шнуром лапы хищника к его шее. Подобным же образом он расправился и с самкой. И подумал тогда Хатем: «До сей поры я не причинил зла ни единому живому существу, однако нынче мне пришлось это сделать. Как поступить с этими неблагодарными дальше? Придется лишить их зубов и когтей».
И Хатем выдернул у хищников зубы и когти.
— Как же мы станем жить дальше, — причитали хищники, — как будем добывать себе пропитание?
— Нет в том моей вины, — отвечал Хатем, — вы сами вынудили меня поступить подобным образом.
Между тем в разговор вступили шакалы.
— Уж ладно, хищники, — сказали они, — мы раздобудем для вас пищу.
Распростившись с шакалами, Хатем отправился дальше.
— Как мог ты отпустить Хатема одного в столь опасный пусть? — всполошилась шакалиха. — Ступай вместе с ним, проводи его до пустыни Хувайда.
Догнал шакал Хатема и говорит:
— О великодушный Хатем. Тебе предстоит тяжелая дорога, и негоже мне оставлять тебя одного.
Однако Хатем не согласился с ним и сказал так:
— Твоя доброта ко мне весьма похвальна, но не могу я принять от тебя подобную жертву. Если желаешь доставить мне удовольствие — возвращайся назад к своим детенышам, а мне только укажи дорогу.
— В пустыню Хувайда есть два пути: короткий и длинный. Пойдешь коротким — тебя постигнет множество невзгод и бедствий, пойдешь длинным — умрешь от жажды среди бескрайних песков пустыни.
— На все воля Аллаха, — отвечал Хатем. — Укажи мне короткий путь — быть может, судьба смилостивится надо мной.
— Если ты тверд в своем намерении, — сказал шакал, — иди до развилки четырех дорог, затем свернешь вправо и попадешь в пустыню Хувайда.
Попрощался Хатем с шакалами и двинулся в путь. И шел Хатем целый месяц, и вышел к развилке четырех дорог, и пошел дальше, и еще через несколько дней вышел он к огромному полю, и увидел, что там бродят стадами медведи. А были то превратившиеся в медведей пери, и один из них отправился к шаху — владыке всех пери и сказал:
— О могущественный повелитель! В наших местах появился человек с красивым лицом и приятным обхождением, по всему видано, высокого рождения.
— Приведите этого человека ко мне, — повелел шах пери.
Отправились слуги шаха к Хатему и передали ему шахский приказ. Когда Хатем предстал пред шахские очи, шах пери взглянул на сияние, подобно солнечным лучам обрамлявшее его прекрасное лицо, и ласково спросил:
