без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 4
И тогда Будур взглянула на свою руку и нашла у себя на пальце перстень Камар-аз-Замана, а своего перстня не нашла. "Горе тебе, проклятая женщина, - сказала она управительнице, - ты лжёшь мне и говоришь, что никто не ночевал у меня, и клянёшься мне Аллахом впустую?" И управительница ответила: "Клянусь Аллахом, я тебе не лгала и не клялась впустую!" А Ситт Будур разгневалась на неё и, вынув меч, бывший подле, ударила им управительницу и убила её. И тогда евнухи, невольницы и рабыни закричали на царевну и пошли к её отцу и осведомили его о том, что с ней.
И царь в тот же час и минуту пришёл к своей дочери Ситт Будур и спросил её: "О дочь моя, что с тобой случилось?" - а она отвечала: "О батюшка, где тот юноша, что спал со мною сегодня ночью?" И разум улетел у неё из головы, и она стала ворочать глазами направо и налево, а потом разорвала на себе одежду до подола. И когда её отец увидал такие поступки, он велел девушкам схватить царевну. И её схватили и заковали и надели на шею железную цепь и привязали её у окна и оставили её.
Вот что было с царевной Будур. Что же касается её отца, царя аль-Гайюра, то, когда он увидел, что случилось с его дочерью Ситт Будур, мир стал для него тесен, так как он любил её, и стало на душе у него тяжело.
И тогда он позвал врачей и звездочётов и обладателей перьев и сказал им: "Кто исцелит мою дочь от того, что с нею, я женю того на ней и отдам ему половину моего царства, а тому, кто подойдёт к ней и не исцелит её, я отрублю голову и повешу её на воротах дворца".
И всякому, кто входил к царевне и не исцелял её, царь рубил голову и вешал её на воротах дворца, пока не отрезали из-за неё головы сорока человекам из врачей и не распяли сорок человек звездочётов. И все люди отступились от неё, и все врачи оказались бессильными её вылечить. И дело её стало трудным для людей наук и обладателей перьев.
А затем Ситт Будур, когда увеличились её волненье и страсть и измучили её любовь и безумие, пролила слезы и сказала такие стихи:
"Любовь к тебе, о месяц, - мой обидчик,
И мысль о тебе во мраке ночном - мучитель.
И ночью лежу, а в рёбрах моих - как пламя,
Что жаром своим на адский огонь похоже.
Испытана я чрезмерных страстей гореньем,
И стало теперь мученье от них мне карой. -
Потом вздохнула и произнесла ещё:
Привет мой возлюбленным во всех обиталищах,
И подлинно, я стремлюсь в жилище любимых.
Привет мой вам - не привет того, кто прощается,
Шлю много приветов я - все больше и больше.
И правда, люблю я вас и вашу страну люблю,
Но я от того далёк, чего я желаю".
А когда Ситт Будур кончила говорить эти стихи, она стала плакать, пока у неё не заболели глаза и щеки её не побледнели, и она провела в таком положении три года.
А у неё был молочный брат по имени Марэуван, который уехал в дальние страны и не был с нею все это время. И он любил её любовью более сильной, чем братская любовь, и, приехав, вошёл к своей матери и спросил про свою сестру Ситт Будур, и мать сказала ему: "О дитя моё, твою сестру постигло безумие, и прошло три года, как на шее у неё железная цепь, и все врачи и мудрецы бессильны излечить её".
И, услышав это, Марзуван воскликнул: "Мне обязательно нужно войти к ней: может быть, я узнаю, что с нею, и смогу её вылечить!" И когда мать Марзувана услыхала его слова, она сказала: "Ты непременно должен к ней войти, но дай срок до завтра, и я как-нибудь ухитрюсь устроить твоё дело".
Потом его мать пешком отправилась во дворец Ситт Будур и встретилась с евнухом, поставленным у ворот, и дала ему подарок и сказала: "У меня есть дочь, которая воспиталась с госпожой Будур, и я выдала её замуж, а когда с твоей госпожой случилось то, что случилось, сердце моей дочери привязалось к ней. И я хочу от твоей милости, чтобы моя дочка на минутку пришла к ней, посмотреть на неё, а потом она вернётся туда, откуда пришла, и никто о ней не узнает". И евнух отвечал: "Это возможно не иначе, как ночью. После того, как султан придёт посмотреть на свою дочь, приходи и ты с твоей дочкой".
И старуха повелевала евнуху руку и ушла к себе домой и подождала до вечера следующего дня. И когда время настало, она поднялась в тот же час и минуту и, взяв своего сына Марзувана, одела его в платье из женских одежд, а потом она вложила его руку в свою и повела его во дворец. И ока до тех пор шла с ним, пока не привела его к евнуху, после ухода султана от его дочери. И когда евнух увидал старуху, он поднялся на ноги и сказал ей: "Входи и не сиди долго!"
И старуха вошла со своим сыном, и Марзуван увидал Ситт Будур в таком состоянии и поздоровался с нею, после того как мать сняла с него женские одежды. И Марзуван вынул книги, которые были с ним, и зажёг свечу и прочёл несколько заклинаний.
И тогда Ситт Будур посмотрела на него и узнала его и сказала: "О брат мой, ты уезжал и вести от тебя прекратились". - "Верно, - отвечал Марзуван, - но Аллах благополучно привёл меня назад. И я хотел уехать второй раз, но удержали меня от этого лишь те вести, которые я про тебя услышал. Моё сердце сгорело из-за тебя, и я к тебе пришёл в надежде, что, может быть, я тебя освобожу от того, что с тобою случилось". - "О брат мой, - сказала Будур, - ты думаешь, то, что меня постигло, безумие?" - "Да", - отвечал Марзуван. И Будур сказала: "Нет, клянусь Аллахом! А дело таково, как сказал поэт:
Сказали: "Безумен ты от страсти к возлюбленным".
Сказал я: "Жить в радости дано лишь безумным".
Очнуться влюблённые не могут уж никогда,
К безумным же изредка приходит припадок.
Безумен я! Дайте мне того, кто мой отнял ум,
И если безумие пройдёт, не корите".
И тут Марзуван понял, что она влюблена, и сказал ей: "Расскажи мне твою историю и то, что тебя постигло. Может быть, в моих силах сделать что-нибудь, в чем будет твоё освобождение..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто девяносто четвёртая ночь
Когда же настала сто девяносто четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Марзуван сказал госпоже Будур: "Расскажи мне твою историю и то, что с тобой случилось. Может быть, Аллах научит меня чему-нибудь, в чем будет твоё освобождение.
И Ситт Будур отвечала: "О брат мой, слушай мою историю. Однажды ночью я пробудилась от сна, в последнюю треть ночи, и села прямо и увидала рядом с собой юношу, прекраснейшего, какой есть среди юношей... Язык устанет его описывать. И подобен он ветви ивы или трости камыша... И я подумала, что мой отец дал ему приказ испытать меня, так как отец склонял меня выйти Замуж, когда меня сватали у него цари, а я отказывалась. Вот это и помешало мне разбудить юношу: я боялась, что если я что-нибудь сделаю или обниму его, он, может быть, расскажет моему отцу об этом. А проснувшись, я увидала у себя на руке его перстень вместо моего перстня, который он у меня взял. Вот мой рассказ и причина моего безумия: моё сердце, о брат мой, привязалось к нему с тех пор, как я его увидела, и от великой любви и страсти я не вкушаю пищи сна, и нет у меня иного дела, как только лить слезы и плакать и говорить стихи ночью и днём".
И она пролила слезы и произнесла такие стихи:
"Приятны ль мне услады после страсти,
Когда в сердцах пастбище той газели?
Влюблённых кровь - ему пустяк пустейший,
Душа измученных по нем лишь тает.
Ко взорам его ревную своим и к мыслям,
И часть меня над частью соглядатай.
И веки у него бросают стрелы,
Разят они, в сердца к вам попадая"
До смерти я смогу ль его увидеть,
Коль в здешней жизни мне найдётся доля?
Храню я тайну, но слеза доносит,
Что чувствую, и знает соглядатай.
Он близок - близость с ним, увы, далеко,
Далёк он - мысль о нем от меня близко".
Потом Ситт Будур сказала Марзувану: "Вот видишь, брат мой, что же ты со мною сделаешь, раз меня такое постигло?" И Марзуван опустил ненадолго голову к земле, дивясь и не зная, что делать, а потом он поднял голову и сказал: "Все, что с тобой случилось, - истина, и история с тем юношей сделала мой разум бессильным. Но я пойду по всем странам и буду искать, как тебя излечить. Быть может, Аллах сделает твоё исцеление делом моих рук. Но только терпи и не горюй!" Затем Марзуван простился с Будур и пожелал ей твёрдости, и вышел от неё, а она говорила такие стихи:
"Твой призрак по душе моей проходит,
Хоть путь далёк, шагами посещённых.
Мечты тебя лишь к сердцу приближают,
Как молнию сравнить с очками зорких?
Не будь далёк, ты - свет моего глаза:
Когда уйдёшь, не будет ему света".
А Марзуван пошёл в дом своей матери и проспал эту ночь, а утром он собрался в путешествие, и поехал и, не переставая, ездил из города в город и с острова на остров в течение целого месяца. И он вступил в город, называемый ат-Тайраб, и пошёл, выведывая у людей новости в надежде, что найдёт лекарство для царевны Будур. И всякий раз, как он входил в город или проходил по нему, он слышал, что царевну Будур, дочь царя аль-Гайюра, поразило безумие, но, достигши города ат-Тайраба, он услышал весть о Камар-аз-Замане, сыне царя Шахрамана, что он болен и что его поразило расстройство и безумие.
